Из губ твоих я выну фильтр. Вчерашний.
Нет сигарет. На белой простыне
лишь ты, как дом. Не страшной
ни ты, ни кровь не показались мне.
И пыльный луч. Не протянув ладони
и без тебя и дня не протянув
войду в тебя. Войду в беззубом стоне.
С тобой сольюсь, к груди лицом прильнув.
Такое вот безвременное. Только
последний акт. Падение кулис.
И чья-то фраза. Словно фильтр - горький.
Сегодня. После месячных. Не снись.
Захлопни: двери, черный подпол, ставни.
Метнись (устав). Яд высыпь на порог.
Я не в себе. В тебе я. Самый главный
среди богов языческий твой бог.
И я исчезну. Пропаду. Я сгину.
Умру в снегу, не получив тепла.
Последний акт. Последний выстрел. В спину.
Я мертв и проклят. Ты не умерла...


***
Я с бубонной чумой
Буду пить до рассвета
К метастазам мозгов
Я уйду поутру
Меня будет топить
В рвотной массе калека
Мне безудержный СПИД
Присосется к бедру

Я пройду через все
Я готовлюсь стать богом...

А когда надоест
Я нажрусь формалина
Я построю Хеопса
Своей худобой
В говнодавах своих
Сквозь пехотные мины
На Голгофу взойду
С молотком за спиной.

Соберу всех богов
На большое собранье
И себя изберу
Самым главным из них
Всех, кто против - сгною
И отдам на закланье
Закую в кандалы
Из проклятий стальных

Я же знаю как жить
Я умею быть богом...

Я своих дочерей
Научу быть блядями
Я своих сыновей
Научу умирать
Я им всем прикажу
Не общаться с богами
Даже, если смогу,
Научу убивать

А иначе нельзя.
Я готовлюсь стать богом.
Я умею писать
Теплой кровью слова
Расступается синь
И свободна дорога
Их почти уже нет
Нас почти уже тьма.


***
Ветер гасил огонь
Голуби клевали зерна
Дьявол терзал наши души
Мы построили дома от ветра
Завели ястреба против голубей
И придумали себе Бога
Теперь в домах нет солнца
Ястреб выклевывает детям глаза
А Бог сделал нас рабами.

***
я оставлю зубов следы
на испуганной бледной шее
сигареты оставлю дым
от безудержности лишений
я останусь, сойдя на нет
на холодном ветру вокзала
и молитвой распятюсь в бред
тот что ты мне не досказала
страх укуса почти не страх
не оставив живого места
меня проклял чужой Аллах
и взлюбила чужая Веста
и лаская чужим бедром
отхолынувшие колени
я искусан последним сном
и набросившейся тенью...
я оставлю укусов след
не оставшись на крик прошенья
и отброшу дырявый плед
ставший символом подношенья


***
ему не вбили в пятки два гвоздя
веревкою кадык не затянули
лишь пальцы ошарашенно загнули
и дернули смывной бачок дождя
его сосали сонмы паразитов
вливали в печень жидкий алкоголь
и сыпали размолотую соль
на серость глаз растерянно раскрытых
к рукам его лепили невода
бросали в пойму по пути Харона
и клали под качели трона
периодичность строго соблюдя
вот так в него и наливалась Сила
в значении котангенса от пи...
и сыпалась заснеженость крупы
на зеркало причального настила


***
вчера был дождь, и нежные колени...
и карих глаз ресничный, робкий взмах...
обрыв моста в яркозакатной тени...
предлоги ожиданья в поездах...
и приключений глина на колесах
и трос струной, и белых чаек вскрик
и ряженка в губах и на вопросах
сказавших мне, что я к тебе привык
и не продлен, а был оборван вечер
что тоже верно... и верней всего...
но хрупкие твои мне снились плечи
в безгрешности касанья моего