КРОВЬ - ЛЮБОВЬ

А роза упала на лапу Азора. Азору больно. Он плачет, хвостом виляет. Мама мыла раму. Упала. Стекло разбилось. Щека примерзла к подушке. Ячмень. Вроде пустяк, а утром глаза открыть нельзя - на лице гной. Папа взял ремень и высек. По эскалатору толстые бабы идут, мешки тащат. Снаряд взорвался - звезда полынь. А помнишь в футбол играли? Хотя я особенно не любил никогда... Любил ли я особенно когда-нибудь? Клара украла у Карла кораллы, а ты такая смешная в своем белом платье. О, бедный Йорик. Спать до 16 часов - это классно, не отвечать на телефонные звонки - это классно. Когда ты приходишь ко мне, я молчу и смотрю в пол. Я так жду тебя. О чем нам говорить с тобой? Лучше уходи, пока не начался джаз. Крыши едут от обреченности (от злой обиды?). Ты любишь делать миньет? Мама, я не буду есть борщ, даже если ты не пустишь меня играть в футбол. Я - нонконформист! Лучшая поза - с разбегу на пол, вывернуть тело, застонать и представить, как трагически ты лежишь. Наклонись над ванной, упрись руками в стенку - я задеру твою юбку, прижмусь сзади и проведу бритвой по горлу. Кровь - любовь. Есть ли жизнь на Марсе? Ну говори же, говори, есть ли жизнь на Марсе? Кричи! Стони! Громче! Рассказывай, как ты это чуствуешь. Я от этого возбуждаюсь. Хватит ли сто миллионов голов для общего счастья? Ты не возражаешь, если я подстригу ногти, пока ты собираешься с мыслями? Нет, нет, не обращай внимание, на то, что я отвлекаюсь. Прдолжай - я все равно не слушаю. Идти было некуда и мы целовались в подъезде. Тебе было горячо от батареи, а я старался не дышать, чтобы не чуствовать запах твоего рта. Сколько нам было? А да, 16. Шел по улице, а там люк открытый, вот, думаю, щас мужик провалится, дернется и ногу сломает. И Киндзабуро Оэ с металлической пластинкой в голове. Солнечному миру - да, да, да; ядерному взрыву - нет, нет, нет. Маленькие плюшевые зверьки суетливо убегали вдоль насыпи, бородатый часовой поднял винтовку и весело нажал на курок. На кафельном полу, залитом хлоркой, корчился избитый казах в полосатой пижаме. Давай ляжем рядом. Сейчас я сожму губами твой сосок - тебе ведь нравится, когда я так делаю. Расстегни мои джинсы. Кровь - любовь. Со второго этажа - в снег. Бутылкой об угол - розочка. С моста - головой об лед. А мы пойдем сегодня в кино? А ты посадил в своей жизни хоть одно дерево? Иначе я был бы бит. А роза на лапу Азора упала. Стекло разбилось.

СПОРАДИЧЕСКОЕ ЭСЦЕ

Вбивая крючья рыхлых рук в воздушную прослойку пустых карманов, шныряя белками и зрачками, полных ими глазниц, по разным сторанам Света, осторожно крадусь по мостовым заплеванных тротуаров. Полуизъеденные ржавью консервные банки шарахаются из-под моих ног, не дожидаясь столкновения себя с измятой поверхностью носков моих черных ботинок, с трудом продвигающихся вперед-вперед. Густые слезы заполняют пространство вокруг. Пустые грезы заполняют пространство внутри. Чугунно-керамическая утварь безбожно висящих балконов неумолимо-жестко давит на Малую Сферу еще оставшегося воздуха над моей еще головой. Призрачная паутина домов распадается черно-блестящей кошкой: "Fuck Yourself!", - говорит она. "Yes, I'm fuckin, sir", - отвечают они, стыдливо отварачиваясь...
Но путь... Путь-дорожка frontovaya печально-печально дымится остатками некогда вечного гравия и гудрона, безвозвратно выщербленного эллипсами протекторов спасательных караванов. Впереди граница... Озлобленным бодхисаттвой восседаю я, скрестив костяшки ног на стеклянных подмостках караульной башни. Сотни и сотни лиц проходят внутри меня навстречу Свету, зажегшемуся там. Еще не успеет отцвести последняя клубника, как зажгутся Фонтаны Рая, распустят свои нежно-розовые струящиеся лепестки, и выйдут из них близнецы: Бог Кулл и Бог Гинн, воссядут они на зеркально-чистый, призрачно-туманный, конвергентно-континуальный трон Вселенной и разведут пестрые ленты Млечных Путей на ширину световых лет-плеч... и замрут. Она взойдет...
Расколовшись пополам, я стану червивым огрызком фиолетового яблока и медленно исчезну, растаяв за ненужностью необходимости меня. Меня в Гармонии. Атомы перестроят свое течение. Кристаллические решетки обреченно распадутся на основы оков.
Держи меня, будь со мной, пока не начался TRASH.

ЗИМА

Зима тянется так мучительно-бесконечно, бескрайне, безбрежно, без... Навстречу прошла старуха с ведрами (быть беде). Зачем она? Куда она? Поскользнулась. Медленно осела, рухнула гремя ведрами и взметая клубы снега. Красоты русской природы. Welcome to Russia, blya. Туда не ходи, сюда не ходи. Ходи. Какой такой павлин-мавлин, ты, что не видишь - зима? Метро замерзло и, покрывшиеся инеем, менты спешат прильнуть к одинокому в этой вселенной рельсу и погреться в лучах электрификации. А ты не останавливайся, не стой, не жди, ты пройди ногами-ногами сквозь пустой люминисцентный зал и - в снег и погремывание пустых ведер. Злодейка русская зима, зачем пришла, зачем морозит, рисуя в стеклах кружева, рискуя стать совсем одна... опять мороз и солнце, день чудесный, еще ты дремлешь, друг прелестный, вставай, вставай, вста-вай, вста-вай... Проклятый будильник! Хорошо его не иметь, хотя иногда он и нужен. Иногда. Но, вот странная вещь - в эту зиму меня и так что-нибудь будит: или под окнами старуха с ведрами упадет, или трактор проедет, или... Да мало ли. Интересно, почему негры так любят русскую зиму? А любят-ли? У них, бедных, в Африке совсем не бывает снега. Снега и старух с ведрами. Проклятая старуха - какое отношение она имеет к снегу? Почему-бы не выйти ей на берег, скажем, великой африканской реки Конго, не зачерпнуть до краев конголезской (конгской, конгийской, конгойской?) воды, не втянуть воздуха своим сморщенным тельцем и не подохнуть от радости и истощения? Скорей бы. Я из лесу вышел, был сильный мороз, гляжу - опять она идет. У! Ей-богу, куплю берданку, сяду у окна и буду в предвкушении стрелять крупной дробью по веточкам льда, свисающим с крыш домов и других сооружений.