В больной осени
Слышится множество крыл,
В больной осени
Стонут могилы.
Там вдали идет дым –
Обаяние любви растерзали и снегом прикрыли.
Тихий шелест цикадный, как в южную ночь,
Развевается воздух усталый –
В сером кладбище встанут надгробья стеной –
Липнут руки и ноги устали.
Шепчет чей-то разорванный рот вдалеке –
Мертвецам, что лежат под крестами –
И усталость несут облака за собой
И гробы здесь гудят, как литавры.
Вознестись в небеса кто успел, кто не смог –
В ожидании, как дым над холмами –
Где-то рядом в тумане идут за тобой
Две фигуры, их лица из стали.
Оцинкованной жестью налился закат,
Ей изрезаны руки,
Под нами –
Мертвецы, они что-то поют и глядят
Вдаль пустыми своими глазами.
22 марта 04

Наступление и холод дня

Бурьян ползет из всех щелей,
Устало капает вода,
Разбиты плиты,
Скинуты ограды,
И желтизна костей
В гламурных блестках тает,
Она как плитка шоколада -
Непреходяще шелестит.
И в наступление переходит,
Зубчатый арбалет заводит,
Великий холод дня…
В синеющем стекле, в дожде, в потоках брани,
В чуть слышном скрипе струн
Раздавленной гитары,
В руках у мертвеца,
Великий холод дня.
Он радуется, дожидаясь,
Холодной подминая дрожью,
Он возвещает о тягучем,
Бессмысленном холодном дне.
В веселии белом, в холодном льдистом чреве,
Зловонная луна уже взошла.
Окончен день – бессмысленный и серый,
День тишины и рухнувших надежд,
Гляди! – скелет свой череп взгромоздил на крест.
16 марта 04

Там впереди

Там впереди невысокий солдат
Улыбаясь, зовет за собой.
И безгубый рот шелестит вдалеке
И идешь вперед сам не свой.
В тихих судорогах мышь под амбарным замком,
Мертвецы под крестами не спят,
Высох желтый скелет,
Он кричит и зовет -
На костях его ленточек ряд.
Там трава впереди шелестящей рекой -
Там изрытые ямы, кресты -
Там шлагбаум,
Тупик,
У тебя за спиной уж давно сожжены все мосты.
Невысокие башни и статуи там-
Они верят, что ты не дойдешь-
Ты останешься здесь, не пойдешь никуда,
Будешь слушать, как солнце встает.
20 апреля 2004, утро