Серый город с дождем испещренными окнами
На бумаге асфальта раскинулся месивом
Из стального литья и забвенья глубокого
И покрылся унылой и сумрачной плесенью.
Привидения солнц по лохмотьям трепещущим
В паутине из туч пробираются медленно,
Застревая в дождях, безысходных и хлещущих
Из Вселенной, где холодно, грустно и ветрено.
Из Вселенной, где шорох столетий неласковый,
Где вращается Вечность печально и строго,
Льется дождь в серый город, где смыты все краски,
И куда не ведет никакая дорога
* * *
Мы роем могилы на маковом поле,
Что в свежих цветах и в кровавых разводах,
Что грезит томительно в стиксовых водах.
Мы роем могилы и стонем от боли.
Кругом распускаются нежно бутоны;
Они столь прекрасны, они столь печальны,
Что кажутся тихими, будто случайными,
Ужасные наши предсмертные стоны.
Мы роем могилы на маковом поле
Под траурным солнцем, одетым каймою
Из черного шелка с лучей бахромою...
Мы роем могилы и стонем от боли.
* * *
Кольца дыма, клубы разноцветного дыма
Вздымаются, кружатся в вальсе удушливо-страшном.
Ночь разыгралась последней своей пантомимой
На самом краю разрушаемой пламенем башни.
Кольца дыма, клубы разноцветного дыма
Скрыли лицо мое тихой густой занавеской,
И ночь не увидит разводов текущего грима,
И сердце забьется с унылым трепещущим треском.
Кольца дыма, клубы разноцветного дыма
Смяли, исторгли меня из туманного страха...
Кружатся в вальсе частицы остывшего праха,
В кольцах дыма, в клубах разноцветного дыма...
108 дней
Ровно сто восемь пленительных дней
Ушли, не вернутся уже.
Шаги их все тише, тоска все сильней
В моей одинокой душе.
Одною секундой мелькнули они,
Сто восемь пленительных дней.
Их песня замолкла, погасли огни
Их в царстве унылых теней.
Ничто не способно убить тишину,
Ничто мне не сможет помочь.
А душу, всесильная, тянет ко дну
Моя стодевятая ночь.
