* * *
К нам среди дня приходят сумерки -
приходят молча, на мягких лапах.
И все висит в дешевом сумраке
вчерашний запах, еловый запах.

И непонятно настоящее,
а с прошлым проще, его не помнят.
И только радио пропащее
урчит печально в одной из комнат.

* * *
Над Городом дождь. Холодное лето.
Бездомные сны, как осенью - клином -
летят в облаках, с теплом тополиным,
летят никуда, к началу рассвета,-

туда, где сейчас немного посуше,
туда, где живет ничейное солнце.
И ночью трава - безумная - рвется
туда, где поют бессмертные души,

ломает асфальт слепыми корнями,
растит из стеблей холодные лапы.
И точки дождя, вселенского крапа,
по карте бегут косыми кругами.

* * *
Ночные истины обманчивы.
Мое смешное ремесло
то ничего совсем не значило,
то не туда меня несло.

А вот теперь пахнуло осенью -
И разлетается тетрадь.
Холодным строкам с редкой просинью
совсем не больно умирать.

* * *
Над городом небо, и теплой ладонью
накроют озябшую грешную душу.
Ты скажешь: поймали, - ты скажешь: не надо, -
ты скажешь.
Молчи.
Провиденью виднее.
Молчи, потому что к весне холоднее,
и тянутся к небу продрогшие стены.


* * *
В день второго пришествия снега, как ты угадал,
вспоминаются вдруг имена и заблудшие души.
Даже лампочка в душе двоится, как синий кристалл,
и на этом кристалле растут розоватые уши.

Даже крысы в общаге имеют задумчивый вид -
и писали б стихи, но они не имеют бумаги.
Я не знаю, малыш, что сегодня тебя удивит,
но конечно, не драные крысы в холодной общаге,

и, конечно, не кошки, забывшие час и число.
Ты не альфа, дружок, да и я, извини, не омега.
Я не знаю, за что нам нечаянно так повезло
в этом странном году, в день второго пришествия снега.


* * *
Небо тучами исчерчено.
Обрывается полет.
Знал ли ты, какая женщина
на земле тебя не ждет?

Захлебнулся визг пропеллера,
захлестнула пустота.
Не молился ты, как велено,
не сойти тебе с креста.

Так и сгинешь, изувеченный,
не порочен и не свят.
Что-то было не замечено
много лет тому назад.

И на все уже отвечено,
только ночи напролет -
небо тучами исчерчено.
Обрывается полет.

* * *
Да не сотвори,- сказал,- прелюбы.
Так сказал Господь.
Ищут замирающие губы
зябнущую плоть.
За стеною шепчутся соседи,-
может, обо мне.
Никуда мы, милый, не уедем.
Разве что во сне.

* * *
Усталый зверь, ты, может, слишком дик
и слишком хорошо запомнил вечность.
Тяжелый крик - и собственный язык
тебе уже невнятен и не нужен.
Усталый зверь, остывший ученик,
тебе не по душе моя беспечность,
но через ночь приходит твой двойник,
чтоб молча стать моим отцом и мужем,

усталый зверь... Бездомная вода
уходит из открытого колодца,
и ты уходишь, словно навсегда,
не потому, что знаешь или помнишь,
а просто оттого, что холода,
дожди размыли профиль инородца,
и молча засыпает на руках
усталый зверь, беспомощный детеныш.