* * *
Небо призрачно-синее
Над усталой сгоревшей планетой.
Черной молнией сгину я
В душной мути белесого света.

Жилкой вены - на лезвие!
И удавками стали орбиты.
Грохотало беззвездие
Серым пламенем боли забытой.

Как жуками - трамваями
Город топчет железные лыжи-
Рельсы... Сталь... Забываю я,
А иначе, наверно, не выжить...

И победами-бедами
В клетку жизнь. И движенье - приказом.
Выйду - в черном - на белое,
Чтобы пулей отметили сразу.

Небо - мутью над городом.
И - беспамятством - горькая осень.
Вены больно распороты,
Только их в протокол не заносят.

Как опоена ядами,
Как застыла под холодом лютым...
И в безвременье - взглядами:
Современность. Не-время. Минута.


* * *
Голос сорван в хрип.
Умереть.
Слово говори
На заре.

Смех контрастен - светомузыкой. Рук пожатье стало узами.
Резок взгляд, улыбка демона. Что же мы с собою делаем...
Узких слов круженье черное, бред - прощенье обреченного.

Бесполезное прощание,
Да пустые обещания -
Щепка в зеркале молчания...

Черный уголь многоточия, мыслями душа источена.
Невозможность расставания, снова тщетны упования...
Снова слов сплетенья зыбкие рассыпаются улыбками,
Снова таинство молчания стало зеркалом отчаянья...

Замолчите!
Слышать силы нет!
Отключите
Этот нервный свет!
Снова учите -
Яд в словах тая?
На беззвучия
Рассыпаюсь я!
Залечите!
В ранах смерть уже!..
Замолчите...
Замолчите же...

По дороге умирания снова ухожу из рая я...

Глушит голос снег.
Глушит хрип.
На ладони мне
Не смотри!
Снова занесет
Снег - года.
Так нетрудно все
Угадать...
Будет, как решу.
Дрожь свечи.
Замолчи, прошу!
Замолчи...

На пути непонимания снова вера в сказку манит нас.
Снова резко передернуло от сознанья безнадежности.
Что - опять считать потери мне, иль уйти путем неверия?
Рифм больные отражения вьются в ритмике кружения...

Голос - в смех!
Черный снег!
Пламя - вверх!

Руки - дрожь.
Серый дождь.
Не придешь...

Вверх - упасть!
Карты - масть.
Хохот - всласть!..

Рифма - вскачь.
Нервный плач.
Вне удач...

Нервных звуков перекрестия, усмехаюсь, точно бестия...
Звуков танец-отражение, бесполезное сражение.
Россыпь слов. Ответ - догадкою. Зло неведения сладкого.

Рифм беззвучные кружения, блики света отражения...


* * *
Руки - вверх!
Горький смех,
Голосов перезвонница...
В очи смотрит бессонница, -

Маска-смех, да не открыть лица!
Ох, безумица-мятежница!
Взгляд-удар - кто в душу сунется?
Ах, пророчица-безумица!
Взгляд - тенями да заплатами:
Ох, безумица проклятая!..

Игры-слова:
Бить-целовать...

Ах, змеюка беззащитная! -
Подходи, да не рассчитывай!
Руку - лаской, зубы скалятся -
Дрянь-ведьмовочка, красавица!
Копья-взгляды в душу метили, -
Грех - похмельное предсмертие!..

Смех - в глазах полукружия.
Ах, девицы-подруженьки!
Темнота - да под веками,
Я зову - да звать некого,
Словно в зиму пришедшая...
Я одна - сумасшедшая!

Все... одна. Ну - кто дотронется?..
Под очами - синь-бессонница...
А венок - крапивой-щавелем.
Проклинай, да не прощай меня!
Стать мне - жертвою ли, зверем ли? -
Ах, бессилие-безверие!

Взлядом - в огонь, -
Кровь на ладонь.
Снова - одна.
Тьмой заклинать.
Бить-целовать,
в ночь танцевать,
Кровь - на кровать!
Плакать и звать, -
В ночь - до утра!
Петь-умирать...

Оборвали руки-крылья мне.
Ах, безумная-бессильная!
Я не знаю - петь ли, выть ли мне...
Проклинайте все, кто вытерпел!
Ну а мне - молиться снова ли?
На ладонь - ожоги новые.
Закричать бы! - ибо быть беде!
Покрестись-ка, добрый молодец!
Отойди - с чужой расплаты-то,
Обойди кругом проклятую,
Добавляй проклятий россыпи,
Наложи знаменье крестное,
А потом - ударом в зубы ей! -
Пусть помается, безумная!

Взгляды тверже, строже...
- Больно! -
Осторожно!..


АРИТМИЯ

Алые листья клена
Ломанно-зябко скользят
по ветру, асфальту и лужам.
Спирали, круги, переходы.
Терпкий холодный дым –
Призрак сгорающей осени.
Словно ночной сентябрь –
Не-запредельность строк –
Душа на костре бытия
превращается в призрак
И выгорает,
переместившись в измученный центр зрачков.
А в глубине ноябрьских глаз –
зерно промерзающей Тьмы.
Иголки – стальные нелепые молнии –
По тонко-синеющим контурам вен.
Переплетенье мерцающих линий
в тумане полночном,
Где горькая гордость паденья души,
как листвы на рассвете сыром,
В бездну будничных дней,
где останется только сознанье
И нездешняя темная мудрость безумия слов…
И снова
нервные строки больны аритмией.
Прости мне,
Неведомый…



* * *
Где-то плавится провод. Прости мне
Аритмию бессонного города.
Я опять тебе не дозвонюсь –
Где-то плавится провод
В жару моей лихорадки –
Ты же не был моим.
Роматника луж на асфальте
И грязных бетонных домов,
Где возможно в холодном подъезде
Писать на стене:
«Где-то плавится провод, прости мне –
Ты не будешь моим…»
Аритмия заплеванных улиц,
Разбросанных битых бутылок –
Дорога пророку бунтарства.
Аритмия,
Что мерно становится – анемией:
От смерти до смерти.
Где-то плавится голос в наушниках,
Плавится взгляд
Из-под темных очков.
Где-то плавятся тени ночных площадей
И над улицей виснет DarkБлюз.
Ты же не был моим…
Окурки, тротуары, сигары –
Сгоревшее сердце усталого города,
По привычке, неровно стучащее.
Моя аритмия.
А в разбросах кафе,
В синеве полукружий под пустыми глазами –
Разлом мостовых, по которым не будет шагов.
Где-то плавится провод.
Где-то «виснет» компьютер
И стихов теперь не допишешь,
Остаются лишь смутные знаки
В глюках виндов…
Ты не будешь моим.
Ты сгоришь в моей аритмии,
Эти черные ритмы для тех,
Кто познает паденье из окон
На мокрый асфальт,
И сумеет дать этому имя –
Полет.
Где-то плавится город,
Но это замечу лишь я.
Где-то… попытка голоса Тьмы в проводах,
Эксперимент
Моего Невозможного…
Ты же не был моим.
Глухота разорвется в наушниках,
Слепоту расплавят
Стекла черных очков.
Аритмия усталого горла –
«Не уходи, когда имя твое забывают…»
Аритмия души, когда ведома смерть;
Диагностика жизни – Боль;
А когда наступает ничто –
Где-то плавится провод
И пейзаж растворится
В анемии сгоревшего взгляда…



* * *
Хватит...
Оставьте меня, милые!
Горькие строки больны аритмией,
Слезы глаза сжигают - свечами,
Строчками бьются слова отчаянья,
Кровь на губах, на морозе - стылая.
Хватит!
Оставьте меня, милые!
Мозг покрывается струпьями-мыслями;
Вы не поможете, это бессмысленно,
Вам - человечьи земные шалости,
Я не нуждаюсь в попытке жалости...
Я - просто хлам...
словно мыши дохлые.
Горло - ногтями царапаю до крови,
Также как бритвою - Знак - на кальке.
Слезы чернеют, как шерла капельки, -
Пой литанию, безумный ризничий!
Где, Маргарита, твой Воланд призрачный?..
Мозг распадается... грязью, гнилью!
Хватит!..
Оставьте меня, милые...

... Пьяные строки больны аритмией...



* * *
Падение опавшего листа
Мы знаменуем словом "красота".
Мои метанья и моя борьба -
И стынет кровь на выцветших губах.
Сто тысяч дней. И все, наверно, зря.
Потерянная в сини января,
Иду в бессчетность. Улицы - в лицо.
Мои дороги замкнуты в кольцо.
Пути - из смерти в смерть. И твой, и мой.
Мне - поперхнуться мертвою зимой,
Мне - на промозглых улицах стоять
И причащаться - бредом бытия.
А тусклый свет прожекторов - в глаза.
Я буду - нажимать на тормоза,
Лететь вороной в блеклый свет луны
И тенью на фронтонах тишины
Остаться мне. И в бездну - по стерне.
А след дождя - как сыпью на стене.
Стена в известке. Улицы в бреду.
Ты знаешь - никуда я не уйду,
Останусь вечно - плен несчастных грез.
Ты ж можешь доводить меня до слез,
Смирюсь я с тем, что в сердце - пустота.
Падение опавшего листа...


ГОД МЯТЕЖА
(Цикл Арнакара)


***

Как осветить
Путь, если ясен?
Как разбудить
Тех, кто безгласен?
Взмыть в высоту
Плотью, как сталью,
Там, где цветут
Лунные пальмы,
Ринуться - вдрызг!
Светом растаять.
Столп красных брызг
В стену - цветами
Вбить и уйти,
Скрыться за гранью,*
Чтоб расцвести
Яростной ранью...

***

Заката сумерки - солнца тень.
Лучей багровая вязь.
И, сил набравшись, мы спросим день,
А ночь нам ответы даст.
Взовьется к небу свинцовый яд,
Колонны шагнут вперед
И многие дома зачадят,
И много живых умрет...
Свистящей стали синяя жуть,
В багровом огне - гора...
Привет, мой мир! К тебе выхожу
На страшный суд топора...

***

Сквозь смерч идти тяжело,
Сквозь ужас семи веков.
Кинжал - это тоже зло,
Но лучше цепей оков.
Я вижу сталь над собой,
Я слышу шаг за спиной.
Кинжал - это тоже боль,
Но лучше рубец, чем гной.
А ветер зарей играл,
В огне Арнакар горит...
Я буду сжимать металл,
Покуда живут цари...

***

Грудью, плотью врежусь в камень,
Разобьюсь на сотни ран.
Я есть вспышка, я есть пламень,
Я есть буря и таран!
Рухну, сгину, но отныне
Все миры и все века
Будут рушиться твердыни
Силой Алого Клинка!
Я уйду - забудут братья.
Но - чтоб вечно мир дрожал -
Кровью закреплю заклятье.
В небе - звезды мятежа...



* * *

Уходить -
Дорогою в свой Авалон,
В неземную обитель прозрачных ветров -
Навсегда...
Перечеркнуть рубежи всепрощенья
Искрящимся смехом,
Оставаясь легендой
Исписанных призрачных стен.
Мне опять уходить в Авалон, -
И тропа распахнулась,
Позвал меня единорог
Белизною улыбок...
Мне идти в Авалон -
Совершать не-забытые судьбы.

* * *

Аэ'иннэра!
Сиэнна-си Авалоннэ,
Эй-эстина анна...
Губы опять леденит
Прикосновенье нездешнего пламени слов.
Белым огнем бредят вены
И сердце горит
Всепрощаньем.
Мне остается огонь на ладонях,
Обитель последних ветров разрушенья.
Только пламя в тени
Нарисует мне Знак на стекле...

* * *

Царствие будет.
И призрак сияющих стен
Восстает над пылающей бездной.
Царствию не совершиться,
Не плакать огнем и не быть,
Не шептать отрицание истин
Губами холодными,
Прахом молитв и речей.
Это время весны почерневшей,
Время древней тоски и метанья -
Из окон - в полет...

22:34 23.11.01



* * *
Закон судьбы таинственен и строг,
Бокалы бьются в стекла, гаснут свечи...
Движенье сердца пламенем дорог
Оставит искупление навечно.
А Танец Ночи дерзок и неистов,
Танцоры все безумны и чисты...
В алмазном блеске томной пустоты -
Всесилье рун, сверканье аметистов.
Ну что же... начинается судьба,
Из Мрака в Свет - янтарные ступени...
Игра закрыта. Начинаем бал.
Усталость тоже лечат - измененьем.
Но боги не свихнулись жаждой мести,
Вдохнув ветра в пространствах тьмы и льда.
Кто грезил черным солнцем навсегда, -
Движенье в вечность! - там тебе и место.

* * *

Аллеи снегом снова замело,
Остались рун всесильные сплетенья...
Я только тень. На черное стекло
Я падаю в несбывшееся. Тенью.
Усмешка воплощается - как плеть,
На виражах безжалостно заносит...
Чего теперь искать? О чем жалеть? -
Благословенья демоны не просят.
И встало время. Только до утра
Исходят дымом ледяные свечи.
Идущим Тьмою время умирать!
Не беспокойтесь, это не навечно.
Усталость. Нынче тускло и темно,
И крошевом рассыпались мгновенья...
Легенда Света прожита давно,
Осталось лишь на стекла падать тенью.

* * *

На сколе слома выросли цветы,
Пусть черные, пусть память о минувшем...
о как же знобко, холодно и душно, -
Движение вперед из пустоты!
Пересеченья звездного луча
Не прорастут могильными цветами...
Все хорошо... и призраки молчат,
Познав тщету нервозного метанья.
И душу обуял холодный шок
В преддверии таинственного ада.
Как холодно... все очень хорошо,
Я не вернусь, не выдержу... да ладно!
Кинжал сломался, мягко сохнет кровь
И снег кружится над слепящей бездной...
Все хорошо, все правильно... И вновь
Я не хочу свершенья. Бесполезно.

* * *

Движения теней над черной бездной.
Сорваться, иль не стоит? Бесполезно.
Всесилие пустынной суеты,
Небесные усталые черты -
Забвенье тех, кто духом стар и молод,
Пьянящий в прах вселенский жуткий холод,
Прогнившие остатки от креста,
Забытая запретная черта
И отраженье руны на металле.
Да будет падаль. Ладно... мы искали...

* * *

И снова взгляды - мрак и лед стекла,
Хранящие бесстрастность многоточий.
Засела в сердце черная игла
И сушит ядом... больно, но не очень.
К созвездиям - холодная рука,
Да разговоры с мертвыми богами...
Терпимо все. Учитесь привыкать
И грезить сутью - это помогает.
Совет нелегкий, яд давно не нов,
Застыло время в узах постоянства...
Прозрение исписанных листов
Дает не сны, но знания пространства.
Душа разбита, сломана игла,
Безумье овладело Маргаритой...
Коль видишь отблеск света в зеркалах,
Не возвращайся. Все пути закрыты.



* * *
ЦИКЛ «ДАЙЭРРИНН»


Падать, сдаваться… петь, дышать тяжело.
Мне оставаться – сказкой в десяток слов…

Руки дрожащие, сердце летящее,
Души бездомные, души пропащие,
Ветры-дороги мои многодневные –
Всадники гордые, всадники гневные!..
Кони крылатые, звезды горящие,
Штормы, да птицы, в огне говорящие…
Рвется дыхание – слово-страдание –
Песнею создано все мироздание!..
Искры шальные, да чувства нескрытые –
Словно на сердце – могильными плитами…

Шепот усталый… снова ли – закричать?
Будто бы мало – с уст отдирать печать…

Песни дорог под копытами звонкими,
Руки уставшие, вышивки тонкие,
Призраки, песнею льда сотворенные,
Всадники гневные, непокоренные!..
Руки опустятся, звать переставшие, -
Всадники, белых коней оседлавшие!..
В очи безумные смотрит бессонница;
Сквозь зеркала ваши лица запомнятся,
На зеркалах ваши отблески выбиты, -
Вас провожать я по радуге выбегу…

Лопнули струны… шепот, надежда, страх…
Черные руны вспыхнули в небесах!

Танец с огнем… вихрь волос разметавшихся.
Я собираю, сзываю оставшихся!
Сны и виденья – спиральные лестницы,
Звезды срываются, - Черная Вестница!
Кровь на ладонях подернута инеем, -
Шепот – вязь звуков, два слова, два имени!
Руки раскинуты – это ли знали вы?
На горизонте – закатное зарево…
Руны в созвездье, предвестье грядущего,
Всадники Ночи… Два имени… Ждущая…

Стиснуты руки… падает черный снег.
Путь через муки, - но не дождаться мне!

Слезы-отчаянье… гордо, без ропота, -
Коль не дождаться, - так выйду на проводы.
Вдаль посмотрю, в поднебесия синие,
Вслед побегу, по ветрам, по предзимию,
Не догоню – так порвется дыхание…
Ночи видения, тьмы предсказания,
Взгляд ледяной, - это память оставлена,
Имя Звезды на губах окровавленных,
Розы по ветру, да песни усталости, -
Я допою, - так недолго осталось мне!..

Быть, не сломаться… шорох снов – на стекло.
Мне оставаться – сказкой в десяток слов…

* * *

Острия звездных лучей – на черной гранитной скале,
Кровь – закатная полоса.
Звуки, распятые в небесах.
Шорохи слов и прозрения снов на зимнем стекле…

Отойди от меня.
Этот взгляд из зеркал обжигает больнее огня.
И звезды вонзились в лицо, и нечего больше сказать.
Только шепот усталый: “Я помню Твои глаза…”
… Острия звездных лучей кто мне будет под ногти вонзать?
Кто отравит мне памятью ночи сияние дня?

Кто заставит прозреть ладонью – в пустоте слепоты?
Кто – если не Ты?

* * *

Я оплатила возможность Твоих даров.
Я оплатила прозренье своих дорог.
Я оплатила ненастье своих ночей.
Я оплатила отчаянье быть ничьей.
Я оплатила право – стать вне судьбы.
Я оплатила ужас – Вестницей быть.
Я оплатила – в руках клинка острие…
Я оплатила предназначенье мое.
Я оплатила муку смотреть Тебе вслед.
Я оплатила горчащий скомканный свет.
Я оплатила – воск отгоревших свеч.
Я оплатила долг – отдать Тебе меч.
Я оплатила – боль своего пути.
Я оплатила всё – куда мне идти?
Я оплатила все мои миражи.
Я заплатила всем, - что делать, скажи!..

* * *

I.
Бессонные ночи и искры горят на стекле.
Абсурд, пустота; это мир превращается в клеть.
Как слезы ночные – из крана на кухне вода.
И апологетика смерти зовет в Никуда.
А после – усталость, как знак наступленья зари.
Лишь снег на асфальте я властна всем вам подарить,
Лишь шепот неслышный о боли в безумье, - к утру,
Лишь прикосновенья холодных отчаянных рук,
Лишь право на смерть – из окон на дорогу ничком,
Улыбку нездешнюю и отрешенность зрачков,
В которых – седеющим инеем – лед-пустота,
Лишь право всезнанья и право бессилья шута,
Лишь верность признанию веры и долга сгореть,
Лишь участь певца и обязанность – глупую смерть,
Лишь горечь отчаянья – быть в этом мире, как все,
Лишь пытку прозренья в бреду аритмии шоссе,
Чтоб пряностью яда – из крана на кухне вода.
Достаточно, правда? А больше мне нечего дать,
Лишь только совет уходящей – всю чашу испить,
Чтоб стало, как мне, это вашей причиною быть,
Чтоб ужас стихов разодрал перекошенный рот…
А я ухожу, я уйду, - срок мой скоро пробьет.
Вы здесь остаетесь – пророкам не снесть головы.
Я так через это прошла, как пройдете и вы.

II.
Возникнет лицо из зеркал или Знаки в огне…
Вот так изменяет – любовь превращается в гнев,
Когда выжигает глазницы огонь на костре.
Так Ждущая выбрала быть, чтобы вслед посмотреть,
В пожарах бессонницы краткость веков отпылать, -
Так Ждущая выбрала быть, чтобы дар передать,
Так время пришло, чтобы петь, проклинать, умолять,
Так сказано Слово, что выше страданий и клятв,
Так руки опустят, в больном нежеланье карать,
Так кровью венозной исписана эта тетрадь,
Так песни слагают Рассветной Восставшей Звезде,
Так звук приговора в сознаньи не смолк по сей день,
Так помнят звезду, раскаленную в сумраке скал,
Так слезы кипят, тех, кто правды прозренья искал,
Так падают навзничь, в предсмертье, чтоб прах целовать,
Так руки выводят пророчеств немые слова,
Так мозг опьяняет предвестье грядущей борьбы,
Так избрана боль, чтобы быть – в невозможности быть,
Так падает сталь и искавших касается смерть,
Так смех принимают, чтоб сметь в невозможности сметь,
Ладонями к небу встречают начертанный рок, -
Бессилье-всевластье ужасного долга – пророк…

* * *

А я Тебя все еще жду…
Иду, как в бреду.
И улицы города словно рванулись в лицо,
Фонари – словно звезды этого неба,
Словно холодная небыль,
Замкнутая в стальное кольцо
Бесконечности…
Безупречности…
Вечности…
Вместо любовного – мне бессонное ложе.
Сколько же можно
Мучиться сказками про иные миры?
Только сознание выхода мне не оставило…
Но есть реальные правила
Земной беспощадной игры.
И снова – мне улыбаться неискренне,
Писать слова выспренные,
Гаснуть бледными искрами…
Я опять ничего не смогла.
Видно, как я жила,
Так и умру –
на ветру…
Вытер обветрит лицо, плачь иль не плачь.
Зябко закутаюсь в плащ,
И уйду –
считать секунды в году, -
Я все еще жду…
Пела, любила,
Лгала,
Всё мне было, -
Слезы, ирония, маски…
Ждала –
Воплощения сказки.
А конец – лишь дожди в октябре.
Я умру и уйду на заре
К своему голубому костру…
… На ветру.

Только алая кровь на льду.
Я Тебя все еще жду…

* * *

Имя цивильное – Диана…
И чаша обсидиана.
На дне,
В алом, как кровь, вине,
Мерцает Звезда.
Черные провода
Над городом – как дороги…
Бесконечный пепел – дорога,
Осталось немного, -
Чужие уста, чужие руки, пороги…
… Пороки.
Сороки, уроки, пророки, -
Люди жестоки,
Бьют, смеются, жалеют…
И мы становимся злее.
И кажется – кровь на камнях площадей – алее,
Кажутся клеткой – городские аллеи…
Если б могло быть теплее…
Быть бы смелее, -
Героем иль рыцарем неким!
Говорить красивые речи,
Дарить первым встречным
Звезды со дна колодца…
Но этого не остается,
Только смутные знаки в явлениях повседневки,
Цивильное имя – Диана…
Бесконечность земных меридианов,
Заросшие старые раны,
Земная попытка обмана…
Улыбка надменная – “Поздно…”
Разбитые вдребезги звезды
И запах осенний, прелый.
Стихи и слова, на вкус – тишины апреля,
Прорастающие следами…
Руки протянуты чуждо,
Звуки и песни – как нити жемчужин, -
И никому не нужное ожиданье.
Разумеется, холод и ритуальные танцы.
Город – немой,
Где ищешь апрель средь коробок бетонных домов,
И находишь – насмешника-оборванца,
Что шутит про солнце и пятна,
И сетует на невозможность сказать.
Но при взгляде ему в глаза
Становится все понятно, -
Что не напрасно горели,
Потому что слова и зрачки его – цвета апреля…
А потом – койка,
Попойка
И чаша из обсидиана.
… Звезда из тумана,
… Забытые страны,
… Признанья спонтанно,
… Стрела Аримана, -
Диана…
… Имя цивильное – Диана…

… В какую же бездну мы падали?!
Знаю, что памятью
Иное имя подарено –
Дайэрринн…

Небо из серебра и дороги цветущие…
Ждущая.



* * *

Будьте разумными…
Позабудьте
пророчества сумасшедшей.
Икаров,
Прометеев
и прочих придурков
Сажают в психушки
и забивают –
Камнями.
Им не верят.
В лучшем случае,
верят
В их добрые намерения,
От которых
никому ни на йоту не легче,
Ибо этим
заражаются иногда
члены нормального общества –
Просто
обжигает этим огнем
И молодым
хочется побыть
Звездами.
Только взрослые
понимают,
Что звезды легко сгорают.
И они не хотят,
Чтоб сгорели
их неразумные дети.
Поэтому
позабудьте пророчества сумасшедшей.
Кровью писать в тетрадь –
это только моя забота.
Вы же не знаете
во имя кого я сошла с ума.
Позабудьте.
Прекратите – это не ваша дорога.
Нормальные деточки
из благополучных семей,
Для которых
горькая гневная память –
как рок-н-ролл –
Просто протест
против общества,
против запретов
Благополучных
папы и мамы.
Позабудьте
пророчества сумасшедшей.
Вам за них
не валяться в холодной пыли
И не просить
у первого встречного
водки
прокуренным горлом –
От невозможности быть.
Позабудьте
стихи и слова,
Раздавленные
линейкой тетради.
Позабудьте -
пророчества сумасшедшей,
Не смейте их помнить,
ибо это не вам!
Позабудьте все это,
пока
Память
не обожгла
ваши нервы,
Пока
невскрытые вены
не разболелись,
Пока ваши губы
не требуют
сигареты
Каждое утро,
Пока ваше горло
не просит веревки и мыла,
А пальцы не ждут
пера и бумаги,
    чтоб дальше писать,
Не в силах остановиться,
Пока ваши глаза
не просят темных очков,
Пока сердце
не требует кофе,
Чтоб быть,
когда быть невозможно,
Когда аритмия под утро,
а к ночи – мигрень,
Но надо успеть
дописать и сказать,
И поэтому
остаешься на этой безумной земле.
Поэтому –
листья холодного лета
    становятся
    стылым могильным покровом
И жжет лихорадка,
Поэтому –
нету дыхания
слышать –
    «Прости меня…»
Позабудьте
пророчества сумасшедшей,
У которой
такая судьба –
Нету сил –
говорить не для всех…
Позабудьте, живущие,
трижды и тысячи раз
обреченную быть –
Наркоманкой,
подонком и пьянью…
Убейте пророка.
Убейте безумную,
что должна говорить вам о боли
разодранным ртом –
От безумья стихов…
Вы не сможете быть –
так, как я,
в невозможности песни и сказки,
Оставьте лишь мне –
звон дыханья в распластанном горле,
Глаза,
устремленные в белый, как бред,
потолок
    Склифософского центра…
Вы не сможете –
быть так, как я…
Позабудьте
пророчества сумасшедшей –
Прометеев,
Икаров
и прочих придурков
Не зря убивали,
Им не зря били морду
об острый гранит площадей, -
Это заразно!
Убейте пророка,
убейте Икара!
Убейте безумную,
ту, что посмела кричать
    в невозможности быть,
Ибо это не должно! –
Убейте!…
Позабудьте
пророчества сумасшедшей,
Это
просто-напросто хрипы предсмертья…
Мне – иная дорога, чем вам,
Мне осталось немного…
Мне остались –
только призраки песен и слов,
Только призраки
лиц и имен,
Окружавших когда-то;
Так быть невозможно!
Отпустите меня умирать,
ведь вы б отпустили на волю волчицу
В минуты конца,
Чтобы кровью заляпать
бессильное крошево снега…
Вы загнали меня за флажки
этим бредом из слов и понятий,
Так бейте!
Нету слов, там, где все прогорело
и все затонуло,
остался лишь крик –
Убивайте!
Позабудьте
пророчества сумасшедшей,
Пытайте огнем Прометея,
сожгите Икара, -
Убейте!..
Готова,
готова,
готова!
Безумные крики пророка
склоняют к убийству толпу,
Ну что же! –
Мои слова не для вас!
Вы их недостойны,
Вы не сможете быть
так, как я!..
Убивайте!..


Прости
меня,
эрхэ
Эстрайэ,
я
больше
так
не могу…



* * *
«Слова-то у людей несметны,
Хитpы они и укоpизненны,
Нагpадой они нам посмеpтной,
А вот мученьем они нам - пожизненным,
Но как же вам темно, сеpдца,
Как душно вам, как тесно вам,
Но снова пpоизносятся не те слова!
Не те слова.»
(М.Щербаков)


Отпусти.
Рассыпай аметист.
Нет пути.
Недоучка-артист
Осознал
безнадежность вины.
Черный зал.
Полчаса до весны.
Темнота.
Полукружья зрачков.
Я – не та.
Из-под темных очков
Ломкий свет.
А за маскою – взгляд.
Не ответ.
Полупризрачный яд.
Декаданс.
Умирать на заре.
Слово «да».
Под бинтами – порез.
Тихий стон –
одиночеством дней.
Давний сон.
Окруженьем теней
Мне платить
За свою тишину.
Отпусти.
Я не верю в весну.
Липкий дождь.
Промокают бинты.
Не придешь –
неразгаданный Ты.
Бледность строк.
Не дойду до конца.
Краткий срок.
Девять граммов свинца.
Тишина.
Я прошу отпустить –
«Не нужна» –
не сумею простить…
Черный снег.
И душа – ни за грош.
Ты ко мне
никогда не придешь.
Слово «нет» –
одиночества прах.
По весне –
мне сгорать на кострах.
Острый нож.
Остаются лишь сны.
Не придешь.
Полчаса до весны…



Искорки черных дождей.
Приходи в мои танцы.
Холод чужого Нигде.
Пожелай мне остаться.
Мерные танцы теней.
Два часа до расплаты.
Все это было – не мне;
это было когда-то.

Нервное кружево слов.
Алкоголь, декадентство.
Вот уже слишком светло;
разреши мне одеться.
Холод. Одна пустота
всех плащом одевает.
Все. Разреши же мне встать
и уйти в «Не-Бывает».

Светлое слово «забудь».
И молитвой – «Не надо!..»
Нервное кружево букв.
Подарите мне яду.
Холодом темных ночей –
одинокая осень.
Мир, что отныне ничей…
Виноградные гроздья…

Вечер распоротых вен.
Полчаса до победы.
Дождь по опавшей листве.
Вот и снова – не ведать.
Пальцы изломаны вновь.
Недопетая песня.
Нервно-багряная кровь.
И остаться – не вместе.

Позже – ты скажешь про снег
и неровные звуки.
Позже – откликнешься «»Нет!» –
и опустятся руки.
Снова – разломана астра,
боль водка притупит.
Пусть – не сегодня, не завтра –
но это наступит…



Ищите исчезающий витраж.
Полночные безумные ветра
Перечеркнули стих – и на струну.
И вечно ощущать свою вину
За невозможность слов, густых, как тьма.
Быть может, я давно сошла с ума,
А, может быть, – я вышла из игры.
Больные одинокие костры
Погаснут в вихре ветреных ночей.
А мир – не твой, не мой, не их – ничей.
Капели крови – розой на траве.
И вечером – растягиванье вен,
Потом – усталость: умирать не в такт.
Потом – решенье: будет просто так.
Затем – сомкнуть расширившийся круг,
Затем – разрыв бессильных тонких рук,
Покрытый кровью и золою снег,
Отчаянье полуприкрытых век –
За гранями бесчисленных шагов.
Потом – не-свет и липкость Ничего.
Потеряна, оборвана строка.
Затрепетало дуло у виска –
Рука не в силах вновь спустить курок.
А значит – остается десять строк –
Чтоб отличать, уметь и рассказать,
Чтоб дуло наводили – на глаза,
И чтоб прицел – в измученность зрачка,
И – не твоя – не дрогнула рука.
Мы упускаем горькую весну.
Остались три строки. Я оттяну,
Пока душа дрожит, летят слова.
Опять – чужие руки целовать,
Опять смотреть – на трещины во льду,
Устало предвещать свою беду,
С усмешкою связать в один клубок
Десятки песен, стансов, нервных строк…
Опять чеканить в лихорадке шаг,
Осознавать, что треснута душа,
Подобно – в шторме – борту корабля,
Опять неизмеримо умолять
Мой шепот в отражениях ловить, -
Но не бывать – чтоб кровь остановить.
Бессилье рифм. За маской – образа.
И невозможно – посмотреть в глаза,
И все слова – трагично не-о-том.
И откровенность пачканных бинтов –
Да что уж тут. Секунды до Греха.
Горьки глаза. Темным-темно в стихах.
Ну что, толпа. Безверье строк смакуй.
Я ж – допишу последнюю строку.



* * *
Декадентам всех времен и народов,
а также экзистенцианалистам,
то есть, всем братьям по разуму
посвящаю.


Декаденту –
и смерть полегче…
Умирать среди высохших роз
на помойке –
В этом есть что-то
от великомученика;
А страждущие блаженны.
Особенно –
страждущие без утешения.
Умирать среди грязных бинтов
и разбитых бутылок, -
Светлая смерть.
Декаденту –
и смерть декадентская,
Это всего лишь
способ выдумать смех
Для тех, кто пойдет
по дороге холодных теней.
А гитара в подъезде
и холод разомкнутых рук –
Знак того,
что небо все ближе,
Свинцовое небо
над городом.
Небо,
холодное мутное небо…
Декаденту –
холодная смерть,
Ибо некому греть
одинокие руки.
Вы не мучайтесь,
это не страшно,
Так принято –
так выбирают –
Одиночество –
долг декадента…
Демидрол
и валокордин,
А наутро –
одна тошнота;
Это небо так близко…
Выдумай песню
бессильного ритма
сорвавшихся звезд, -
Небо так близко,
а море становится мельче…
Все симптомы
мигрени и шизофрении.
Выдумай
смех…
Декаденту –
эстетная смерть…




* * *
Р. посвящается

Не думай, демон, рядом быть позволь.
Разорвана душа, больно и гневно, -
Но кто же в светлом даре ищет боль? -
Свершение, увы, не повседневно,
Закончился, увы, последний сон,
Погиб искавший Правило Имен, -
И прорастают черные цветы
В глубинах незаконченного взгляда.
Но ты не думай, я же буду рядом
Средь вековечной темной суеты.

Настало время звать и убивать,
И мельтешат вокруг чужие лица...
Твой час настал, пора, иди, убийца, -
А я останусь ждать и танцевать.

* * *

Усталость от слов - "Иди ты...",
Усталость от слов - "Мы были..."
Мои имена забыты -
Забвенье прошло навылет.
Осталась печаль видений,
Остались дороги ада...
Я стала иною, демон,
Но ты узнаешь, - ну ладно!
Смешались в немой беседе
Тусовка и с неба око.
Мы будем на пару бредить
На кухне, под кофе с водкой.
Пора. Зажигаем свечи, -
Но смерть не излечит вечность.

22:25 26.11.01



* * *
Лишь темный ужас в сердце до утра
И нет покоя, и забвенья нет...
Идущий Светом нынче умирал
И возвратиться не давал обет.
Вот прихоти земного забытья -
Мерцает в небе черная луна,
Звучат шаги, Слова и имена
И помню тишину уже не я.
Звездой зажглась последняя свеча,
Предвозвещая Смерть и Страшный Суд...
Я помню только темную печаль,
Невозвратимость тысячи минут.


* * *
Эолану посвящается.

Последний Путь - не пройден и не нов
И на лету ломается строка...
Горчит полынью тяжесть темных слов
И гаснут искры в сомнутых руках.
И стало время вечным в тишине,
Лишь рвет виски часов усталый бой.
Я слишком не хотела быть с тобой,
Да и не буду - кто прикажет мне?
Погаснет взор, впечатанный во тьму,
На вскрике оборвется полутон...
Я Королева-Тень, и я - Ничто,
Не будь со мною - это ни к чему.
Все наши сны - во власти пустоты,
Со мною рядом кем ты хочешь стать,
Идущий Лесом Эльфов? Светел ты,
А я - Марго. Я властна улетать.
Лишь только отсвет гаснущей звезды -
Последняя связующая нить.
Все, руки холодны, глаза чужды
И взгляд мертвеет... нет, не изменить.
Сижу, курю, смотрю в свое окно,
Манжеты блузки мрачно теребя.
Сижу и жду, - но только не тебя.
Все между нами прожито давно...

0:35 23.11.01



* * *
Не безумье, не молитва,
Не отчаянье, не песня.
Статуэтка в тьму залита.
Нам не быть с тобою вместе.

Кто горит - избегнет тленья.
Возгоранье - осязанье...
Жизнь дается в искупленье,
Жизнь дается в наказанье.

Вот сентябрь - не будет мая.
Зеркала сменяют лики.
Витражи опять ломаю,
Разбиваю ярким криком:

Познаванье, просветленье -
Пустяки пред круговертью!
Кто горит, избегнет тленья!
Кто горит - дождется смерти!

Зажигай Звезду, что пела!
Разметай туманы страха!
Кто горит - тот станет пеплом.
Никогда не станет прахом!



* * *

Лишь хладное железо
Властвует над всем.

Жизнь и смерть - неоспоримая данность,
Мы - лишь листья, что ветрами гонимы.
Не суди его, что умер бездарно -
Сталь струны и сталь клинка несравнимы.
Сталь струны и сталь клинка... Но посмел же
Против хладного железа - лишь словом,
Оттого тебе виссон белоснежный
Недостоин стать последним покровом.
Слово - слову. Так покойся во славе -
Ты, посмевший не поплыть по теченью.
Сталь всевластна, но твое: "Не желаю!"
Сквозь столетия - как свет невечерний.
Первым сделал ты невиданный прежде
Страшный выбор между кровью и грязью.
Спи во славе, давший людям надежду,
Что не вечно будет стали всевластье.


Немножко с другой стороны

Жизнь и смерть... Тоска, борьба,
Выбор, страсти...
Только стынет на губах
Стон всевластья.
Только стынет средь зимы
Крик беззвучный;
Это право - жечь умы -
Невезучим.
А платить - на снег лицом,
Умирая...
Слово - замкнутым кольцом
Догорает.
Выдох - вдох - и в тишине
Звон железа.
Цепь иль меч?.. Война войне.
Бесполезно.
Только шепот: "Бой с судьбой..." -
Наслажденье.
Руки стиснуть: к боли - боль, -
До паденья.
Не бороться, не искать -
Снег на черном.
А всевластие - тоска
Обреченных.
Слово за слово. И тишь -
Антитеза.
Отчего же ты молчишь?
... Звон железа.
От короны до свечи -
Всех скосили.
Отчего же ты молчишь?..
- Я всесилен.
Льдом подернуты глаза,
Жизнь без счастья.
Что же мне еще сказать
Про всевластье?
Как в дурмане голова,
На гарроте.
Ну а вы - "восстать!", "слова!",
"В бой!" да "против!"
"Белый саван", "яркий свет",
"Воспарите"...
Кто сказал, что смерти нет? -
Вы умрите...



* * *

Эстере посвящается

Последний танец в ночь с весны на лето
Петлею вьется вновь по витражам.
Прозрачный кубок пьян слепящим светом
И роза мира ала и свежа.

Прикосновенья рук, вино в бокале,
Распятие - логический финал,
И - память смеха Воланда в оскале
Седой луны, взошедшей править бал.

Фарфором статуэток станет глина,
Что помнит птиц, не могущих лететь.
Да будь благословенна, Магдалина,
Пришедшая писать о суете!..

Безгрешное паденье-полнолунье,
Что снегом черным властно замело...
Сны и прозренья, ложь, Добро и Зло,
Твоя порфира - гневное безумье,
Горчащий свет, упавший на стекло.

Ведут чужим путем чужие боги,
На прихоти Фортуны колеса...
И листья клена падают под ноги, -
И слез не удержать... не дописать...



* * *
"Ты умеешь сплести пустоту
В зачарованно-легкую вязь,
В вереницу оборванных фраз
Уложить мировую тоску..."
(Эстера)

Я умею сплетать пустоту,
Перейдя, на прощанье, черту,
Отвергая ночей суету...

Доиграться, добиться, взлететь,
Заклинать, проклинать и гореть, -
Только слово есть сила, - как плеть.

Что же... песня допета. Прости.
Оборвутся и сны, и пути, -
Только падает тень на стекло.
Горьким цветом уже расцвело
То, чему лишь печалью цвести.

Выпадает из бледной руки -
Бусы, нити, перо и листы.
Остается - витраж пустоты,
Непрожитые болью мечты,
Отрицанье земной суеты...
Только клятвы бездумно легки.

* * *

"Воплем горло срывая, выкрикну:
- Только б каплю живого золота!.."
(Эстера)

Только б каплю живого золота!
Все слова, все мечты расколоты,
Все виденья - безумно-бедные,
Остаются лишь тени бледные...
Заливаешь тоску победную
Перевареным кофе молотым.

Шаг по миру - чужая родина.
Все предзнанья и песни пройдены,
А забвения - не хотите ли?
Не трепещут теней властители...
Что в бессмысленных снах увидели? -
Только кровь, да на горле родинка...

Откровенья - на сердце травмами,
Времена опадают травами,
Одеяния стали ризами,
Воплощаются песни призраком...
Только темной судьбы капризами -
Те слова, что легли - отравою...

* * *

"Зря. И нет знакомого порога -
Лишь песок да белый зной пустынь,
Та же бесконечная дорога,
Та же придорожная полынь."
(Эстера)

Правило несбывшегося бога -
Прихоти Фортуны Колеса.
Та же бесконечная дорога -
Не сказать и не переписать.

На кругах чернеющего ада -
Кружится слепое воронье.
Заклинаю царствие твое -
Строками последними... но ладно.

Кошки в пальцы тонкие вгрызутся -
Длинный палец темной кровью полон...
Я мечтала о любви безумца,
Но не совершилось... где ты, Воланд?

* * *

"Криком песнь не нарушив,
Шли, сколь можно идти,
Вместе резали души
Об изгибы пути..."
(Эстера)

Вместе резали души,
Заклинали, не пели, -
Наступает удушье,
А слова онемели.

Королевской невесте
Предстоит безначалье -
От предвестья до мести,
От печали к печали...

Отблеск факелов в залах
Королевских покоев.
Нам идти приказали, -
Что же это такое?!..

Не слова - антитеза,
Мозг сомненьями выжжен...
Души можно изрезать,
Но не лучше ли выжить?

* * *

"Спасибо за жгучие песни и струны,
За ужас пути, где нельзя оглядеться,
За бледные солнца и черные луны -
За горечь даров обожженного сердца!"
(Эстера)

Горечь даров обожженного сердца -
Песни и взгляды, бесстрочья и струны...
Снова созвездья слагаются в руны,
Снова всесилье, но некуда деться.

Что же, кинжал, ты к груди прикоснешься?
Время закончено, мир - опустенье...
Милый, любимый, ведь ты не вернешься -
Кто же подарит забвение тени?

Горло заполнилось призрачной тиной,
Но не молю избавленья у бога -
Я научилась быть сильной, прости мне, -
Вряд ли поможет на звездных дорогах.

Тонких узоров шальные сплетенья,
Память о том, что прекрасно и юно...
Бледные солнца и черные луны, -
Что ж, остаются хотя бы виденья.

* * *

"Все равно - догорает последний закат,
Тени смерти в глаза неотступно глядят,
Будь что будет! И ночь эта - наша с тобой,
Мой возлюбленный враг и печальный герой..."
(Эстера)

Ночь эта - наша с тобой.
Горечь и бред эпатажа,
Танец сраженья с судьбой, -
Призрак мой, что ж ты мне скажешь?

Я научилась терпеть
Ужас бессонного ложа.
Кубок наполнен, - так пей,
Не беспокойся - я тоже.

Призрачный путь за чертой
Выдержит сила и воля.
Завтра сражаться... и что? -
Смерть - это даже не больно.

В сердце - тоска и игла,
Разум подвержен метаньям...
Вереск цветет. Я пришла,
Плащ изукрашен цветами.

Нам не вернуться назад,
В прошлые наши моменты, -
Я улетаю в закат,
Но не люблю сантименты.

Это Дорога - терпи,
Ворон знамением кружит...
Вот и рассвет наступил,
Все совершилось... к оружью!

* * *

"Я ненавижу эту бледность лиц,
Я ненавижу эту тонкость линий,
Усталый тихий голос, дрожь ресниц
И звездный взгляд - измученный и синий."
(Эстера)

Я ненавижу эту бледность лиц,
Стремление в забвенье падать ниц,
Страх не успеть сломаться и сказать,
Немые подведенные глаза...
Пути ведут в Ничто, наоборот,
Что ж, декаданс всесилен, - да придет!
За строчками чужое Никогда, -
В глазах мерцает черная звезда, -
Отчаяние - птицею в груди,
Все будет, только смерть - не впереди,
Не умирают пьяные вином...
Забыться невозможно-горьким сном,
Идти сияньем призрачным во мгле
И бредить ночью тенью на стекле,
Докуривая нервно анашу.
Я ненавижу грезы, - но дышу.

* * *

"Серебром заколочены в сердце
то ль гвозди, то ль звезды.
Ты о смерти взмолился,
но боги не слушают - поздно!"
(Эстера)

Снова мгновения ада - и некуда деться.
Боги не слушают - ладно; терпи и надейся,
В ночь потеряться, взгляд жертвы - бездумный и синий,
Звезды искрятся своей серебристостью линий...
Небо рассыпалось прахом и стало судьбою,
Душат мгновения страха бороться с собою,
Жизнь остается, но смерти уже не осталось,
Темным колодцем - бессмертье, тоска и усталость.
Что ж, все проходит, и это, наверно, излечат.
Призраки в комнате вроде, запалены свечи...

* * *

"Печалью в глухом октябре,
Мерцающе-томным двустишьем -
Позволь мне молиться тебе!
Вот только - за дерзость простишь ли?.."
(Эстера)

Снова - в стенку головой,
Рассыпаясь на молчанье.
Жрицам бога своего
Нет любви и нет печали.
Гаснут бледные цветы,
Возвращая сны и детство, -
Только боль и декадентство
В строках вечной немоты.
Перечеркнуты пути
Рваным смехом эпатажа.
Что ж, за дерзость он простит,
Хоть и виду не покажет.
Остается лишь в тиши
Пить вино зарею ранней...
Что ж, молись, иди, пиши,
Руки в кровь об стекла раня.

* * *

"Незабвенная первая встреча -
То, что будет, предвижу едва.
В дымном мареве плавятся свечи,
В винной горечи тонут слова."
(Эстера)

Горчит полынью терпкое вино.
Все сказано; что нет - не суждено...
Тень лунных грез упала на окно,
Отчаянье закончено давно.
Разлить портвейн на бархат голубой,
Смириться с переменчивой судьбой,
Что оставляет книги и слова,
И горечь, что еще пока жива, -
Что ж, призрак... все, отныне я с тобой,
И клонится устало голова,
Скрывая взгляда мертвенную синь.
За встречу и за вечер - ну, мерси,
Ты о любви - не надо, не проси,
Такая просьба слишком не нова...
Незрима ночь на грани января.
В чаду сигарном свечи догорят,
Несмело занимается заря,
Забвенье снова прожито не зря.

* * *

"Очи - черные луны,
Нервы - звонкие струны,
Пальцев мертвенна белизна..."
(Эстера)

На стеклах тонко вычерчены руны,
Во взглядах - черно-огненные луны,
Немые пальцы вновь легли на струны -
И голос рвется, чтоб не петь богам.
К неведомым далеким берегам
Вернулась снова дерзкая плясунья,
Оставив мир во время новолунья.

Но пьют богини - никуда не деться.
Фарфоровых бокалов декадентство,
Где каждый черным светом пьян и полон, -
Хрустальный жезл, что оказался полым,
Да рунный меч, что вынесли из сечи,
Что закляла навеки пустота, -
Такие шутки время тоже лечит
И проклинает старая мечта.

Заклятья - сны и время, яд и плаха,
Забвенье невозможно из-за страха,
Восстать пророком-птицею из праха,
Остановив оружье у виска;
Дрожит неверно бледная рука,
Крепчает вихрь и окружают тени,
А вечер задает игру и тему, -
И где конец пути еретика?

* * *

"Я заклинаю и правлю дорогу твою:
Коль не ко мне - так тебе никуда не прийти!"
(Эстера)

Безумно, безнадежно мой навеки!
Я заклинаю путь твой навсегда,
На долгий путь и черные года,
Где в темноту устало смежить веки,
Сливая судьбы, словно ночью реки,
Когда над миром плавится звезда.

Остался мрак последней тайны ночи -
И быть тебе со мной, Король-Змея.
Слегка нечестно - ну, такая я,
Ты будешь мой, ты хочешь иль не хочешь,
Дыханье поцелуем обесточишь,
Превозмогая клятвы бытия.

Заклятьем сдвинуть вдаль земные оси,
Построить в отраженьях звездный дом...
Подернут взгляд бескрайним дымным льдом, -
Мы будем вместе иль не будем вовсе.
Хоть я всерьез, но ты не беспокойся -
Мне расплатиться призрачным судом.

* * *

"Тусклые ноты - на черные камни зернами,
В свете Гиль-Эстель - последней надежды отблески.
Я - аданэт. Не затем ли струна оборвана,
Чтоб умереть мне в последнем печальном отзвуке?"
(Эстера)

Я умираю в отзвуках струн своих,
Строки дописаны кровью и голос стих,
Судьбы сплетаются, словно ночная нить, -
Так я любила... да что теперь говорить!
Память полета в ладонях не сохранить.

Крыльев сожженных последний неверный взмах.
Ты остаешься лишь тенью в моих мечтах,
Клятвы и песни записаны на скрижаль,
Небо не нам, ты уходишь... ну что же, жаль,
Я же предвижу, как ломко взметнется сталь!

Лира сломалась, устав от мольбы диссон.
Я не была твоей тенью - я просто сон.
Дрожью усталой трепещет в огне рука,
Я не желаю идти за тобой века, -
Только теперь никогда не сплету венка.

* * *

"Я не погибну, пронзенная льдистою сталью -
Будет негреющий плащ из беззвездного мрака,
Будет молчание струн - неизбывной печалью."
(Эстера)

Молчание струн, молчание, дар, стезя...
Идти б в никуда... но зачем, для чего, нельзя.
Что ж, бог мой, останься... сиди, пей вино, молчи.
Я помню, как плащ укрывал нас в немой ночи.
Я буду молчать, я умею, смогу, - но надо ли?
Кружит на полях воронье над остывшей падалью,
Небесный рыбак по земле снова ходит с неводом, -
Но я не вернусь - не уйдя, возвращаться некуда.
Дороги свиваются душно опять в петлю.
Молчание струн и полночь... стерплю, стерплю,
Ладони разбитым стеклом искромсавши в кровь;
Мой бог, не волнуйся, я буду сильнее вновь.
Кому среди вас я, забытая, не нужна?
Печаль пережечь и сидеть у окна без сна...

* * *

"Оставлю мечты ветру, воде ключевой - раны,
Остывшей любви - сердце, вечерней звезде - память.
Прости мне мою веру, прости, что уйду рано
В осенний рассвет серый, как ты уходил в пламя."
(Эстера)

В венке звездном лучи - ветви.
Воде - раны, мечты - ветру,
Терном-розой изранить руки, -
Да что помнить в предсмертной муке!

Немая смерть - доиграют струны.
Ты - в пламя, я - только в отсвет лунный,
Усталый взгляд - только мрак и тина,
Мое безвременье непростимо...

И что теперь? О прощенье просишь?
Рассвет настал, на пороге - осень,
Прощаньем мы разбудили лихо, -
Дороги звездные - все же помнишь?
И я исчезну из дома тихо,
Как кошки прыгают в окна в полночь.

Осталась память о сотворенье;
Забыта вера, забыто время,
Сгорели клятвы в рассвет свечами,
Созвездья станут венком прощанья,
Укроет саваном, как туманом...
Мечты - ветру, воде - раны.

* * *

"Не ты подарил мне дожди умирающей осени,
Не ты напоил меня ветром из чаши расколотой,
Не ты мои плечи укутал небесною просинью,
Не ты показал мне, как гаснет осеннее золото..."
(Эстера)

Не надо... не уходи.
Не ты дарил мне дожди,
Не ты был таинством лжи,
Не ты мне темный милорд -
Последний терпкий аккорд
Перечеркнул рубежи.

Идти в саду пустоты,
Срывая травы-цветы,
Владея тайной "не-ты",
Дыша горячей землей...
Конечно, можно бежать,
Но я свободна опять -
Не ты мне был королем.

Ты ветром вновь опоен.
Мы знали небо вдвоем,
А звезды за окоем
Сорвались - теперь искать...
На пальцах - темная кровь,
Судьба порушена вновь,
Но лучше знать, чем не знать.

* * *

"Не гляди, что строка беспомощно
Увядает в молчанье полночи:
Через кожу травинки лунные
Прорастают - терплю, хоть больно мне."
(Эстера)

Сбита птица вольная,
Гаснут строки - больно мне,
Не прошу о помощи, -
Час предвестья полночи.
Все мгновенья летние -
Искрами последними,
Истиной заклания -
Мы любили пламенем,
Бесполезно, видишь же...
Одиноко - выдержать,
Скрыть - улыбкой, гримом ли.
По ступеням времени
Убежать в незримое,
Воскресать горением.
Так какой же сказкою
Завершить метания?
Эта полночь ласкова,
Раны сделав тайнами...

* * *

"А ветер беспечный
изрублен
листьями лилий.
Милый,
сердце изрежь мне
рунами:
камню - память."
(Эстера)

Только пламя в поднебесье.
Камню - память, ведьме - песня...
Что ж тогда осталось магу? -
Сквозь года - спирали шага.
Запах клея, сердце - сталью.
Я болею зазеркальем,
Этой боли час все реже,
Душу больше не изрежешь.
Вина лили в чашу Будде, -
Ложе лилий, - что ж, да будет!
Свистнет лассо, в вечность канет...
Я согласна, память - камню.

* * *

"В дымный ладан сладко падать,
И уйти я даже рада
В предосенний зной,
В ветер, в воду, в дым и вечность,
В книгу, в песню, в бесконечность..."
(Эстера)

Задохнусь строкой в бреду,
В бесконечность упаду,
Разложу пасьянс пути -
Ухожу... прости, прости!

Взгляд становится седым,
Кану в воду, в снег и дым,
Стану светом средь огня, -
Этот ветер для меня!

Лишь заря в окне.
Дымным ладан - мне!
Я стерплю, пройду
По ночному льду...

Возвращайся, жду.

* * *

"Ты пришел к своей цели. Будь счастлив,
а мне - не надо!"
            (Эстера)

Что ж! Птицам улетать, а рекам - течь.
Будь счастлив! Ты хотел ступить на меч,
Узнать, как сталь трепещет у виска,
Идти огнем безумные века,
Вселенные разрушив, как в бреду.
Но это путь не мне, и я уйду,
Оставив в сердце память и печаль.
Наш Авалон закончен. Очень жаль.
Осталась кровь на сколе янтаря,
Все клятвы слишком быстро догорят,
Чтоб верить иль не верить в их тщету, -
Себе я оставляю пустоту,
Чтоб дальше быть - отныне без тебя,
Сидеть, манжеты нервно теребя
На сумрачных чужих пустых пирах,
Осознавая - жизнь теперь игра...
Ну что ж! Ты выбирал лишь меч и трон
И сам разрушил этот Авалон.

* * *

"Будь же счастлив, король!
Я не буду твоей королевой."
            (Эстера)

Позади - только отсвисты стали, законченный бой,
А теперь - только свечи горят и увяли цветы...
Я не буду твоей королевой, Король Темноты,
Но могу танцевать, коль прикажет мессир, и с тобой.

Снова отзвуки клятв черный ветер над миром несет,
Снова время печати проставило в чьей-то судьбе.
Я была Темной Дамой и буду, - увы, не тебе,
Догорят наши свечи и танец закончится, - все.

Что ж, король... что ж, мятежник и вечный изгой!
Это рок и расплата - никто не протянет руки...
Завершается танец на теме Великой Тоски, -
Ты меняешь судьбу мне. Я стану навеки иной.

Гаснут звезды, бледнеет бессонно и пламя свечей,
Нервно плавятся души в мерцающем черном огне.
Я уйду невозможно иною из Зала Теней,
Но твоей королевой не стану, не думай. Зачем?



* * *
"Вином заливает сердечные раны
Марго, королева изгоев..."
(Эстера)

Вином заливаю сердечные раны,
Мессиру вопрос задаю - без ответа...
Лишь призрачный сон по ступеням тумана,
Последняя пытка немого обмана,
Улыбка не плетью становится - светом.

Бежать иль надеяться - глупо и поздно.
На бархате тьмы только пепел и звезды,
Чужая последняя пыль-бесконечность.
Танцую, мессир... прикажите, довольно,
Все нити расходятся - это не больно,
Осталась усмешка - темно и невольно,
Да ужас гордыни, беспечной, как вечность...

В глазах только прах и тоска многоточий.
Доплясана ныне ступень этой ночи,
А все покаянья - бездумно-пустое,
Осталось на пальце кольцо золотое, -
Как тень разговора с немыми богами, -
Пускай же теперь оно руки сжигает.

Я - Тень Королевы, из мрака восстану,
Отвечу проклятьем на возгласы - "Помнишь?!" -
Вином заливая сердечные раны,
Я царствовать стану дорогой на полночь.
Безумье безвременья - этого мало;
Кристалл загорелся и тени сломались, -
Лишь звезды ночные - больная нирвана.

О боги, теперь вы меня проклянете,
Но что, же, да будет... я нынче в ответе, -
"Мессир, я прошу тебя лишь о полете!"
И Воланд творит меж ладонями ветер,
Мерцают создвездия в призрачном свете,
Финал наступает моей оперетте...

Взлететь и приветствовать смехом паденье.
Закончилось время - теперь пробужденье,
Дописано время - кровавым и алым,
Но я Королева и я танцевала...
Допета легенда и порваны нити, -
Ну что же, мессир! - заклинаю: вернитесь!
Я клятвы свои принесла, досказала,
И призраком стану в ночных полузалах...

И отблески в зеркале стали свечами.
Слова не простятся. Учитесь молчанью.



* * *
Джему посвящается

Спой мне навек,
Подари мне ночное забвенье,
Разучи меня спать...
Я умела молчать,
Говорить научившись,
Я снова шептала,
Как меркнет гроза облаков...
Только болью несложно - навылет,
Поэтому - пой...
Пой мне навек и от века,
Пой об ответах богов,
Уходящих путями теней, -
Я же буду молчать беспросветно,
Я тьмой заслонюсь.

* * *

Каждому путь.
Только бесу ночная дорога,
А птице - ветра.
Только нам тишина,
Что восходит над миром звездою
                последних теней.
Допевай же, страдалец,
Идущий безлунной тропой,
Допевай, сумасшествие,
            что отразилось в зрачках.
Просто тени сгустились и время свершилось -
Да будет!
Каждому путь, да и каждому - смерть не навек,
Светлая смерть, уходящая в темную вечность.
Каждого черным крестить,
Словно призрака снов.
Пой же, забывший, как петь,
Чтоб забыть немоту...

19:59 26.11.01



* * *
Разбить лицо о небеса, летя.
Кто виноват в свершившихся путях?
Прозрения срываются на бред,
Где нет свершенья, воли тоже нет…
Глядеть устало в темное окно,
Считать шаги бессонницы ночной,
Свершить стремленья миссии-судьбы,
Раскладывать - любить или не быть,
Держать в руках бездумно старый нож,
Но в дело не пустить. Неважно. Что ж -
Боль лечат смертью, но душа пуста
Предзнанием газетного листа.
Осталась вечность и дорога в ад.
Глаза ослепли - значит, наугад…

* * *

Прикосновенье призрачной руки.
Депрессия излечит от тоски,
Ну ничего - мы все еретики.

Трепещет нервно дуло у виска
В руках того, кто плакал и искал.
Бессонница. Ломается строка.

От боли наступает тихий шок.
Все хорошо… все будет хорошо,
А звездопад уже давно прошел.

Постой… и ты туда же. Я уйду -
Считать века в несбыточном бреду,
Искать свою холодную звезду…

* * *

Сожженных крыльев невозможный взмах
И тень на лицах, пальцах и глазах.
Паденье в небо - срывом на бегу,
Осколки на алеющем снегу…
Кому идти путем еретика?
Кто выдержит, не скажет - "не могу…"?
На дне зрачков уснул холодный страх,
А чаша яда мертвенно-легка.
Идти нездешним - сумрачно и вновь,
Вино в бокалах обращая к кровь,
Изранив молча душу о любовь,
Забыв, как раны бередит тоска.
Взлететь и догореть, сойти с ума…
А этот мир излечит Тень и Тьма.

* * *

Призрачным терпким забвеньем,
Могилою
мира чужого -
Гореть,
Хороня свою светлую смерть
Навсегда…
Улыбаться лишь сумрачным бликом,
Огонь в зеркалах обретать,
Уходя на восход,
Забывая творение слов и минут,
Отвечать своим снам
Сигаретой и водкой наутро.
Просто сон декаданса
Уже не закончен совсем,
Он становится явью и тенью,
Ступенью дождя…
Этот мир не излечит тех ран,
Что остались от прошлого,
Эта жизнь перечертит пути
И оставит прощание…
Так кому же смотреть в зеркала,
Забывая себя?

* * *

Уходить догорать на рассвет
В повседневность остывшего города,
На могилы своих пустырей -
В Никуда беспечальное.
Умирают глаза в синеве,
Задыхается небо под вечер
Туманом предзимним,
Замерзают минуты и время уходит совсем.
Только струны звенят,
Только струнам уже не смолчать,
Не гореть и не рваться.
Просто птицы уже улетели
И город немеет…

25.11.2001



* * *
Безумие, бессмысленные позы, -
И сердце застывает, как гранит.
Я заклинаю время синей розой,
Но сна веков ничто не опьянит, -
И чье забвенье память сохранит
Во власти танца Силы и гипноза?

На небе невозможно и темно,
Слепящий Свет вернет слова и крылья,
Оставив бред бездумно-темных снов
Для верищих не в бога, но всесилье, -
Их сказки воплотятся горькой былью
И воссияют души под луной.

Что было, что осталось... все не то.
Во опьяненье призрачной расплаты,
Я доиграю игры пустотой, -
А боги были сны и крылаты,
И грезили запретною чертой,
Да темным недописанным листом,
Стремясь на воплощенья без возврата.



* * *
И стынет на губах - "Прости
За боль и дерзкое горенье..." -
И научи меня идти
Последним светом сотворенья,
Бездумной истиной смиренья
Свои пути перечеркнуть,
Не знать, не вспомнить, не вернуть,
Остаться ввек в столпотворенье...

Дрожит смятенная земля,
Готова падать на колени -
Виват явленью короля,
Что позабыл свои стремленья!
Слова - по праву искупленья,
Но кто же будет оставлять
Свои мечтанья и дерзанья,
Кто гордо стерпит наказанье
И не захочет сна и тленья?

Я завершаю все слова -
И я теперь - нема от гнева.
Кружится томно голова,
Забыты старые напевы,
Восходят древние посевы
И стал заклятьем крик - "Лети!.." -
Но стынет на губах: "Прости
Свою больную Королеву..."


* * *
Восход неоновой луны
Подарит Знанье откровенья, -
И сто веков самозабвенья
В печали сорванной струны;
Отныне Время Тишины.
Все души сожжены навечно,
Тоска проходит, гаснут свечи, -
И искупленьем время лечит,
Хоть мы гореть обречены.

Постигнув Знанье безначалья,
Страдалец стал шутом толпе.
Запомни, если хочешь петь:
В запрете многая печали.
И струны лиры отзвучали,
Хоть звезды Ночи отвечали...

25.11.01



* * *
Оставить пути или темную муку познать...
И вечность не прожита, но - седина в волосах.
Идущий Забвеньем узнает, как руки сплетать,
Идущий Забвеньем оставит огонь в небесах.

Идущий Забвеньем начертит свои рубежи,
Сгорит на рассвет, словно черная птица-свеча...
И взмолится богу: "Ну что же мне делать, скажи!" -
А бог не ответит - зачем же ему отвечать!

Душа - словно полночь: таинственно, страшно, темно,
Лишь дат и миров в ней вслепую взвилась круговерть.
Идущий Забвеньем досмотрит иллюзии снов,
А после пойдет умирать, - но не сбудется смерть.

Судить бы за слабость, - но только не мне, не тебе:
Не прожили мы суеты, что Идущий познал.
К чему говорить, кто был прав в этой страшной судьбе? -
Она создана и изломана. Точка. Финал.

* * *

Заклятия забвенья не вернут -
Так странствуй дальше, Рыцарь, не грустя.
Когда устанешь на своих путях
От совершенья тысячи минут -
Расскажешь мне. Но мне не возвратить
Той чаши яда, что темна, легка...
И рвется вновь связующая нить,
Но где ж конец Пути Еретика!
Идущий - жертва алчущей толпе,
Что ищет ужас в пекле темных глаз.
Опять не совершить и не допеть,
Но ладно, - это, что ли, в первый раз?



* * *
Иегуалу посв.

На полночь ледяные двери
И путь - не пройден и не нов.
Ответить вечностью безверья
Клинку в руках чужих богов.
Заклятья, дерзкая расплата
Дает прозренье и слепит…
Ты грезил танцем без возврата? -
Но жизнь не прожита, терпи!
Слова становятся свечами
И гербом - полная луна.
Твое безверье изначально
И бесконечны времена.
Чужих теней немая стая
Упряма, жутка и темна…
Познавший Знанье обретает
Свои ключи к ветрам и снам…



* * *
I. Витражи Игры.

А ветер бьется в стены и в стекло,
Пробила полночь, призраки устали...
Неверен час пересеченья слов
С зыбучим отраженьем зазеркалья.
Легенда неба пройдена уже,
Искромсана мечами и ножами, -
А руки ранят в кровь на вираже,
Чего бояться! Жизнь уничтожает.
И пламя солнца топит черный лед,
И стали грезы демонов цветами...
Ну что ж! Закончим партию в полет,
Теперь паденье... ладно, не летально.
Горенье беспечальной суетой
Господь простит, но Воланд лишь осудит.
Цветы мимозы - тенью на пальто,
И Тень уходит царствовать... да будет.

II. Дань свелому.

Воздвигнут крест меж небом и землей,
Но он в огне страстей столпотворенья.
Ты видишь сны... ты станешь королем,
Владея даром темного прозренья.
И ангел в бездне, жалок, сир и наг,
Его страданья дики и публичны.
Ты не черти на мокрых стеклах Знак -
Владыкам неба руны безразличны.
Бежать в рассвет по звездному лучу,
Не узнавая божеские лица.
Кого изменит страх смятенных чувств? -
Не сбудется, не станет, не случится...
Но Танец Силы больше не убьет, -
Он для движенья к Царствию основа.
Все призраки путей наоборот
Под черным взглядом затихают снова.



* * *
Раствориться в океане Света,
Не оставив ни сна, ни следа, -
Уходящим в рассвет последний,
И в забвенье покоя нету.

Листопады и звездопады, -
Человеком не сделать бога.
Отмерять времена и взгляды
Бесконечной своей Дорогой.

Заклинать неземной печалью
Имена и миры - осанна!
Кто-то стал - над водой туманом,
Кто-то - искрами безначалья.

Отзвенели Слова, как струны,
Только мрак без пути - в дальнейшем.
Боги были смелы и юны
И не знали, что прав - сильнейший...



* * *
Корвину посвящается.

Принц, идущий светом лунным,
Все изменчиво-синхронно:
Гаснут свечи, рвутся струны,
Разбивается корона.

Лишь в душе и сердце жженье -
Леденящая расплата, -
И дорогой отражений
Ты уходишь без возврата.

Зверь в душе твоей проснется,
Загрохочет, как взрывчатка...
Мертвый холод прикоснется
К пальцам в огненных перчатках.

Ставший принцем или богом,
Остановит сталь кинжала.
Жизнь за трон - не слишком ль много? -
Эмбериту - даже мало.

Что с того! Тебе, в итоге,
Сгинуть в вечной круговерти.
Танец бреда по дороге
Тонкой грани снов и смерти.

Только души - как могилы,
Давних тайн из них не денешь.
Кто менялся в битве Силы,
Не излечишь, не изменишь.

В чем победа? Пораженье?
Не оставив в небе следа,
Ты дорогой отражений
Исчезаешь из легенды...



* * *
Корвину Питерскому посвящается.

Идти дорогой черного рассвета,
Переступать запретную черту…
Ты обретешь прозренье и запреты,
Оставив в сердце боль и немоту.
Усталый взгляд, полет, усмешка злая,
Как будто неестественно-своя…
Ты грезил отражением камланья
В озерах пустоты и забытья?
Наутро - смерть и сломанные крылья,
Боязнь сойти с ума на вираже…
Лишь ветер, отрицающий всесилье,
И пустота… что прожито уже?



* * *
I.

Кто грезил Светом и Звездою Магов,
Уже не обретет свои слова.
Кто знал свою безвыходность сомнений
И безнадежность горечи иной,
Кто слышал Ночь, где травы прорастают
От сердца гор к ветрам семи дорог?
Летящий демон тоже умирает,
Когда дает отказ не быть, не петь,
Когда молитву шепчет на прощанье
С Владычицей истерзанных теней.
Ступени Мрака не навечно святы
И сохнет кровь на них, как на стекле,
На зеркалах Ночного Междумирья
И на руках непроклятых богов.
Но кто же верил в полночь ожиданья?
О странники несбывшихся надежд,
Наденьте черный цвет и серый сумрак!
Закрыты навсегда Врата Имен...

II.
И распахнулись звезды зеркалам,
Что клялись лишь забвенью и покою
И пыль дороги всех свела с ума,
Заклявши бога света ждать и помнить,
Как странники уходят на закат
Дорогой бесконечных отражений,
И снами зла становятся миры,
В последние мгновенья воплощенья
Наивной безнадежности судьбы,
Что беспощадна и всесильна, в общем.
Кому искать забвение теней
И проклинать идущих без возврата?
Кто видит взгляды демонов во мгле
И где распяты ангельские крылья?
Невозвращенье на круги своя
Оставит время пылью звездных странствий.



* * *
Ночь укрывает холодным плащом,
Звезды зажглись - как нездешние свечи...
Все хорошо... все свершится еще, -
Боли не бойся и думай о вечном.
Поздно тревожиться гнева богов,
С темных небес ожидая ответа.
Буду опять "Королевой Марго", -
Ладно, сейчас, докурю сигарету...
Кубок допить - водка, вина и йод,
Знать, что отныне мы снова не вместе.
Время всему на земле настает,
Пьяным полетом находится место.
Тушь размывается черным дождем,
Слезы текут... ну да ладно, пустое.
Все хорошо: Рубикон перейден,
Грезить безумьем - бесплодно. Не стоит.


* * *
Ужас в сердце перемочь
Заклинанием - "Мы были!"
Маргарите падать в ночь -
Невозможно, зло, навылет.

Гневно-дерзкое решенье,
Перечеркнутый финал...
Кто отчаянно искал
Все пределы отрешенья?

Светом залита кровать,
С губ - молитвою: "Так было!"
Все, сигару докурила,
Надо кофе допивать.

Гаснет черная звезда -
Значит, света станет мало.
Боже, как же я устала
Возвращаться в Никуда!



* * *
Тишина до утра опять
И на сердце опять тоска...
Я устала забвенья ждать -
Не вернуться? Не быть? - пускай!
Болью плакать в своей строфе,
Грезить праздником ворожей...
Я была королевой фей,
Жаль, но вот - не хочу уже.
Мне лететь - отраженной тьмой,
Догорать в неземном огне.
Этот путь - он давно не мой:
Что искать на путях теней?
Я паденье опять приму -
Такова ведь моя стезя...
Только время здесь ни к чему -
Не забыть, не уйти - нельзя...

* * *

Взгляд времени, сумрачно-злой, безнадежно-пустой...
Курить сигареты, топя отрицанье в вине.
Печаль пережить, задохнуться последней мечтой -
И тема Великой Тоски остается не мне.

Остаться в пространствах навеки чужой тишины,
Познав, что легенда и песня - забыты уже...
Кому это нужно - быть тенью земных миражей,
Кому отыскать этот призрачный Город Луны?

А снятым с креста - на ладонях лишь шрам от гвоздя,
Во взгляде ослепшем зажжется Ночная Звезда...
Идите, страдальцы, несите свой свет в Никуда, -
А мне танцевать не-забвение на площадях.

Изломом - усмешка, да слово - кинжал или плеть,
Во взглядах - холодные отсветы черных свечей...
Насмешкою - кара для гениев и палачей -
В рассвет полнолунья на бледном костре догореть.
Но бог отвечает - "Не нужно, забудьте; зачем?
Раз рушится мир то о чем же теперь сожалеть?"
И клятвы приносят изгои на рунном мече...


* * *

Пыль вечности на темных волосах...
Постигнутая заданность бессилья,
Глоток удушья, сломанные крылья,
Безверье в благо, свет и чудеса.
Смотреть в глаза богам... и падать ниц,
Идти во снах под призрачные своды, -
Да кто не грезил полночью холодной
В рассветы без имен, часов и лиц?
Тоску и безнадежность превозмочь,
Принять судьбу, сомненья и расплату.
Кого мне заклинать дорогой в ночь,
Что уведет меня мирами злата?
В пустынном небе блекнет свет огня,
На бледных стенах дергаются тени...
Кто помнил клятву руной на камнях? -
Наверно, я... но что это изменит?
Закон Свершенья властен и суров,
Он от времен, когда сей мир был юным.
Взлететь к истокам тысячи ветров,
Допеть и доиграть... но рвутся струны.

* * *

Затихает бред             Молча тень обнять        От Далеких Врат
На сырой рассвет.        На исходе дня.             Возвращаться ль мне?
Перечеты лет,              Вспыхнуть средь огня -        Уходить в закат
Неземной ответ.             Ночь сожжет меня.        По тропе теней.

Черная змея             Доиграю роль,             Я еще одна,
Вьется на скрижаль.        Небеса пройду...        Я творю пути, -
Королева я,             Водолей-Король,             Вот, с тобою нам
А не жертва; жаль.         Возвращайся, жду.         Сквозь века идти.

                Провиденье? Бред?
                Путь по звезд лучу...
                Что же гаснет свет?!
                Месяц ждет. Лечу...

* * *

Замолчи, эриль,             Догореть в огне            Вихрем лет и лиц
Больше не пророчь:         Круговертью лет...         Обернутся сны;
С Золотой Зари             Отзовется мне            Коронуют птиц
Не исполнишь Ночь.         Негасимый Свет.             Тенью тишины.

Только в тишине             Песня - путь иль рок?        Пламя на ветру
Сны заклянешь вспять!         Память клятв и рун...         Не горит, не ждет...
Лунным светом мне        Я - Дитя Дорог,            Я еще умру,
Танцевать опять.             Королева Струн.            Когда сон пройдет.
               
                Рвись струна, звеня,
                Чтоб звучал вопрос...
                Не забудь меня,
                Бог ненужных грез!

* * *

Лестницей диссон
Скрыться тихо - прочь...
Непророчить сон
И растаять в ночь.

Я пою-горю -
Отраженье-даль,
Мне б взлететь в зарю,
Да не время... жаль.

Снова - слово-плеть,
Да ведет луна.
Мне бы плакать-петь,
Но звучит струна...

                2-3.11.2001 г.



* * *
Последняя разгадка искупленья,
Где вместо "Я согласен!" - плачут: "Нет!.."
Все пройдено опять... я к сожаленью
Воскресну тенью в призрачный рассвет.
Мои предначертанья злы и строги,
Мой путь - как сон: венок, руины, хмель...
Я - танцовщица, птица, менестрель,
Я не хотела быть богом дороги, -
Но есть удел... творите чудеса,
Пишите сказки - золотом да алым...
Я взгляд богов оставлю в небесах
Созвездьем Света - ярким и усталым.
И вот опять сияет древний страх,
В глазах горит, уродующе лица.
Кто был осколком в темных зеркалах,
Теперь разбитых, - не успев родиться?
Танцуй и плачь века, безумный шут,
Нам не понять тоски твоей пропажи...
Я напишу о всех... я напишу, -
Но что потом мне скажут персонажи?..

* * *

Несбывшаяся сказка не нужна.
Сидеть, молчать и грезить в ночь о вечном.
Последняя немая тишина
Становится забвеньем бесконечным.
Забытый сон - смертельный приговор,
Проклятье воскресающего бога.
Мне не найти ключей наперекор,
Не возвратиться на свою дорогу.
Как призрачно неверен свет свечи!
Мерцанья, отраженья, блики, тени...
Мне реальности от грез не отличить.
Безумный танец... бред... полет... смятенье.

* * *

Страдальческой усмешкой сломан рот.
Идти вслепую к темному финалу.
Все витражи путей наоборот
Допеты и закончены... Искала
Свои слова, мелодии, дела,
Кружение теней над черной бездной...
На стекла мягко падает вся мгла,
Что навсегда обречена исчезнуть.
Что ж! Блики, тени, пепел, пыль и снег.
Разбить ладони в кровь, лицо об стены...
Легенда совершается навек,
Без права переписки и отмены.

* * *

Забвенье беспечальной пустоты
Дарит надежду, силу и ответ.
И умирают бледные цветы,
Отчаявшись найти тепло и свет.
Сияют ало Знаки Бытия,
А струны лиры тусклы и немы.
Не возвратиться на круги своя
И не оплакать ночь бессилья тьмы.
Забвенье, выбор, танец, кровь и плоть,
Восход бесплотной черной злой луны.
Ты был крылат... прости меня, Господь, -
Я воспевала Время Сатаны!
Осталась лишь печаль паденья ввысь;
Ты властен, Воланд, - что ж, останови!
Коснись меня рукой и отвернись -
Сильнейших ведь не просят... о любви.

* * *

Упасть, спросить, услышать, опоздать
И обрести неведомый ответ.
На полночь леденящая звезда
Струит безжизненный мертвящий свет.
Слова заклятья жутки и просты,
Их произносят непослушным ртом.
Я часовой в воротах пустоты, -
Так кто стремится падать напролом?
От прошлого осталась только тень,
Лишь призрак, ставший сутью и судом...
Кто станет королевой черных стен,
Кого короновать лишь сном и льдом?
Надежд и осознанья старый спор,
Что может разрешить лишь мертвый бог...
Я буду танцевать наперекор
Под черным солнцем призрачных дорог.

* * *

Закончен бал... и я еще жива.
Прощание? Не надо; до свиданья.
Мне б завершить надежды и слова
И кануть ввысь, устав от ожиданья.
Когда ж наступят времена пути?
Глаза чужды. Лицо белее мела.
Ах, мне моих утрат не обрести,
Не возвратить... да я и не хотела.
Отсчитан и отмерен давний срок.
Пространства ада и мгновенья рая...
Мне мерить годы пылью всех дорог,
Которыми иду, - куда, не знаю.

* * *

Слова и сны - туманные скитальцы,
Привыкшие пророчить, но не знать.
Я не хотела в небо возвращаться
И не хотела больше умирать.
Минутный танец в ночь с весны на лето,
Успеть простить, смолчать, кричать суметь...
Все пройдено, дописано и спето
И нечего о прошлом сожалеть.
Воспоминанья - гробовые плиты,
Граздо легче - быстрый темный яд.
И ничего, что зеркала разбиты -
Другие лица взгляд мой отразят.

* * *
Все пройдено, все сказано и спето,
Под снегом незаметна ткань пути.
Вот умирают книги и букеты,
Отчаявшись безверье обрести...
Безумье - даты, имена и лица,
И смех - как пыль на трещине стекла.
Кто не хотел... кому теперь молиться,
Кто не простит свой ужас зеркалам?
Пора кричать и подводить итоги,
Теряя сказки, сны и миражи...
Я доиграла, дорогие боги,
Танцуйте дальше; мне - чужая жизнь.

* * *

А боги танцевали и молчали,
И властен был рубеж Добра и Зла.
Иллюзия непройденной печали
Оставит лишь рассветы в зеркалах.
Чужие времена, эпохи, лица,
Немые пальцы, светлые глаза...
Что остается, грезится и снится,
Теперь уже не вспомнить, не сказать.
Мелодия молчит на низкой ноте,
Ничем не нарушая тишину...
Ну - кто мечтал о призрачном полете?
Я - танцевщица-призрак. Я толкну.

* * *

Бред тишины, ненужной и святой.
К чему слова? Ведь им опять не сбыться...
На обожженных порванных страницах
Немое время стало пустотой.
Творить легенды - золотом и алым,
Заклясть века - свечой на янтаре...
Я - королева призрачного бала,
Я стану черной птицей на заре...
Виденья, сны, толкающие в петлю,
Часы безумья долги до утра.
Закомните, что я звала и пела, -
Я очень не хотела умирать...

* * *

Закончены слова, стихи, бумаги,
Отсчитано дыханье бытия.
Я вне пределов правды зла и блага,
В пространствах неземного забытья.
Бежать в рассвет дорогами познанья,
Молить жрецов: "Лишь истине служи!"
Что ж, ветры мне вернут мои исканья,
Когда давно забыты миражи...
Осталось лишь свободное паденье
В холодный мрак, где умерла звезда...
Кто возвратит мне полночи виденья,
Когда замолкло время навсегда?

* * *

Заклятье танца... распахнулись крылья,
Смешались в муке небо и земля.
Я грезила прозреньями всесилья
И нету веры - звать и умолять.
Что ж, бал в начале... зажигайте свечи!
Вампир безумный, пей, танцуй, лети!
И в полночь ледяная бесконечность
Лишит рассудка, силы и пути.
Срывается набат и рвутся струны,
Дождь бьется в запотевшее стекло...
Я танцовщица-призрак. Я безумна,
Я отраженье взялядов, снов и слов, -
Я звуком лютни ветру отвечаю,
Взлетая дерзко к Господу на суд...
Мне уходить в рассветы безначалья
Тропой надежд, что Знанья не дают.
Наполнив кубок Ночи светом лунным -
Допить его, не плакать, не вздохнуть, -
Все пройдено навек. Чертите руны,
Врата Миров - не рубежи, но путь!
Мелодия взметнулась и умолкла,
Безумье дарит полная луна...
Моя игра - витраж на темных стеклах
И ядовитость пряного вина.

* * *

Кто в отраженья полночи влюблен
И дарит душу звездному костру?
Оставьте богу ветренность времен
И безнадежность песен черных струн.
Идти по небу в мир янтарных льдин -
Немую птицу греть, лечить, любить...
С ума своей мечтою не сходи -
Не будет силы проклинать и быть.
Я не пророчу... я опять молчу.
В ладонях тает светлая звезда.
Я ухожу по лунному лучу
В наивное чужое Никогда,
Оставив ветру плакать-провожать,
И пыль веков сдувать с моих ресниц.
Но кто чертил на ярких витражах
Слова богов для Странников и птиц?
Стремиться песней к свету и теплу
И заносить надежды на скрижаль...
Мои прозренья - снегом по стеклу
Или дождем... бессмысленно и жаль.

* * *

Заносит звезды в ночь на вираже,
Клонятся над водою травы, ивы...
Мне жаль о снах, что кончились уже,
Мне жаль, что времена неторопливы...
Трепещет нервно дуло у виска,
Прощение грехов - по мраку белым...
Но декаданс - как дань еретикам
И святостью безумен Азазелло.
Танцует на костях кровавый шут,
Смеясь опять над темным Откровеньем.
О Воланд, о Мессир! Я не прошу,
Я заклинаю - прокляни забвеньем!
К чему весь этот бред Добра и Зла?
Ударь в лицо - кинжалом иль трезубцем.
Я не хотела счастья и тепла,
Я лишь мечтала о любви безумца!
И вот теперь - в Ничто упасть во сне.
Слова пусты, мелодии - как плети...
Я - Королева сломанных теней
И сквозь века меня уносит ветер.

* * *

Отражение призрачной черной луны
Остается в мерцании льдов и свечей.
Я иду по струне на простор тишины,
Прикасаясь ладонями к стали мечей.

Взгляд проклятых от снов и шагов исцелит,
Их словам отзовется златая струна.
Я танцую на грани стихов и молитв
И любовью к Мессиру творю времена.

Загорится в рассвет ледяная звезда,
Повернется несмело судьбы колесо...
Я не призрак, я тень, я не ужас, я сон,
Я еще отзовусь, я вернусь... но куда?

Я взовьюсь к небесам, не сдержавши свой бег,
Вспыхнет пламенем солнце, рассыпется век
И безумные боги мне плюнут в лицо...

Закричат: "Когда выпадет призрачный снег,
Возвращайся в земные пределы навек,
Госпожа Полнонунья, Ночная Танцор!"

* * *

Как призрачно неверен свет луны!
Сойдет с ума страдалец на кресте
И черным бредом вспыхнут зеркала.

А бледные цветы обречены
И прошлое навек уходит в тень,
За гранью правды Блага или Зла.

Мне снова остаются только сны
И невозможность сгинуть в пустоте.
Метель все отраженья замела.

За гранью бесконечной тишины
Мне обречен лишь танец в суете.
Прости меня, мессир... ведь я была.

Но прорицанья богу не нужны
И танцовщице больше не взлететь -
Она любила, пела и лгала.

Остался отзвук порванной струны -
Обет служенья призрачной мечте, -
И кровь на сколе черного стекла.

* * *

Мечты на рубежах Добра и Зла,
След взгляда сатаны на льду стекла,
Безверие отчаянной тоски,
Прикосновенье призрачной руки...
Посланник бога мрачен и суров,
И заклинает розою ветров
Улыбкой погасить огонь в груди
И на круги времен не уходить.
Но бесконечность света - до утра;
Я - танцовщица-призрак. Мне пора -
В круженье вальса правду обрести,
Найти прозренье звездного пути,
Упасть во сне в пустынное Ничто,
Любить луну алмазной пустотой,
Молчать в лицо богам, смеясь в упор,
Вставать опять судьбе наперекор,
Гореть и грезить гулкой тишиной,
И ночь творить крестом и белизной.
Мне остается только рваный смех,
Пространства ночи и полета вверх,
Невыигрышный безнадежный бой...
Не бойся, демон, - я иду с тобой.

* * *

I.
Лед падает на черное стекло.
Последний призрак - и Добро, и Зло, -
Забвение растает, как свеча.
Лишь песней сохранить свою печаль,
Закончить время властью витража,
И свет в ладонях хрупких удержать,
Забыться ненадолго в странном сне,
Цветы похорнить не при луне,
Ответить небу отзвуком струны
И танцевать в просторах тишины, -
Я просто тень... но я не умерла!
И бредят гулкой ночью зеркала,
Творя безумье злого миража.
Остался только ветер... очень жаль.

II.
Отравлен свет, исторгнутый луной.
Ну что ж, мессир! Иди, танцуй со мной...
Мои дороги свернуты в петлю;
Я промолчу, что я Тебя люблю,
Я побегу на полночь за Тобой,
Творя свое забвение судьбой.
Не уходи, мессир, смотри в глаза.
Что, ведьмы не танцуют? Кто сказал?
Последнее свершение тоски
И папоротник в заводи реки, -
Мои цветы... покой не обрести
Прозрением подзвездного пути...
Я ухожу. Но вспомню и прощу.
Я древних истин больше не ищу,
Мой путь в рассвет не пройден и не нов -
Неверный танец по туману снов.

* * *

Лишь призрак - равновесие основ...
А сказки пишут - золотом и алым.
Ведет в неразрешимому финалу
Разгадка невозможных темных снов, -
Невозвратимость ледяных оков
Для ведьмы, что любила и летала,
Что тысячу веков считала малым,
Чей голос тих, а разум бестолков.
О ангелы! Вы пели и молчали
И вашим гербом в ночь была звезда,
Вы уводили время в никогда,
Во мрак и пепел обратив года,
И сумрак сделав темою печали.
О Странник! Если можешь - уходи,
Ищи забвенье в бесконечном свете,
Стремясь за грань, не думай об ответе
И не стремись гасить огонь в груди...
Витраж Эпох нашептывает ветер.

* * *

Мелодий и стихов столпотворенье,
Надежда и безверье, взлет и страх...
Я бы желала обрести прозренье
В своих безумных, дерзких странных снах.
Чужие даты, имена и лица,
Стремленье в вечность без пути назад...
А я летала! Я же танцовщица, -
И звезды помнят мой усталый взгляд.
Я уж не помню, что когда-то было, -
Кому виденья древние нужны?
Я тень созвездий, маятник бескрылый,
Провидение гулкой тишины.
Назначен час для танца на крови,
Глаза танцора - черные колодцы.
Я не желаю помнить, что вернется,
Я улетаю - не остановить!
Без боли яд таит в себе бокал,
Предвестие бессонного финала.
Я быть собою снова перестала, -
Но кто запомнит призрак из зеркал,
Что дергается нервно и устало?

* * *

Я пролистну опять судьбы страницы -
Легенды лет, что прожиты уже.
Неискренние сумрачные лица -
Осколки солнца в старом витраже.
Забвения ничто не уничтожит,
Не обратит в ненужный старый сон...
Хотела б я лететь по бездорожью,
Не зная боли призрачных имен!
Всевластье рун, мерцанье аметистов,
Слепящий свет и огненная тьма, -
Мой карнавал печален и неистов
И гости-боги все сошли с ума.
Идти в рассвет дорогой льда и злата,
Стремясь к лучам, где сводятся счета...
А ангелы крылаты и распяты,
Легенды не свершатся... улетай!



* * *
Лишь россыпь звезд по черному плащу,
Да меркнет разум в буйстве эпатажа.
Я все забуду, все развоплощу, -
Я Королева, - как мессир прикажет.
Похмелье невозможно-горьким сном,
Лучей Звезды холодное горенье...
Наполнен кубок светом и вином, -
Я пью за тех, кто отзвучал смиреньем.
Чужих страданий огненная жуть,
Безверье тех, кто разучился плакать...
Все сбудется, не бойтесь. Этот путь
Для тех, кто тщится воскресать из мрака.
Докурена сигара, снег пошел,
Конец предначертанию удела.
Все хорошо... все очень хорошо, -
Пора лететь в Незримые пределы.

* * *

Снегом тишины -
Порошок.
Тем, кто помнил сны -
Хорошо...
Плакать и гореть -
В Темный Час;
Леденящий бред -
Не для нас.
Призрачны слова,
Черен свет...
Я уже мертва -
Или нет?
Замело пути,
Стынет грусть...
Ладно, ты прости, -
Я вернусь...
Бредить тишиной
Рождены.
Все не так темно -
Это сны...



* * *
Слово Проклятых чертит путь через звезды в ночь.
Стрелки черных крыльев пробьют полуночный час.
Посмотри вокруг - всем иное зренье дано!
Ты увидишь тени теней, - ты увидишь нас.

Тот, чей путь - в закат, где звезды так далеки, -
Гневный Всадник-Ночь, что ликом светлее дня, -
Не свернет назад и Кольцо не снимет с руки,
По крови стрелой гоня своего коня.

Тот, чей путь - на север, под свет безумной звезды, -
Мудрый Всадник-Ветер, Времени Властелин, -
Начертит в небесах дорогу - знаки беды,
И следы коня его - россыпь алмазов-льдин.

Тот, чей путь - в рассвет, через розы - да в терн и прах,
Юный Всадник-Знанье, вернувшийся, чтоб уйти, -
Нам оставит слова пророчеств в семи кострах, -
Еретикам, как силу и долг пути.

Тот, чей путь - на юг, в грозу и палящий зной, -
Гордый Всадник-Воин, предвестник воли Его, -
Повелит Избравшим: "Восстань и иди за мной!"
И раскинет путь - крестом средь слепых снегов...

И увидишь Тьму, а во Тьме увидишь Звезду.
И улыбка ее обожжет и хлестнет, как плеть.
Ты услышишь слова ушедших и тех, кто уйдут,
Через боль и смерть, за то, что посмели - прозреть.

Ты коснешься губами золы их костров и оков,
И ладони твои опалит дыханьем закат.
И услышишь ты напутствия еретиков,
И Звезде принесешь ты клятву ученика.

И не снять кольца, раз клятва дана Звезде,
Только кровь на ладонях - воля, память и Знак,
Как улыбка Того, кто во Тьму, словно в плащ, одет,
Чье имя - Денница, кого заклеймили - Враг.

Пошатнешься, встанешь и в руки возмешь клинок,
Мир предстанет тенью, ладонью вонзишься в стынь.
И в звездные дали лягут иглы дорог,
На стыки созвездий, к Единой Звезде Полынь.

И прозреешь ты, когда сгоришь, как свеча,
Звездный свет прольется в пыли предсказаньем беды.
Черным Всадником станешь ты в назначенный час,
И коня погонишь за Колесницей Звезды.

Звезды рухнут вниз, в огне полночном горя,
Ты падешь сквозь ночь, чтоб найти сокровенный свет.
Если в этом мире ты все уже потерял,
Ты уйдешь тогда и метель заметет твой след.

Ты поймешь тогда проклятие красоты,
Ты шагнешь на меч, ты пройдешь сквозь огонь и тьму...
Если ж хочешь знать, чье слово услышал ты, -
Знай: я та, кто крылатый меч поднесет Ему.



* * *
ВИТРАЖИ ПУСТОТЫ

Закончены последние мечты.
Слова и сны - во власти пустоты.
Кому-то - свет, кому-то - темный ад.
По белым коридорам наугад
Брести, искать какой-то мир иной,
Гореть и грезить гулкой тишиной,
Шептать и плакать, помнить и прощать,
И призрак мира бредом воплощать...
И ждать, пока укроет Ночь плащом, -
Стихи, слова и сны... чего ж еще!
Холодный кофе, песни до утра, -
Смотреть. как светом скалится экран,
Чертить узор на вымерзшем стекле, -
Невозвращенье, морок, тень и плен...
И замер мир... Слова опять - как плеть.
Все хорошо... и поздно сожалеть.

* * *

Дожди и холод... горько и легко
Идти в закат по звездному лучу.
Я не нуждаюсь в тайнах дневников
И откровениях смятенных чувств.
Сойдя с ума, играю пустотой,
Осознавая, что еще жива;
Утерянной несбывшейся мечтой
Уже не закляну свои слова.
Безумным смехом бредящих шутов
Свои дерзанья тщусь похоронить,
Хоть знаю, что надежд не заменить
Прозрением исписанных листов.
Все завершилось... Все - и ничего.
Слова и песни - хруст январских льдин,
Осталось завещание богов:
"Все зеркала открыты - уходи..."

* * *

То, что было, отцвело,
Отзвучало, отболело...
Потемневшее стекло
На рассвете станет белым...
Горький кофе, черный лак,
Пахнет йодом, солью, мелом, -
На окне начертан Знак
Неуверенно, несмело.
Разум, чувства... вечный спор,
Изнуряюще-смертельный,
И зеркальный коридор,
Уводящий в Беспределье, -
Но виденья не убьют,
Свет не даст в закат исчезнуть, -
Блики тысячи минут,
Путь, ведущий в Ночь и в бездну...
Горький кофе, хлеб и тмин,
Бой часов - смелей и злее, -
Чашка чая. Мед. Жасмин.
Что ж так холодно... Светлеет.

* * *

Молчание -
В пустоте тишины, -
Нечаянно
Все мечты сожжены,
К порогу ли -
Выходить на заре?
Дорогою
На прощанье гореть...
Только жаром опалит виски...
Руины и сны,
До весны,
До восхода холодной луны, -
Легенды великой тоски...

* * *

Темная осень навеки остывшей легенды,
Все времена, что остались в несозданном прошлом,
Отзвуки, отсветы, даты, сомненья и лица,
Звездное небо, что стало немым и бездонным, -
Так расстаются с прощаньями, не сожалея,
В мокрых подъездах рисуя на стенах забвенье,
Сказку творя напоследок, чужими шагами,
Памятью грязных следов в остановленном лифте.
Кто-то запомнил, когда не осталось скитаний,
Кто-то допел заклинанья на сером рассвете,
Шепотом листьев увядших и хлопаньем крыльев
Черных ворон, улетевших в пустые кварталы.
Дождь размывает червонные руны на небе,
Гасит костры листопадов и тусклые свечи, -
День наступает и время становится прахом,
Тает сомнение, тает печаль и смятенье...
Где-то смеются творившие звездные судьбы, -
Мне ж - заклинать миражи полусонным закатом...

* * *

Земное пламя не растопит лед.
Холодный яд таит на дне бокал, -
Последний непредсказанный финал,
Последний сон, - а может быть полет
До призрачной неведомой звезды
С прогнившего осеннего креста, -
И гулкая немая пустота
Распахивает дверь в свои сады,
В которых лишь туман и тусклый бред
И невозможно - петь или летать...
Не думать о Тебе. И забывать
Черты лица и марку сигарет...
Гитара, хлеб, горчащая вода,
Пустынный ад холодных белых стен.
Кому-то я нужна рабой страстей,
Но это путь, ведущий в никуда...
Я выбираю... не жалей меня.
И, - отсветом огня среди снегов, -
Остался сон, - и больше ничего.
И то - всего до завтрашнего дня.

* * *

Отражения ветра закованных в сталь площадей, -
Здесь покой не найти одурманенной бредом звезде.
Снова черная бездна меж временем нашим легла, -
Рассекает забвение свет, словно плоскость стекла, -
Только белое солнце и снежное поле везде,
Задыхаются пламенем дымным мои зеркала,
Выжигая молчащую душу навеки, дотла,
Для шагов за пределы познания Блага и Зла, -
Золотая метель все сомненья и сны замела
И в мерцающий город без неба, домов и людей
Бездорожьем алмазным на звездный рассвет увела,
Белоснежным туманом, как саваном легким, одев...

* * *

За пеленой осеннего дождя
Остался только пепел на стекле.
Что сделано, что спето... не жалей,
Но обернись, на полночь уходя.
Болела сердцем черная звезда;
Ты уходил - зови иль не зови, -
Танцующей походкой - в Никуда,
Перечеркнув предел моей любви.
Туманы, льды, пожухшая трава,
Разбитых рук несдержанная дрожь, -
Душа мертва. Забытые слова
Не в силах воскресить... Да будет дождь...

* * *

Слепая тишина шагов и снов,
Где не было сомнений и стихов.
Мой грешный путь не пройден и не нов -
Разбить мечты о пустоту оков.
Вот время правды... хрусткий лед окна,
Мерцанье звезд, томленье прошлых лет, -
И с неба льет холодная луна
Неверный ледяной прозрачный свет.

Полночная глухая пустота
Смешает с озареньями обман
И сделает никчемными слова.

Прощальная пустыня естества
Заманит в сети, распахнет туман -
Шаги вслeпую - в Черные Врата...

* * *

Остался яд - не много и не мало, -
Минуты слепо близятся к финалу
И нет заклятья возвращенья слов.
Ночь Пустоты заглушит сны и крики
И вместо муки остаются блики,
Что оседают снегом на стекло.
Где время, что в забвенье отошло,
Что ныне стало миражом великим?
Не бойся, солнце... мне уже светло,
А зеркала преображают лики, -
Рука чертит Мертвецкое Коло...

Прости меня. Я смерти не хотела, -
Во имя Духа я прощаюсь с телом,
Мои дороги ветром замело...

* * *


Моих свершений призрачный полет,
Мой горький сон, таинственно-пустой, -
Я растворюсь в пространствах-за-чертой,
Вино в бокалах обращая в лед.

Мерцание... ломается строка,
Как преломленье слов - века назад, -
И застывает обморочный взгляд,
Как замирает дуло у виска.

Прости меня. Мне нечего искать.
Я за пределом и добра, и зла.
Печаль моя безумна и светла...

* * *

Шаг за черту - и суть уже не та.
Смеется победитель-пустота
И открывает Мрак свои ворота.

Я устаю - гореть и ждать чего-то,
Молить, чтоб сняли, мертвую, с креста,
Чтоб воплотилась давняя мечта -
Паденье от забвенья до полета...

Мне не найти во времени пути,
Лишь прошептать вослед: "Лети, лети, -
Мне слепота беззвучно смежит веки..."

Искать пространства для паденья ввысь,
Но все же... заклинаю - "Возвратись,
Безумно, безнадежно мой - навеки..."



* * *
Шарондальфу посвящается.

Колоды карт разложенные масти,
Огонь последних гаснущих свечей...
Мы пропиваем заданность всевластья,
О смерти не заботясь - а зачем?
Одеться в тьму, как будто в Злые Ризы,
Да заклинать - "Все будет хорошо!"
Вот, допиваем... снег давно прошел,
К чему тут страх - конец не так уж близок.
Оставить время в нервной тишине,
Где светом задохнулся Черный Город, -
Как жаль, что нам теперь не так уж скоро
Домой вернуться - по пути теней!
Что остается Вечным на земле?
Сигары, Интернет, вино и танцы;
И, воздавая славу декадансу,
Мы будем пить за Время Королей.
Вернусь я ныне поздно, на такси,
Предвосхищая Царствие Земное, -
И руки леденит кольцо стальное,
Что надевает Вестникам мессир.
Все совпаденья ныне не случайны,
И лучше знать о вечном, чем не знать, -
Я карты разложу тебе на Тайну,
Но не волнуйся - нам не умирать...

0:42 23.11.01



* * *
Остатками несбыточной погони
Земное отраженье липкой лжи...
Идущий по следам тебя запомнит
И перечертит смехом рубежи.
На виражах петлей - кому присниться?
Все спето и закончено - опять.
Не знать, не вспомнить, не остановиться, -
Да кто придет - несбыточного ждать!
Сгорают черным светом лед и листья,
И ночь комками давится в груди...
Взыскующий последних звездных истин,
Сгорай и бредь мечтою... но иди!
Искрящаяся злая быстротечность
Распахивает адом все года.
Мечтавший возвратиться в ночь и вечность,
Следы остались... петли - навсегда.
21:11 13.11.01



* * *
Мерцанье льда на призраке оков,
Глаза богов, что ярки и немы...
Я стану ныне тенью темных снов,
Но больше не вернусь в пределы тьмы.
Несбыточный отчаянный вопрос,
Трепещет и ломается строка...
А кто-то уходил в забвенье звезд
И грезил сигаретою в руках!
Змеей на дно зрачков вползает страх,
Когда смеется дуло у виска...
Прощание - клеймо еретика,
А заклинанье звезд - "Огнем свети!"
Что ж... чаша яда горько, - но легка, -
Дает возврат на древние пути...
Читать шаги мгновеньями диссон,
Ломая всмерть алмазное кольцо.
Кто Абадонне скалится в лицо
И смеет проклинать последний сон?
Забыто в вечность правило имен
Стекает слово - по душе свинцом...



* * *
Трещины - по плоскости стекол
И в них прорастают
посмертною скукой имен
Искорки пыли
Оттиск морозов и звуков
на черном стекле
Ведущем в остывший город
Это очень легко когда остаешься один
Кто-то спивается кто-то провидит
Кто-то сходит с ума
Все очень просто
и одно от другого de facto не отличается
предсмертье-посмертье
отсчеты сухих послесловий
По плоскости стекол
Звезда-Анархия
вспарывает вены
Застывшим в веках
символом невозможности
По праву признания права
Когда не зовешь никого
ибо вернуть не вправе
Посмертные судороги пророчеств
Когда кровь изо рта застывает цветком на снегу
Не обещайте мне возвращения
Я уйду не прощаясь



* * *
Песни древние звучали,
Чайки белые кричали...
Побережьями печали
Уходили мы в молчанье.

Удел забытых песен и богов -
Молчание сожженных берегов.

Что случилось, то не с нами.
Наше - ветер, тлен и пламя.
Гулкой тьмой чужая память
Шутит бывшими богами.

Тем, кто был уже паяцем,
Больше нечего бояться, -
Только нервно зло смеяться,
И в бездонной мгле теряться.

Мы молчали, мы умели...
Песню Мира не допели,
Опьянясь последним хмелем
Опадающей капели.

Ныне - время Черной Ночи -
Кто сомненья напророчит,
Кто их жаждет, кто - не очень?

Мельтешат слепые лица,
Никуда от них не скрыться,
Никогда пути не сбыться, -
Что ж, танцуй, самоубийца!

А знамения приметны -
Краски на холстах бесцветны...
Это время не для смертных.

* * *

Где же мы были, о ком же мы пели?
Танец теней в полусонном безлунье, -
Черное небо подернулось пеплом,
Память веков оставляя безумью.

Бледные, нервные, странные лица,
Холод окурков и бритва по венам...
Мы танцевали по темным страницам,
Память веков оставляя забвенью.

Что же - бояться сомнений и боли?
Поздно - Идущим неведома жалость.
Все, что свершилось, не сбудется больше,
Память веков остается скрижалям.

Жизнь истекает немой опереттой:
Путь - тротуары, квартиры и лужи.
Это мерцанье последнего света
Смерть не излечит. Ну ладно. Не нужно.

* * *

Бессильный эпатаж забытых поз,
Когда на сердце тягостно и глухо, -
И лечит смерть отчаянный гипноз,
Кладя конец неистинности духа.

Свечей холодных темное мерцанье,
Минуты, что все тоньше и длинней...
Кто совершил забвение теней? -
Тому платить по счету отрицанья.

Вершить судьбу в играющей беседе,
Да демонам ладони целовать...
Что ж, Королева! Время танцевать,
Мессир зовет, пора, идите, леди!

Бессильный эпатаж забытых поз
Дает прощанье вычурных стихов.
Прозренье танцев, песен и грехов,
Благоуханье терпкое духов, -
Забытый аромат увядших роз...

0:19 23.11.01



* * *
Кто ведал объяснения имен,
Уводя,
За пределы зеркал,
Голубую звезду?
Кто писал Имена
На холодном промерзшем асфальте,
Согревая прозреньем сердца?
Этот город еще отзовется
Бессолнечным бредом
Столикого Зеркала...

* * *

Этот шепот расплавлен
Кипящей смолою...
Эти тени лишь замерли криком
На злом острие,
На пылающем льду тишины.
Эта память уводит за грани,
Оставив смиренье
Идущим золою и ветром.
Конец обретения
Прахом становится.

* * *

Иэрниэ антэ...
Мерцают слова на морозе,
Лишь льдистая мгла
Остается в ночном безвоздушье.
Кончаются строки,
Кончается ветер и ночь,
Замирает кружение бликов
На стеклах мгновений...

* * *

И грим растекался,
Расплылся опять по лицу -
Непролитыми слезами.
Ну и ладно,
Конец не всегда наступает
На шорохе ночи по стеклам.
Еще не конец, не предвестье,
Немая Звезда
Остается в пределах творенья.

0:06 20.11.01



* * *
Я научилась
Последней тоске замерзающих стекол.
Я отзвучала
Последней струной, что оборвана ныне.
Ветер утих и улегся,
Печаль опустела
        дописанной строчкой,
Я ныне все больше молчу.
Остается дерзанье прощаний
            и песни в закат,
Остаются границы стихов
И осколки сонетов,
Остается сияние черной луны
На страницах законченных книг.
Просто время свершилось
И все, кто опять уходил,
            завершили свое сумасшествие.
Огненная колесница
Промчалась по небу
        и час наступил.

* * *

Научитесь ответам в безмолвие,
Ветры златые...
Научитесь растрепанным косам,
Изломанным пальцам.
Снова порвано платье,
Снова сломаны кольца,
Снова искры в моих волосах
Разметались зарею.
Это песня забыта
И светлые воды стекли
        по ступеням серебрянных струн.
Просто нити оборваны снова
И нечего ждать,
Только поиск теней на стекле
Оставляет легенду.

* * *

Кто расскажет, как дерево плачет?
Кто запомнит ветра и слова,
Кто испишет страницы неровно?
Просто вечер на стыке созвездий
                не будет иным.
Свечи снова сгорели
И книги ушли на костры,
Руны кровью исходят,
        оставив следы на ладонях.
Допивай же настойку полынную,
Жаждущий ведать!
Уходи задыхаться и плакать,
            моля об Ином.
Просто Знак остается в предзимье -
Огнем в поднебесье,
Просто истина черных небес
            завершилась сиянием дня.
Наше время настало, герои...

* * *

Я еще заплету свои волосы
            в черные косы.
Я еще допою,
    когда струны порвутся со стоном...
Затихает и гаснет аккорд,
И мелодия льется навылет.
Только тени по стеклам и истина грешных имен
Замирает в безвременье
Знаком Ночного Молчанья.
Жгите свечи и пейте вино,
Странники Времени Ночи,
Отзвуки песен и снов,
Облетевших стихами...
Но дыханья в разорванном горле
                не будет, не верьте.
Свечи гаснут и день настает,
Кто запомнит, как выжить
На седеющем пепле снегов,
            на путях междузвездья?
Опадает и вянет венок,
Завершается сила...
А было ли светом
Мерцание Знаков во мгле?

* * *

Снова только пути сумасшедших
Оставлены ветру,
Оставлена сталь площадей
И забытые строки,
Отражение слов и сияния звезд ледяных
На стекле...
Это истина шедших в могилу,
Чтоб не возвращаться.
Зажигаю лампаду и долго упрямо молчу,
Слов молитвы не будет,
            не будет смирения даже,
Кто сумел дописать, как звезда растворилась во мгле,
Тот уже не вернется...
Где закончится сказка,
Где сгинет
    предел рубежа бесконечного бреда?
Бессонница снова
Любуется синью очей...

18:12 25.11.01



* * *
Витраж Времен искать в сожженных книгах,
Менять атлас и бархат на вериги,
Переступать запретную черту, -
Врата Познанья демоны откроют
Для тех, кто был и богом, и героем,
Но выбрал только Свет и пустоту.

Сны и слова - ступени эшафота
Для тех, кто грезил ветром и полетом,
И в сумерках искал забытый рай,
Для тех, кто знали, пели, но молчали...
В запретном знанье - многая печали;
Стремящийся к вершинам, выбирай!

Шагни за грань, мечтавший об ответе!
Витраж Времен нашептывает ветер
И дарит Свет забвенья белизну,
Но нет Причастным сна, покоя нету, -
Ночь принесет прозренье и запреты,
Оставив сердцу боль и тишину.

Но помни суть: назад не будет шага.
Ушедший за пределы зла и блага,
Не сможет быть средь тех, кто нем и слеп.
Остынет взор, к созвездьям устремленный,
Сожжет сознанье серебром каленым,
И станет разум пуст, как старый склеп...



* * *
I.

Погасли свечи. Порвана струна.
Из праха восстает остывший мир, -
И едко усмехнулся сатана,
Даря кому-то призрачный сапфир.

В нем время - словно искра в янтаре,
Он тверд и темен, словно в ночь гранит, -
И смерть тому, кто в камень сей смотрел,
Он память взгляда напрочь сохранит.

Коснись его рукой и отвернись,
Смотреть в него - опасная стезя...
Логический финал Идущих Ввысь -
Немая смерть. Так можно, но нельзя.

Что за дела... прости, мессир, прости,
Взлететь сейчас - до ужаса легко,
Коснуться звезд немеющей рукой, -
Но каждому навек свои пути
И кто-то жаждет - позабыть покой.

Но рвет цветы холодная рука
И палец жжет алмазное кольцо.
Кому-то - танец смерти отыскать,
Я помогу: я призрачный танцор.

Идущий Светом вспыхнет и умрет -
Закономерно, больно, жутко, жаль.
Когда пути всегда наоборот,
Дорога превращается в спираль.

Венок из слов таинственных сплести,
Созвездьями безумными идти,
Искать во Тьме Последние Слова.

И голос бога - "Бойся, но лети!"
Мои пути кому-то обрести
И грезить ими... мне же - танцевать.

II.

Нервно и холодно - смех сатаны,
Палец сожгло ледяное кольцо...
Я Маргарита, я тень тишины,
Та, что Идет королевским венцом.

Полночь пробила и бал настает,
Душу заполнила серая мгла...
Призраки Ночи уже у ворот, -
Я Танцевала, я с ними пила.

Танец по праху Идущих Землей,
Дергались тени без снов и лица...
Ко-то пытается быть королем,
Что же, мессир, образумь гордеца!

Поздно надеяться... рвется струна,
Танец вслепую... мессир, не прости...
Это печаль пострадавших за всех.

Мне остается одна тишина,
Гулко-немые мои времена,
Царствие будет, сомкнулись пути.
Пламенем жгущий искрящийся смех.



* * *

ГОРИЗОНТ УХОДЯЩИХ
(круг разомкнутых рук)

I.
Сакуйя Кира

“По близоруким глазам, не веря глупым слезам,
Ползет конвейер песка…”
(Я. Дягилева)
Запотевшее стекло,
Хлеб и чай.
Рвать струну, сломать колок
Невзначай.
Тронет плеть седых коней –
И в раю.
Тишина моих теней;
Устаю.
Строчит ржавый пулемет –
Счетом лет.
Черствый хлеб, да темный мед
На столе.
Только едко – вновь и вновь –
Смех-репей.
Соль в вине, в бокале – кровь.
-    Горько!.. –
Пей!
Только вновь слова лепить
На “ура”,
Только снова водку пить
До утра…
Ничего не говори.
Даже “Да”.
От эстетики – до бритв:
Как всегда.
Так кому же мы нужны?! –
… Ничего.
От “понтов” до тишины –
Семь шагов.
Раз, два, три, - и все равно.
Взгляд-огни.
Что же ты молчишь, родной, -
Улыбнись!
Мы – вчера, сегодня, - здесь.
Ночь – плащом.
Боли нет, улыбка есть, -
Что ж еще?..
Хоровод безумных дней –
Не ответ.
А до боли до твоей –
Дела нет!
Можно – биться пяткой в грудь,
В сети, - ввысь!
… А поэтому – забудь.
Улыбнись.
Нету слов – “прощай”, “прости”,
“Боль”, “покой”, -
А поэтому – шути,
Пей, да пой.
Дождь, не слезы – по лицу.
Веселей!
Ну-ка – пой, гуляй, танцуй –
На стекле!
Это глупо – умереть
На кресте.
А сгореть… Чему гореть –
Пустоте?
Взгляд в глаза и взгляд в окно.
Пусть несет.
Как отчаянно-темно…
Вот и все.

II.
Стил д'Асьер.

("Здесь дворы, как колодцы, но нечего пить.
Если хочешь здесь жить, то умерь свою прыть.
Научись то бежать, то слегка тормозить,
Подставляя соседа под вожжи...
И когда по ошибке пришел в этот дом
Александр Сергеич с разорванным ртом,
То распяли его, перепутав с Христом
И узнав об ошибке днем позже...")
(Б.Г.)

Вера в звезду,
Вера в мечту,
Что не сбывается.
Свеч не задуть,
Шаг в пустоту -
И не раскаяться.

Через туман,
Строчками троп -
Буквы - ответами.
Выбор - сама.
Слишком пестро
В мире для Этого...

Память и сны,
Песни и явь.
И недоверие.
Ночи весны,
Сказка твоя -
Правдой-потерею.

Снова стихи,
Снова слова -
К звездам над крышею.
Только - глухи!
Нечего звать -
Все не услышали!

Взмахи ресниц.
Тающий взгляд.
Только бессмысленно.
Грани страниц,
Чаши, где яд...
Молишься мысленно.

Вспышки стихов -
Гром у виска.
Долго ли маяться?
Будет - уход.
Только - тоска,
Сердце сжимается...

Люди же спят...
Свет - в пустоту?
Искренность - узами.
Только - опять
Крик в темноту:
Словом и музыкой...


III.
Мисти

"Ведь Красота сильнее Правоты?"
(Мисти)

Сильнее Правоты. Слабее зла.
Тьма исцеленьем на душу легла.
Погаснет свет и догорит свеча.
Твой выбор - встать и снова замолчать.
Твой путь - слова, дороги и тюрьма.
Пустите же! Ты выбрала сама!
Сто тысяч жизней проживаешь зря,
Чтоб петь, молчать и снова повторять,
Что красота сильнее правоты,
Безумие прекрасней слепоты,
Что в серых окнах вновь зажжется свет,
Что там, где страха нет, отваги нет...
Благословенные еретики.
Больное сумасшествие строки,
Где пламя гордых слов зовет сгорать.
Но знаешь ты, что значит умирать,
Не разорвав сплетение годов,
В зыбучей паутине городов.
Лишенье всех надежд - и уходить.
Не остановишь тихим: "Погоди..."
А красота слабее слепоты,
Со временем - никак, а не на "ты".
Я знаю, что горю и что сгорю.
И снова обреченно говорю,
Что тьма небес раскроется звездой,
Что вспыхнут дни горящей чередой,
Что каждый обретет свою мечту... -
Ты! - говоришь - но снова в пустоту.
А выход, одоление судьбы -
Хотеть забыть. Но снова не забыть...

IV.
Мартиэль

“Когда боль умеет петь, как вещая птица,
Когда смерть – единственный ключ к началу дороги…”
(Мартиэль)

Кладки октябрьских камней.
Танец теней.
Мертвые блики парят между стен.
Лед на шершавом кресте.
Шорох шагов.
И опять уходить в Ничего.
Мир рассыпается в пыль, виденья над бездной.
Цепью железной
Через века и миры, врассыпную - попытка пути.
Никому не спасти
И не надо. Нервное таинство слов.
Может быть, будет светло.
Встань под удар!
Только, единственно так - принимай этот дар!..
Сердце сожги и швырни им в лицо свою жизнь,
Удержись!..
Удержись, в невозможности остановиться!..
Удержись - и разбейся об лед.
Рванись же в бессильный полет,
Где смерть будет петь воскресающей птицей!
Удержись и ступи на Дорогу темного золота,
Когда вены распороты!..
Стиснуты пальцы.
Знаком скитальца
Оставь бездорожие слов, прикрывающих Путь,
На котором опять не вздохнуть,
Задохнувшись от боли.
Нет ничего тяжелее, чем избранное одиночество -
Долгом Пути.
Не уйти,
Пустое пророчество.
А смерть размыкает замки.
Дороги опять далеки -
Лети, если не сможешь остановиться!
И пой, там, где не было слов.
Когда упадешь на крыло,
Твоя боль запоет, как безумная вещая птица...


V
Лоре Питерской.

("Стоп, машина! Мой свет!
В этом омуте нечего слышать!..")
(Б.Г.)

Отключи! Отойди! Замолчи!
Снова, вспыхнув, погасли экраны.
Не запомнить виденья в ночи,
Не залечатся старые раны.
Голоса замолкают навек.
Точно так же, навек забывают.
Стой, безумец! Молчи, человек!
Ты считаешь, что так не бывает?
Вскрыты вены, и кровь не течет.
Имена... только грохот трамваев.
Я не знаю их наперечет,
Даже я, даже я забываю...
Горсткой пепла уже не помочь
Затухающим меркнущим звездам.
Только видеть и помнить - невмочь.
Как же душно... как тесно... как поздно...
Бьет по нервам. Обманно-светло.
Мы усядемся рядом. Не-дружно.
Лихорадка издерганных слов.
Помнить... знать... Но кому это нужно...



VI
Ассиди

“Радость моя, вот и все,
Боль умерла на рассвете…”
(С. Калугин)

Звезды вечных мгновений - огнем в зеркалах.
Вихрь серебряных брызг сквозь миров круговерть.
Ты останешься вечно юна и светла,
Перекресток рассвета, не верящий в смерть.

Нам на площади сонной встречать поезда,
Расставаться в туман, заблуждаться впотьмах...
Ты ж останешься вечно чиста и добра,
Перекресток рассвета, не верящий в страх.

Ты останешься вечно любить и творить,
Это путь, это память... всегда будет так.
Ты останешься вечно звездою зари,
Перекресток рассвета, не верящий в мрак.

Нам отчаянье, бремя остаться людьми;
После вырвемся, рухнув сквозь ночь на стекло…
… А тебе – воссоздать твой оставленный мир,
Перекресток рассвета, не верящий в зло.

Ну а мы, оживая, отыщем его…
Прорастают дороги рассветной травой.


VII.
Корвину Питерскому

“На стене молоток,
бейте прямо в стекло,
И осколков поток
Рухнет больно и зло,
Вы падете без вывертов,
Ярко, но просто, поверьте…”
(С. Калугин)
I

И нечем петь. И нечего сказать.
Бокал - об пол. Нажать на тормоза.
Принять в лицо и в грудь заряд свинца -
Ведь если смерть, так лучше до конца.
Шоссе - "в объезд". Закрыты все пути.
Пойду с тобой - мне некуда идти.
Отсчет времен. Густой усталый бас.
Потом - медитативный декаданс.
Застывший шепот... лед стекла - душа.
И я свободна. Я могу дышать,
Держать за руку... Время - на заре.
Улыбки. Переклички фонарей.
Твоя усталость. Смех и тишина.
Гляди в глаза - в два огненных окна;
И мой черед... Темно. Фонтан стекла,
Как будто жизнь сломали пополам,
Швырнули об пол... Догоревший свет.
Свернулся мрак. Потом - бессвязный бред,
Застыли губы. Вскрик и шепот: "Нет..."
И тишина. И грязный талый снег.
И много что еще. Не буду. Все.
Глаза закрыть. Иначе - затрясет:
Ведь невозможно - счистить эту муть,
Взглянуть в глаза и руки протянуть,
Чужие мы. А ближе - не пойду,
Тебе - да и себе же - на беду.
А потому - я отвожу глаза.
Мне нечем петь - и нечего сказать.
И буду улыбаться - вновь и вновь.
(Ведь нелюбовь - важнее, чем любовь...)

II

Потом - писать стихи, играть в слова -
"Как больно..." "Как кружится голова..."
"Как душно мне..." "Мне умирать пора..."
Но это все - не больше, чем игра,
Жизнь - хохот: от истерики до слез;
Не в тех годах, когда "болит" всерьез.
Не в тех годах... уже не в тех годах.
Не отличить, не быть и не отдать...
И это в прошлом! Снег заносит след.
За лето - постареть за двадцать лет,
А дальше - вновь: "Спасайся и живи".
И ты - Моя Попытка Нелюбви.
Тебе смешно? Ха-ха. Конечно, нет;
А смех - на стекла горсточка монет,
Но я смеюсь, сжигая все мосты,
И буду говорить с тобой на "ты", -
Да что с того? ... Потом погаснет свет.
Свободны мы. Обязанностей нет.
Пришили маски - не найти лица.
Хоть жизнь, хоть смерть!.. но только б - до конца...