я всегда скучаю. Даже, когда развлекаюсь. Особенно, когда смеюсь, мне делается так тоскливо, что хочется заплакать. Вчера вечером от огорчения я забрался в платяной шкаф и стал считать до тысячи и наоборот, надеясь, что комизм ситуации вернет мне бодрое настроение, но вместо этого - заснул на обратном отсчете. Мне приснилось, что я сижу в шкафу и считаю до тысячи и обратно, но заснуть никак не могу, а тут еще в шкаф начинают стучаться желающие попасть туда снаружи, будто это телефонная будка. Потом меня просят хотя бы выдать им вещи. Я роюсь, пытаясь наощупь определить, где чье пальто. Я понимаю, что не смогу выбраться, поскольку с дверью что-то случилось. Потом я понимаю, что двери просто нет. Это возмутительно! Это невероятно! Люди снаружи требуют открыть дверь немедленно. Некоторые угрожают взломать дверь и "задать мне перцу". Меня что-то смешит: или бессмысленная угроза взломать дверь, или архаическое выражение "задать перцу", - не пойму что. Нет, мне не смешно. Это я просто чихаю, потому что наглотался пыли. Но я делаю вид, что смеюсь, - хотя никто и не видит, кроме меня, - но я все равно делаю вид. Мне хочется производить впечатление веселого человека. Часто по ночам я тренируюсь смеяться и придумываю удачные шутки. Это помогает мне хорошо держаться в обществе. Сон заканчивается как-то непонятно. Я читаю газету, а там вместо букв - цифры. Включаю радио: и диктор говорит цифрами. По другой программе какая-то певица поет до боли знакомую песню с припевом:
412 412 412 85.
Я иду к соседям спросить, что случилось, а они, вместо ответа, наперебой кричат какую-то таблицу умножения. Я тогда, чтобы их успокоить, сказал им свой телефонный номер. И правда - они успокоились. Сосед назвал мой год рождения и этаж, на котором мы живем, после чего закрыл дверь. Я тогда взял лист бумаги и стал записывать осмысленные комбинации цифр, чтобы при помощи них общаться с окружающими и не так быстро попасть в руки психиатров. Дойдя до тысячи, я заснул, но оказалось, что проснулся. Проснулся я в шкафу и сначала очень испугался, но потом понял, что забрался туда еще до того, как заснул, чтобы развеселиться. Теперь-то я догадался, что это вовсе не весело, а скорее глупо. А весело это для тех, кто наблюдает за этим со стороны, а так как таких наблюдателей нет, то это скорее грустно. Мне стало так грустно, что я засмеялся. Это свидетельствует о том, что чувство юмора у меня развито до бескрайних пределов. Что и говорить. После чего я пошел по улице. Все люди производили на меня крайне неприятное впечатление. Мужчин я вообще ненавижу, а женщины, кажется, все издеваются надо мною. Но потом я понял, что они просто мне сочувствуют, хотя лучше бы они преклонялись передо мной. Ну, вот я и зашел в тупик. Со всех сторон возвышались кирпичные здания. Единственный путь выбраться - идти обратно той же дорогой, что и пришел. Особенно меня возмущало, что придется второй раз проходить мимо дохлой собаки. Я предусмотрительно задержал дыхание. Дома я включил лампу, поскольку уже стемнело, и стал писать. Вот, что я написал: "Дела мои в последнее время продвигаются не особенно удачно. Жизнь приобретает какой-то иронический оборот. Она похожа на шутку. Когда я об этом рассказываю - все начинают смеяться. Но мне не смешно. Я все время чего-то ожидаю."