Постепенно волна исчезает,
Незаметно стихает прибой.
В полнолунье безликого мая
Отпусти меня в море, домой.
Облачи меня в саван тумана
И забудь. Все, чем бьется висок,
Как страницы дурного романа,
Навсегда похоронит песок.
Не оплакивай долго невесту-
Отыщи Волопас над собой.
Я по вкусу узнаю Селесту-
Смерть-соленая: словно прибой:
Не подсчитывай, поздно иль рано,
Не вини бестелесную ночь.
Ты в бездонный сосуд океана
Возврати его младшую дочь.
Ты отдай мое тело приливу.
Пусть меня похоронит прибой.
Все исчезнет, все ляжет в могилу,
Ну а я возвращаюсь домой.
Хочешь?..
Я не буду стучать в твои глухо закрытые ставни-
Если хочешь, приди к океану, и я буду там.
Я не стану считать облака и могильные камни-
Если хочешь бессмертья, лишь молви, и я его дам.
Прислонись к онемевшим от скуки узорам мороза,
Вспомни то, что нельзя до скончанья веков забывать.
Сквозь окно суеты через шум разберешь имя розы-
Той, которую сможет лишь истинный Айно сорвать.
Я устала кричать и писать твое имя на стеклах-
Если хочешь, прочти эти черные буквы на саже,
Но, боюсь, не заметишь тех знаков, размытых и блеклых,
Что оставил мой крик, возвещавший о горькой пропаже-
Я забыла, как пахнет рассвет пеленой беладонны,
Ты забыл, что есть ночь, ты забыл, как ее привечать.
Ты не сможешь понять, что любовь океана бездонна...
Я не стану в закрытые наглухо ставни стучать.
* * *
Незаметно пришла зима,
остается лишь ей уступить:
чашу Смерти испить до дна
и обрезать слепую нить.
Сквозь невинно-больной свет
различимы браслеты оков.
А у Смерти есть свой цвет-
сон цепочки пустых следов.
Пар дыханья-тягучий бред...
Снег не стает, пока не умрет.
Смерть не станет держать ответ-
закует лишь навеки в лед.
Песнь Миньона
подарившему мне Жизнь.
Соль города стекала в водосток,
Насытившись теплом уснувших мостовых.
Я видела алеющий восток
И слышала, что ветер
Шептал о них.
Нечаянно подслушанный мотив
Все, бывшее святым, переиначил в бред;
Невежество в забвенье превратив,
Он след во мне оставил,
Кровавый след.
Кошмары превратились в пустоту,
Несущую обман, лишающую сна.
Я пела песню, но уже не ту,
И чашу с ядом жизни
Пила до дна.
Неверная зима сменила цвет,
Внезапно обнажив больную простоту.
Зарос, но не зажил кровавый след...
Я все бы променяла
На песню ту.
Мне ветер подарил мотив простой,
Вернувшись как-то раз на апогее дня,
И он остался навсегда со мной.
Он мне сказал, что хочет
Забрать меня.
"Нет смысла поворачивать назад!-
Мне ветер прошептал,- а город-не для нас!"
Я видела алеющий закат
И, это знали оба,
В последний раз.
* * *
Тенью связанной на стене
Тихо хлопья роняет зима.
Все, что нынче открылось мне,
Я во тьме отыскала сама.
Влажной лаской ночных дождей
Город скован и усыплен.
Горьким пеплом последних дней
Шепот осени усмирен.
Промежутки морозных слов
В сером сне веют накипью лиц...
Сколько будет еще этих снов,
Неразгаданных, брошенных ниц?
Плазма ночи родит обман.
Я хотела бы, если б могла,
Подарить тебе свой дурман,
Растворившись в тумане стекла...
Стансы
памяти М.Волошина
Костер мой догорел: чуть теплится рассвет;
Смолою осени очерчен, словно дымом,
Мой силуэт; я жду зари, которой нет,
Считаю облака, что не проходят мимо...
Надежды нет. Я знаю, что всегда со мной
Лишь истина: огонь и дым-родные братья.
Ночь не отступит, значит, мне не быть одной.
Усну и упаду сама в ее объятья.
Мы вместе навсегда, мы пересилим Смерть.
Я вижу звезды, мне понятна их безмолвность.
Они-живут! Конечный пункт-земная твердь.
В них страха нет; в мерцаньи вижу лишь готовность.
Виденья света снова прогоню я прочь:
Рассвета нет. Сжимает плазменной рукою
Ночь эту боль, как будто хочет мне помочь:
"Лишь дай свободы мне, и я тебя укрою!"
Я не желаю участи себе иной,
Пусть будет все, как есть: я не борюсь с судьбою.
Так пусть взовьется до небес костер ночной
И заберет мою земную боль с собою...
* * *
Пылает мой костер, как факел Прометея,
И дым возносится к пологим небесам.
Из мириадов звезд мне светит лишь Астрея.
Волк воет на луну, о чем- не знает сам.
В ночи мне нету тайн, я знаю все догматы:
Огонь стремится вверх, а звезды смотрят вниз...
Я прячу на руках кровавые стигматы
И жду, когда же вновь вернется мой Улисс.
Я перешла черту-возврата нет оттуда.
Пройдя тот долгий путь, каким течет вода,
Я за тобой сама пришла из ниоткуда
И заберу тебя с собою, вникуда.
Костер мой догорел; лишь стрелы кипарисов
Стремятся к небесам в полночной тишине...
Быть может, и костер, и вечный дух Улисса
В той пламенной ночи превиделись лишь мне?..
* * *
Рассвет поднялся нежной пеленою,
Восток окрасив соком спелой вишни.
Я дня не жду-он мне не даст покоя.
Нам вместе не ужиться; кто же лишний?
Заря блестнет и снова пропадет:
Она в огне, но холодна, как лед.
А я сильнее Неба-для меня
Отрады нет прекраснее огня.
Очередная мнимая победа.
Я знаю, что наступит новый день,
Смертельный зной, он не потерпит бреда.
За ним исчезнет власть моя, как тень.
Заря блестнет и уж не пропадет.
И я в огне, я таю, словно лед.
Увы, сильнее Небо-для меня
Отныне нет ни света, ни огня.
De profundis clamavi...
Я-голос Моря,
Того, что вечно в созиданьи.
Первичной теплоты
отверзтых, переливчатых раскатов,
соленых валов мать-невольница, я здесь!
Читаю свитки,
что вторят эху брызг соленых:
отказываться жить-
абсурдно без порядка увяданья.
Я вижу Солнце, и оно меня, увы.
Огонь созданья
обжег пока пустые формы,
и заполнять их-нам.
Не видеть и не слышать. Дух гниенья
навеки нас оставит под водой.
Слепое Солнце,
и мы-его родные дети.
И движет нами Гром.
Мной круг земли омыт, трепещет дрожью...
Я-Солнца древний путь к Великим дням.
Шуршат граниты
надломоенных грядой рассвета,
растрескавшихся скал.
Я-внутреннее Море Созиданья,
я-глас его, его беззвучный стон.
Lures
Забыт и брошен мудрости поток.
Тебе недалеко идти до дома,
И все так странно близко и знакомо...
Оставь расти наивности цветок -
Он так прекрасен свежестью и цветом,
А ты доверчиво ступаешь за рассветом.
Рассвет обманет, превратившись в день,
И все живое обратится в тень,
В чужую тень...
Не устрашись взглянуть назад, в глаза сирены.
Морской волны невольно-нежный зов,
Как прелесть странная расцвеченной арены,
Исполнен вечной боли праотцов,
Он не отпустит; бархатные когти
Мечты удержат, превратят смятенье в воду.
И ты непрочь уже принять мою свободу,
Но, не найдя ее- кусаешь локти.
Вход в город
Миде
Впусти боль.
Оставь нас наедине.
Холодом дыханья
понимаю смысл лужи
покрытой коркой льда
теплоты крови барашка.
Оставь след
на пепле своих надежд.
Влажною ладонью
проведи по глади мира
который так жесток
и заметь мутную пленку.
Посиди
под сенью стены дождя.
Безучастны мысли
как стерильны капли крови
что разбавят краски дня
и убьют знаки рассвета...
* * *
Страдать. Не дольше, чем
свеча, что, умирая, дарит свет.
Живой росы последний миг, невечен,
как и все. Надломленный хребет
под тяжким бременем невидимых нам крыл.
Последний вздох. Не увядай!
Кристаллом блещет, ранит и целит
со Смертью договора не составить.
Зачем, ведь это тоже шаг.
Навстречу, но не вникуда.
Астральный блеск-невесть зачем.
Последний вздох. Не увядай!
Мешать пространство с истиной-
воистину пространственный коктейль.
И нитью бесконечною завязан
миг, который может истребить,
и Вечность-свет, великий Свет.
Последний вздох. Не увядай!
Под маслянистый воздух рос
попасть, насытившись, едва ли.
Цветы не ведают любви.
Жизнь не для них, для них лишь Смерть.
И умирая-засиять!
Последний вздох-увядший миг.
* * *
О странная свобода
земли крупиц сквозь сетку
водостока. Домов
кирпич осень по-зимнему.
Невиданный размах
ночных небес, как крыл.
спираль и ночь костра.
Одна в ночи-она
моя.
* * *
Сгущаясь, краски меркнут.
Насыщенья не предвидится.
Размахом крыльев ночи ты укрыт.
В тумане-золото.
Ты смотришь сквозь него и видишь небо.
Осенним светом старит
декаденство охрой жжет.
Ночной огонь расплавит воздух снов
окон холодный зной
взовьется до небес спиралью ночи.
Умерших листьев шепот
невозможен без мистерии.
Кружится дух осеннего огня
в ночи лесных стволов.
Промокших веток треск, язык их-
пламень...
Путём А.
Поднимался день туманный из-за марева горьких гор,
Возвращался мудрый странник чтоб занять снова свой престол.
И земля заговорила: "Здравствуй, верный мой Аластор!
Ты не жег мои равнины, не питал чужой кровью дол.
Так приди ж и правь ты миром. ибо ты его превозмог,
Отпусти свое величье выше черных небесных сфер,
Пусть сгустится надо мною ядовито-кровавый смог,
Пусть живое все погибнет! Здравствуй, огненный Агасфер!"
Но усталый мудрый странник не внимал этим злым речам-
Он прошел в молчаньи мимо, не заняв свой законный трон,
Из Грааля не испил он и Лилит не призвал к очам.
Странник знал- еще не время. Здравствуй, царственный Абаддон!
* * *
Не запирай молчанье в долгий ящик-
Позволь ему играть сквозь слезы.
Безукоризненный обманщик
В пыли дорожной не заметил розы,
Безмолвной вестницы чужой свободы,
Не усмотрел в знаменьи света...
Свинцово-каменные воды
Вздохнут лишь с тяжким знанием ответа
На тот вопрос, что дрожью бьется в тверди;
И страх отступит навсегда,
И боль взрастет цветами смерти...
Не запирай молчанье никогда.
Enasni...
тебе...
Тихо дверь отвори в мой мирок,
Не стучись, приглашенья не жди.
Лишь оставь за порогом порок,
И смятенье оставь позади.
Поблуждай среди комнат пустых,
Среди залов, отмеченных тьмой.
Ты пришел... так забудь о других.
Ты пришел повидаться со мной.
Опустись на фарфоровый пол
(постарайся его не разбить)
И уйми нетерпенья укол.
Я приду. Дай мне время ожить!
Я пришла. Подыми же глаза,
Растворись в моих белых мечтах.
Я стройна, я тонка, как лоза,
Я еще не рассыпалась в прах...
Ты уронишь скупую слезу,
Не решаясь взглянуть на меня.
Перегнут, переломят лозу
неуемные страсти огня.
Я тебе улыбнусь сквозь туман,
Отступая навеки в дожди.
Ты простишь мой невольный обман?
Уходи. И намека не жди...
Плотно дверь затвори в мой мирок.
Возвращайся в реальность вовне
И смотри, не споткнись о порог,
Когда будешь рыдать обо мне...
