Я не поэт, певец своей печали,
и не художник, пишущий пейзажи,
нет - я разбойник в океане Даля,
по воле волн плывёт без экипажа
корабль моих мыслей потайных
таких печальных и таких чудных...
Невыразимо от тайн музыки далёк,
перебирая и упрямо подгоняя,
упрямые ряды изгибов строк
и на ходу слезу и пот роняя.
Напрасный, никому не нужный труд,
его ничей не оправдает суд.
Но больше некуда мне вылить чашу чувств,
ведь, словно кратер - переполнилась до края,
ручей из шепчуших моих упавший уст
я заморожу - как вулкан пылая.
успеть бы всё, не догорев до пепла
пока хандры тьма сердце не облекла...
ПЕСНЯ ВИКИНГА
Угомони свой трепет грозный,
мой кровожадный друг - драккар,
мне предвещает в выси звёздной
светил божественных угар
иной удел, и радости иные:
лишь дали неба ледяные, морей кипящие валы,
хандры занудной кандалы,
Не знаю я, зачем плывём,
что ждёт нас - гибель, плен, добыча,
зачем нам знать в краю чужом
судьбы враждебное обличье?
Неведенье есть счастье смертных,
когда не знаешь час последний,
то позволяется жить в сласть,
познать и почести, и власть
вкусить и горести, и страсть
копить, грести, не зная меры,
и отдавая жизнь всю
одним лишь игрищам и сну.
Узнать, что ждёт нас впереди,
ни маг, ни воин не во власти,
но океан меня щадит
- скрипят лишь дряхнущие снасти
да жилы у гребцов звепят,
пускай пенятся и кипят
морские горы и овраги-
стихии благовлят отваге!
Я не боюсь трусливых стрел,
Люблю скрип, звон и грохот стали
огонь мне песни смерти пел,
пожаров языки лизали
в крови дублёные доспехи,
то пораженья, то успехи
сменялись пёстрой чередой,
и обратясь одной бедой.
Гниют в мешках владык литые маски,
ржавеют силою отнятые богатсва,
давно остыли купленые ласки,
имеет вечно цену только братсво
скреплёное на враджеской крови
Я всё имел-лишь не имел любви.
Нет никого , кто б меня ждал,
в краю заиндевеших скал,
Мне берег чужд, спокойной жизни -
в стократ чем смерти я страшусь,
хоязяйство взять, влезть в дом, как слизни -
я до того не опущусь,
Ведь за опасностью сраженья,
победы головокруженьем -
моя немеркнущая слва,
и отворённая Валгалла!
За кровь поверженных врагов
нас ждёт застолье у богов,
валькирий нежные объятья,
и город - где все люди-братья!
КАПИТАН
Веду свой корабль я твёрдой рукою
туда где дугою смыкается даль
за небо, покрытое сумрачной мглою,
где искрами соткана звёздная шаль.
По зыбкому морю тманов надежды
стремясь вслед полёту крылатой мечты
в обитель, откуда изгнали нас прежди,
вернуться сквозь бури огня и воды.
Пусть следует смерть, будто тень за спиною
встречался не раз с ней, смотрел ей в лицо-
но всё неразлучна удача со мною,
наибезрассуднейшим из храбрецов.
Корабль веду вслед за мыслью упрямо,
в прозрачные бездны бушующих звёзд,
где в пыли и мраке рождается пламя
в моря, куда реки стекаются грёз
Сливаются в вечности утро и вечер
корабль несётся по буйным волнам
в обгон за стремительный времени ветер
навстречу дремучим и призрачным снам.
Туда, где сомкнутся в объятьях спирали,
незримых, туманных, далёких миров,
и где растовряются светлые дали
с тисками незримых и мрачных оков.
Скользя как по лезвию бритвы стрелою,
над пропастью пламени мрака в ничто,
ступая по грани меж светом и тьмою,
и снова стремясь в беспредельный простор,
Вновь бездны пространства пронзая иглою,
и снова стремясь в беспредельный простор,
Вновь бездны пространства пронзая иглою,
за грань, где дугою смыкается даль,
за небо, покрытое сумрачной мглою
где соткана искрами звёздная шаль.
***
Мысль неверенно и шатко
стремится в дальние миры
как трудно выйти из норы
где всё так явственно и гладко,
зато так сумрачно и гадко,
и где сгораешь от жары!
***
Я заперся в чулан от жизни,
с потухшими огарками любви,
засыпав раны пеплом и углями
в лёд обратив эмоции свои.
какой пример хороший - соловьи:
ведь поедая утром мерзких слизней
они в ночи поют подругам о любви!
TRISTIA NEGRA
Чёрными крыльями
взмахнула ночь
тщетно уныние
гоню я прочь
тихо, как в храме-
сердце ж гложет печаль,
мечты тепоится пламя
- надежд битый хрусталь
Как дым в мраке тает
призрак страшного сна
весь как факел пылаю
и лишь кровь холодна.
Рядом блестит океан
грядущих мгновений
Взор застилает туман
самообольщений.
сумрачным облаком
спустилась ночь
тщетно уныние
я гоню прочь.
***
Душа пылает как в огне,
а сердце обратилась в камень,
отчаяние бурлит во мне,
а дух мой мечется как пламень
среди сухих бесплодных скал,
угрюмый их глухой оскал
вдруг, вспыхнет грудой самоцветов
дотронься - превратитс в пар.
Зловещи зубья перегретов -
небесную лазурь в угар
и зелень в пепел обращают.
В пустыне той мой дух блуждает.
ЦАРИЦА НОЧИ
Чёрного взмахом крыла
неба лазурь опалило
мир пепельным цветом залило-
то ночи царица пришла.
И чуть загораются звёзда-
крупинки света во тьме,
она навевая всем грёзы
песню запела о сне.
"Я вас зову вкусить моей прохлады
и окунуться в волны тишины
саван забвенья вам моя награда,
уснуть, велю уснуть и видеть сны".
"Вам твари земные своею рукой
несу утешенье, забвенье, покой
усталые силу опять обретут,
несчастные в грёзах себя обретут
Вам, люди раскрою объятия сна,
вернётся к вам дество, придёт тишина.
Несчастий и горя терзающих пут
на время не станет-пускай подождут
пока солнца жгучего огненный лик
придёт вновь на небо
и в этот же миг
расстают все чары забытья и сна
и вновь этот мир покрит суета."
ФАНТАСМОГОРИЯ
Вокруг обступает застывшая мгла,
зловещие тени восстали вдали,
и страх леденящий крадётся незрим,
ни проблеска света, кромешная тьма,
как будто вокруг паутину сплели.
Нельзя шевельнуться -льдом ужас сковал.
А мрак поглощает безжизненным льдом,
зловонные призраки, скинув саван,
невидимым делавший их пред людьми
сужают кольцо и плотенют толпой,
и тянут костлявые руки свои
ко мне устремив немигающий взор
из жадных, горящих могильным огнём
пронзающих холодом призрачных глаз
В них скрыта угроза и тайная власть
сил ирака, мощь смерти и адских темниц
от них веет ужас, панический страх...
Шлю к богу отчаянный пламенный зов
и страх, будто раненный зверь отступил
и мгла стала таять, как лёд на вооде
и мир из тумана вновь стал выплывать
ушедшейц раздаолся чать слушный вопль тьмы...
МАСКИ В ТОЛПЕ (дорожная зарисовка).
Мелькают толпы в сумрачной реке
сверкают в переливах краски
виднеются одни лишь маски
на месте лиц вблизи и вдалеке
и безобразный вид их гасит краски.
Одни цементоно серы и безлики
что вовсе незаметны средь других
как будто лица мертвецов среди живых
скучны, угрюмы,равнодушны лики
к всему тому, что не колышет их...
Другие беспокойно и тревожно
взгляд жалкий тупо в землю устремив
в себе свои несчастья затаив
пытаются, насколько то возможно,
от всех сокрыть отчаяния порыв.
А третьи-те с улыбкой подло-лживой
пытливо, как стервятник озираясь
в беспомощные жертвы примеряясь,
вонзают клюв бесчуственный игриво,
потом к другим в доверие втираясь.
Иной, вокруг с опаскою смотря,
беспощно следит - сомкнулся круг
и стьая волчья собралась вокруг
азартом их галаз бехжалостно горят,
здесь каждый - зверь, трус, хищник, но не друг.
Самодовольно-безразличны морды
от сытости расплывшись в ширину
привычкши к вкусной пище и вину
с презрением к другим, собой лишь горды
предались наслаждениям и сну.
Но в мрачной гуще статус мёртвых душ
вдруг просекользнёт, как солнца луч в тумане,
как одинокий остров в океане,
как оттепель от долгих зимних стуж,
лик малого невинного создания
наивных глаз беспечный кроткий взгляд
на поднебесье грустно устремлённый
бесхитростно, младенчески влюблённо
с укором истину безмолвно говоря
с иного мира видит нас смышлёно...
***
Мне грустно жить, мечтать в потёмках
и ждать что вновь придёт рассвет
тушить любви угасшей свет
и наугад искать на полках
от мудрецов слепой совет.
КАк жуток мне повтор мгновенья:
во взгляде девичьиных глаз
как неограненный алмаз
блеснёт вдруг жизни дуновенье
чужой любви немой рассказ.
И вновь конец всем упованьям
постигнет крах мою мечту
обресть гармонию в цвету
встречаю лишь непониманье,
у тех, в ком вижу красоту!
