Юра Z. Последняя осень Хэллен Грисс

Пьеса в 3-х действиях

Iboracou mollumba ashu
Ibaco moyumba, ibaco moyumba
Omote conicu ibaco omote aco!!!
Mollumba ashu culona iboracu
Omole co iboracо
Omole co iboracu!!!

“Я поднес ведро к его губам. Он пил закрыв глаза. Это было как самый прекрасный пир. Вода эта была не простая. Она родилась из долгого пути под звездами, из скрипа ворота, из усилий моих рук. Она была как подарок сердцу. Когда я был маленький, так светились для меня рождественские подарки: сиянием свеч на елке, пением органа в час полночной мессы, ласковыми улыбками ”.

Антуан де Сент-Экзюпери
“Маленький принц”

И брезжилось что-то страшное. Какой-то запрет, зарок. “Ведь кто сошел с ума, тот уже никому не расскажет. Что же он понял, - допытывался я в своем уме. “Боже мой, Боже мой! кто же это постиг? и отчего же этого постигнуть нельзя?… “Хоть бы одним глазком заглянуть – и потом умереть”.

В.В. Розанов
“ Люди лунного света”

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 1

ДЕВОЧКА – Основной псевдоним главной героини пьесы – Хэллен Грисс.

ДЕВУШКА – Дополнительный псевдоним Девочки, взятый ею в связи, во время и с целью потери “Девочкой” девочки.

ЭЛЕОНОРА – или Э-Ле-О-Но-Ра. Простая потаскушка, что часто вертится у воинских частей и мать Девочки.

КРИЧАЩАЯ МАТЬ – Элеонора в аспекте неустойчивого равновесия.

БАБУШКА – Злая и коварная колдунья, пытающаяся всю дорогу извести свою малолетнюю внучку и навести порчу на свою взрослую дочь.

ДЯДЯ КЛАУС – Путевой обходчик, а в прошлом – дезертир, закоренелый холостяк, несчастный неудачник и брат бабушки.

1-4 ДЯДЯ – Четыре аспекта того же “дяди” в режиме “подвешенного состояния”.

ГЕОРГ – Брат Девочки, безумный от рождения.

МАЛЬЧИК – Брат Девушки, для которого рождение обернулось безумием.

БУРГАМИСТР – Старый престарый дед-пердет, который однажды стал бургомистром.

1 САНИТАР – Один из образов “гнева Божьего” в больном сознании Георга.

2 САНИТАР – Один из образов “злого дяди” в фрейдистском комплексе Эдипа.

МЕДСЕСТРА – Медицинская сестра, преступно нарушившая клятву Гиппократа.

ПРОХОЖИЙ – Просто прохожий.

МЕРТВЫЕ СОЛДАТЫ – Куски гнилого мяса в лесу и чистом поле, и кое-что еще…

ЛЕЙТЕНАНТ SS VALTER RUMMEL – 22-х летний лейтенант, геройски-глупо павший в сыром, глухом лесу от шальной пули в бою при Шварцзее.

МОГИЛЬЩИКИ – Просто могильщики. 6 штук. 2руки, 2 ноги, остальное как у всех.

ПОХОРОННЫЙ ОРКЕСТР – По-хо-ро-н-н…

СЛЕПЫЕ ВОЖДИ СЛЕПЫХ – Те самые слепые.

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК – Ницшеанский образ и квинтэссенция сакральной мысли большинства. Рассматривается в привычной форме “потока сознания” и “вечного возвращения”.

РЕБЕНОК – Третий дополнительный образ Девочки. Выражает крайнюю степень проявленности ее “измененки”…

ЧЕРВЯК – Объединенное сознание всех и каждого, единожды единого, “по ту сторону…” и т.д...

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 2

“ГЛАС СВЫШЕ” ИЛИ “ГОЛОС” - Так называемый “Свет” или “Верховное божество”, “Абсолют”, “Вселенский разум”.

ИСУС ХРИСТОС ИЛИ ИИЗУТ КРИСТОД – Сын Бога живого, легендарный герой земли.

ИИСУС ХРИСТОС – ошибочное представление в сознании новозаветных людей.

САТАНА – Верховный владыка Тьмы.

ЭЛЬФА – Верховная владычица Хауса.

ДЬЯВОЛ – Рогатый Бог, герой-любовник и хозяин нижних палат.

LUCIFER – Лишь только тот, чье имя вечно будет длится. Печальный Принц, хранящий семь ключей, и перевернутый аспект каждого явления и действия, вне зависимости от его принадлежности к осознанному выбору добра или зла.

JOG-SOTH-OTH – Древнее языческое божество с далекой планеты Юг-Гот. Часто появляется в образе огромного медведя с человеческим лицом.

АРХАНГЕЛ МИХАИЛ – Один из четырех архангелов Живого Бога. Великий продюсер духовных сфер.

ASHU LEGBA – Божественный дух Voodoo в пантеоне Rada и Petro Loa. Символизирует открытие перекрестков и обладает ключами от мира духов.

ASHU DA KAPA PRETO – Божественный дух в пантеоне 29. Является эшу черной магии.

ASHU EMALONA – Божественный дух в пантеоне 29. Белый во всем белом. Является эшу экстренных мер.

BARON SAMEDI – Хозяин кладбища и опекун родового знания.

DON GUEDE – Устрашающая фигура а черном. Представитель Guede Loa и помощник Baron Samedi. Управляет доступом к загробному миру и сексуальности.

ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ – То есть сама смерть.

АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ - Подвижные сущности трех миров.

БРОДЯГА МАРОДЕР – Текучий образ, не объясняющий, до конца, своего появления на страницах данной пьесы.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Читатель, будь осторожен!
В книге твой разум подстерегают ловушки

Германия. Осень 1945 г. Тотальный голод и разруха. Действие происходит в маленьком провинциальном городке под названием Лаубен, на окраине которого в двух километрах от железнодорожной станции, с тем же названием, располагается двухэтажный станционный домик. В нем проживает Девочка, ее мать – Элеонора – особо легкого поведения, потерявшая рассудок после смерти мужа и бабушка работающая стрелочницей и, являющаяся для первых двух – опорой дома.

Кроме этих трех основных в пьесе принимают участие Георг (первый ребенок Элеоноры) и дядя Клаус. Об участии остальных читатель-зритель сможет узнать в процессе знакомства и по мере изучения данной пьесы.

ДЕЙСТВИЕ 1

Явление № 1

Поздний вечер и горит костер. Возле него, прислонившись спиной к сухому дереву сидит Девочка. Она разламывает в руках мелкие веточки и медленно кидает их в огонь. Смотря на открывающийся перед нею туманный горизонт и заходящее солнце, с некоторой долей восторженности произносит.

Девочка (сама с собой)

– Отрадно думать
О чистоте полей, о холоде ветров,
Когда везде гуляет осень
И дождь грохочет по стеклу.

На этой темной половине
Я ухитряюсь не уснуть,
А сохраняя детства равновесье
С веселым сердцем зрею даль.

Но и кошмар
В кричащем постоянстве
Не в силах побороть предубежденья
Моей истлевшей стонущей души…

(На минуту задумывается, подбирая нужные слова)

Ах! Осень на исходе…
Когда ласкающую свежесть
Развеет первый стылый ветерок,
И черный дрозд заколотит устало
По бледному стволу осины,–
Я навзничь упаду…
И легкими движениями грезы
Я прикреплю к израненной душе.

Однако, чу!..
Я слышу шорох.
Волчица-ночь раскрыла злую пасть.

Осторожно поднимается, тревожно вглядываясь в темноту. Перед уходом кидает в костер большую охапку еловых веток. Затем медленно удаляется.

Слышен шорох листьев и протяжные гудки.

Явление № 2

Угрюмая серая комната в маленьком станционном домике. На грубо сколоченной тумбочке сидит бабушка. Монотонно кряхтя себе под нос, низко наклонив голову, она механическии – неторопливо чистит полу-гнилую промерзшую картошку. Лицо ее при это выражает брезгливость. Время от времени старуха поглядывает на закипающую воду и болезненно сплевывает в ведро с очистками.

За окном бархатный осенний вечер. Тихий шелест застывших деревьев перекликается с шумом стальных поездов. Все также слышны гудки и звуки. Бабушка поднимает голову, смотрит в окно, пытаясь уловить причудливую атмосферу железнодорожной дали, затем снова берет грязный нож, громко чихает, после этого произнося.

Бабушка – А…! Старая калоша,
Совсем расклеилась ноздря.
Сентябрь месяц на исходе,
Грядут большие холода.
Я лягу, отлежусь на печке,
И в темноте при свете свечки
Я буду думать о былом…

(спохватившись)

Однако, поздно! За столом
Уже должна сидеть малышка-внучка.
Который час?
Хорошей взбучки она дождется, как придет.

(Мимо со свистом проносится товарный поезд)

Вдруг открывается дверь и входит Хэллен. Она раскраснелась на холодном воздухе. Улыбаясь от души во все свое нежное детское личико, девочка гладит вышедшую ее встречать мохнатую черную собаку. Другой рукой, держа яблоко и попеременно откусывая от него, она расстегивает пуговицы на польтишке. Затем разувается и шагает в комнату.

Девочка (радостно, с набитым ртом) – Привет!
А вот и я.

Бабушка (злобно накидываясь)

– Явилась? Наконец-то.
Где была?

Девочка (скромно) – Гуляла.

Бабушка – Вновь в лесу спала?

Девочка (тихим нежным голосом)

- Нет. Я нашла костер, горел он на поляне.
До сих пор не в силах я забыть его сиянья.
Но подвиг расставанья совершила я,
Придя сюда, в зловонную обитель,
Стою и терпеливо жду, когда ее смотритель
Устанет струны рвать моей небесной, тонкой…

Бабушка (грубо) – Души?

Девочка (прикидываясь) – Нет конечно! Домры.

Бабушка (разъяренно) – Да у таких как ты не может быть души!
Что за потеха – смотреть костер?

Девочка (мелодичным певучим голосом)

- Скажу вам ради смеха,
Что то был не костер,

(переходя на шепот) Та самая душа горела,
(трагически добавляя) которой больше нет…

(Слегка помедлив, оглядываясь по сторонам)

– Я вижу ваш буфет
Сегодня врят ли что-то мне предложит.

Бабушка (с чувством уязвленного самолюбия)

– Конечно нет!
Для тех, кто не приложит
Свои усилья к честному, свободному труду,
Я и воды протухшей в кружку не налью.

После этих слов, старушка начинает заходиться в приступе астматического кашля. Она хочет что-то сказать, но душащие ее спазмы не дают ей это сделать. Тяжело сплевывая мокроту в ведро с начищенной картошкой, она кричит.

Бабушка – Хы-х-х-х. Холера, мать твою, девчонка!
Не человека, а подонка мы воспитали, родили!

(снова хрипит)

Девочка (пространно, сама с собой)

– Мне холодно. Как будто бы в дали
От этих мест себя я потеряла…
Пора ложиться спать,
Ведь завтра все сначала
Придется мне, проснувшись, совершать…

Бабушка (скрипя) – Твой долг почаще брата навещать.
Чтоб завтра же была в больнице.

Девочка (в сторону)

– Язык ее, подобно спице,
Вонзается в прозрачный мозжечок.
(Прислушиваясь) За печкой потайной сверчок
Играет на воздушной скрипке…

Уходит в дальний конец комнаты, там скрывшись за ширмой, устало валится на кровать.

Девочка (сквозь сон) – Голодной тяжелее спать,
Но я засну, засну, засну…
Перед глазами титры.

Быстро засыпает. На кухне еще долго продолжает задыхаться и хрипеть бабушка. Мимо со свистом пролетает пассажирский поезд.

Явление №3

Раннее туманное утро. Заливные луга. Между высоких сосен петляет узкая проселочная дорога. Ее невидимая еле заметная нить поднимается в гору. По дороге, закутавшись в теплый шерстяной платок, согнувшись, идет Девочка. Старые солдатские полу развалившиеся ботинки на ее ногах перевязаны толстой проволокой.

Серое пальто, заметно изъеденное молью, развевается на холодном октябрьском ветру. В руках она держит небольшую авоську, в которую аккуратно уложены спелые дикие яблоки, сорванные недавно в лесу. Дорога поднимается все выше, и наконец вдалеке виднеются белесые очертания психиатрической клиники, в которой, находясь на излечении уже много лет, живет старший брат Девочки Георг.

Подойдя к воротам, Хэллен, подняв голову, долго смотрит на знакомое окно, затем решительным жестом, взявшись за ручку, открывает тяжелые скрипучие двери и попадает на больничный двор. Немного постояв у окошка дежурного, она быстро поднимается на второй этаж, проходит по длинному сонному коридору и, остановившись перед одной из дверей, постучав, спрашивает.

Девочка (ангельским голоском) – Можно мне войти?

Георг (из-за двери) – Входите.

Дверь открывается и зритель замечает высокого худого юношу с тонкими чертами лица. На нем грязная желтая пижама, от которой исходит кислый запах. Отросшие ногти на его босых ногах производят неприятное впечатление. В пустом немигающем взгляде молодого человека, не выражающем ровным счетом ничего, читается глубокий след холодного падения. В левой руке его скрипка, а правая вяло двигается в брючном кармане пижамных штанов. Зритель видит полнейший беспорядок: всюду разбросаны скомканные бумажки, книги. Одежда валяется небрежно на полу.

Девочка (изумленно, приветливо)

– Ах, здравствуй, брат!
Вы только посмотрите,
Как он подрос, похорошел собой

Георг – Сестренка, Хэллен, это я Георг –
Простой немецкий сумасшедший.

Девочка (жалобно протягивая руки)

– Иди ко мне.

Георг (недоуменно) – Как я пойду?
Ведь я не здешний…

Девочка, горестно глядя на брата, подходит к нему и долго и горячо целует его взасос. Затем, немного отойдя в сторону, укоризненно смотрит ему в глаза. Рука в правой штанине Георга начинает двигаться быстрее. Он по-дурацки улыбается, обнажив желтые не чищеные зубы, и говорит.

Георг (растягивая слова) – Ну как дела?

Девочка (грозно глядя из-под лобъя)
– Все хорошо. Пока не родила.

Георг (наивно) – А я могу родить?

Девочка (серьезным тоном) – Конечно, безусловно.

Георг (вяло) – Но я же мальчик!

Девочка (качая головой) – Говоря дословно, не мальчик ты,
Ты словно мяч.

Георг – Да? А какой сегодня матч?

Девочка (устало) – Не знаю, право же не знаю…

Георг – А я как будто понимаю
Откуда ты ко мне пришла.
Ведь ты – Елена, младшая сестра.

Георг не спеша садится на кровать, откидывая в сторону скрипку, достает носовой платок и двумя пальцами левой руки громко высмаркивается, затем, проглотив слюну, сообщает.

Георг (снова) – Ну как дела?

Девочка (со вздохом) – На сей вопрос тебе я отвечала.
Да, вот
(достает яблоки) в четверг я обещала
Гостинец вкусный принести.

Георг (с наивной радостью глядя на фрукты) – Спасибо.

Девочка (грозно, вопросительно) – Ну, я могу идти?

Георг (жалобно, с мольбой) – Нет, не хочу с тобою расставаться!

Девочка – Придется.

Георг (горестно) – Лучше обосраться.

Наступает пауза. Хэллен стоит возле двери, скрестив руки на груди, и бесстрастно смотрит на брата. Георг опустив голову, скрючившись, сопит на кровати. Его поза и взгляд в этот момент выражают крайнее недовольство.

Георг (надувшись) – А что надо сказать, чтоб ты осталась?

Девочка – Не знаю.
Я уж наглоталась
Вчера родительских соплей.

Георг (вдруг серьезно)
– Я расскажу о том, как Змей
Был поражен святым Иисусом.

В это время за окном начинает громко каркать ворона. Дети оборачиваются и смотрят в окно.

Девочка (зевая) – Ну расскажи.

Мальчик (таинственно) – Однажды утром
Пришел к Иисусу человек.
Он был белесый, словно снег
Просил он избежать расплаты…

Девочка (оживляясь) – И что же?

Мальчик (так же таинственно, вытягивая голову)
– Иисус его убил лопатой.

Девочка (заливаясь смехом) – Той самой,
Той, которой веют хлеб?

Мальчик (очень серьезно) – Откуда ты все это знаешь?

Девочка (веселясь) – Читала “Новенький Завет”!

Мальчик (Усиливая возню в кармане, широко открыв глаза, начинает ходить по комнате, странной гусиной походкой)

– Вот это да!
А ты хоть понимаешь,
Зачем молитва нам дана?

Девочка (с видом глубокого непонимания вопроса)

– Конечно нет.

Мальчик (подняв указательный палец левой руки вверх, испытующе глядя на сестру)

– Чтоб избежать греха!

Девочка (с недовольством, показывая кивком на быстрые движения руки в штанах Георга)

– Да перестань ты это делать!

Мальчик (застигнутый врасплох, кричит)

- Молись, молись

Избавившись от тела –
Живи душой и повторяй за мной.

Хэллен становится на колени, складывая руки в молитве. Ее лицо серьезно. Георг возвышаясь над ней, размахивает свободной рукой во все стороны. Его ширинка в это время, находясь на одном уровне с лицом девочки, совершает круговые движения. Стоя на полусогнутых ногах, он продолжает гнусаво

Георг – Прости нас, Господи, за все:
За то, что ты забрал мое тщедушное здаровье,
За то, что утро на дворе,
За то, что на моем окне сидит костлявая ворона…
Дай нам тепла!
И пусть у мамы
Горит всю ночь зеленая свеча!

Девочка (поднимаясь) – Ну хватит, я уже устала.

Георг (неистово закатив глаза) – А-А-А-А!!!

Хэллен быстро выбегает из комнаты сумасшедшего и очень скорой походкой идет по больничному коридору. На смену ей в комнату влетают два здоровенных санитара. Они мгновенно скручивают Георга. Тот, пытаясь вырваться, кусается и рычит, как собака. Подоспевшая медсестра колет ему двойной укол, и он засыпает на руках у одного из мужчин. Девочка медленно удаляется по дороге. Ее брат, забывшись, дремлет на кровати.

Явление №4

Ясный солнечный день. Спелая рожь и наливающаяся колосом пшеница. Под голубым небом у грязной колеи проселочной дороги сидит мать девочки – Элеонора. Поджав ноги под себя, она задумчиво улыбается. Рядом с ней, утопая в траве, стоит самодельная корзина полная ягод и грибов. Откинув голову назад, женщина неторопливо заплетает волосы и начинает.

Элеонора – Все говорят что я глупа
И оттого распутна.
Бреду неведомо куда,
Но разве это – мудро?
Я просто знать хочу о том,
Что думает мужчина,
Когда касается моей неведомой причины.
Мой смысл жизни –
Уловить тончайшие флюиды,
Воздушной страсти аромат,
Невиданные виды.
Но рассказать об этом всём позволено едва ли.
За десять марок я должна работать на вокзале.
Ах, этот знойный жизни хлад
И лед оцепененья!
Приняв сей пошлый маскарад,
Я умоляю рвенье.

(Пауза)

Я отдаю себя другим
И в том моя заслуга,
Что в каждом проходящем чрез меня,
Я обретаю друга.
Подстилкой быть всегда согласна:
За ломтик сала и за пачку масла,
За сытные объедки со стола,
Где офицеры не смогли с утра
Доесть, а мне оставить.
Ведь я старалась им доставить
Одну лишь радость – пользоваться мной,
Но по ногам струиться гной
Тяжелой затяжной болезни.
Похоже не смогла я чести
Еще от юности сберечь…
И после долгих летних встреч
Я безнадежно заболела.
Так видно Хэллен захотела –
Она ведь ведьма у меня…
О горе, горе, только зря
Я эту тварь на свет родила.
Уж лучше бы я утопила
Ее в отхожем месте, а теперь
Она живет страшней чем зверь.

Договорив это, Элеонора, закрыв лицо руками, тяжело валится на солому. Дует легкий ветерок. На голову матери садится бабочка.

Явление №5

В то время, как одни спят, другие страдают, а третьи мудрствуют, всеми силами стараясь удержатьcя, понять и выжить, счастливая гвардия босоногого детства убегает все дальше вдаль.

Лес. Солнечная поляна.

Девочка (широко открыв глаза)

– Я вижу свет.

И знаю, там где свет: горит звезда, пылает небо,
И яркий небосвод нас предворяет в новый день.
В груди томится птица и жаждет улететь
Долой из мрачных уз.
Резвится сердце, сумрак прочь. Я шествую навстречу
И отвергаю сон, мне голод режет печень.
Но речь темна, а солнце неподвижно.
Летящий самолет не остановит ход
Заборохлит мотор и чайка закружится
В последнем танце.
Брызжет кровь из косточек граната.
Календула цветет.
Тень мертвого солдата стоит среди дерев.
А я бегу, бегу, бегу, – мне жаль остановиться.
Жаль времени.
Растущий жизни ход я ускоряю. Пламенный порыв!
Горячий воздух. Впереди обрыв.

Садится, кусая ногти. Зачарованно смотрит вдаль.

Из кустов показывается бродяга–мародер. За плечами у него котомка. Неслышно подходит и садится рядом.

Мародер – Где лето коротко, там осень долговечна.
Я Рихорд Хольстер – мародер.
Меня здесь мало знают.
Вернулся я из дальних мест.
Война и смерть мне пищу доставляют.
Я мертвыми живу, они мой главный хлеб.
А ты забавная девчушка.
Можно мне на “ты”?
Где твоя мать?
Не та ли потаскушка,
Что часто вертится у воинских частей?
Да я ведь не о том… Шут с ней.
Я вижу все
Давно я наблюдаю твои больные мысли –
Странные они…
Хоть я не Бог, но строго по преданью
Я Ангелом являюсь, а затем уж мародер.
Моя личина двойственна и тем она занятна,
Что я на самом деле тот, кого не представляю.

(Смотрит на Девочку, чей взгляд в это время выражает вопросительный интерес )

– Ах, как же, понимаю!
В недоуменье ты…

( Пауза)

Ангел–мародер, хитро сощурив глаза, глядя в упор на Хэллен вдруг резко вскакивает, точно что–то вспомнив, затем подвигается ближе к девочке и произносит.

Мародер – Послушай, подожди…
Купи–ка у меня кольцо.

(Добавляя серьезным голосом)

– Оно волшебное.
Едва наденешь ты его и сразу все поймешь.
И сразу прояснится тот голос,
Что внутри тебя живет.
Твой мозг не станет ждать, –
Он будет лишь гордиться
Своей свободой твердой как гранит.

(после продолжительной паузы)

Ну, как?

Девочка – Не надо мне.
Оставьте этот реквизит для лучших дней
Я вам не верю.

Мародер (сдерживая досаду)

– Напрасно. Очень, очень зря.
Ты будешь вспоминать меня,
Да будет поздно.
Через страданья постигнешь ты,
Как сложен человека путь.
Творца тебе не обмануть!
Гордишься ты! Умерь свою гордыню.

Девочка (Чешет подбородок и равнодушно смотрит вверх)

– Ты сам сейчас о гордости твердил.
Хоть с Богом, хоть без Бога,
А всегда один ты человеком ходишь…
Так вот…

Мародер (задумавшись)

– Да, очень странные слова…
Но можно верить им едва.
Кольца ты брать не хочешь?

Девочка – Не хочу.

Мародер – А жаль.
Тогда возьми вот эту шаль.
Вещица не простая.
Она заменит всех друзей, едва укроешь плечи ей
И вмиг преобразится твоя душа и тело.
К Богу устремится летящий вездесущий свет.
Бери, не думай, соглашайся, я даром отдаю.
Мне просто приказали… Я не лгу.
Поверь мне, ощути.
Прости – помилуй…

Девочка – Не могу.
Скажите им: “Все в прошлом, я не та,
Меня вы не видали…”
Комар беря дурную кровь –
Осознает едва ли.

Мародер (Закрывает руками голову в отчаянии)

Брехня, какая же брехня!
Гордыня скоро съест тебя.
Какое невезенье!
На шаль назначена цена.
Тебе же в дар идет она,
А ты ее не хочешь…

Девочка (немного подумав, бросив быстрый взгляд на шаль)

Да, кстати, видела вчера
Ее на умершей старушке!

(Улыбаясь, смотрит на собеседника, укоризненно качая головой)

Ах, Ангел! Ангел–мародер.
Тебя я раскуcила

(Вдруг истошно орет)

- ВОН!!!

Ангел виновато улыбается, поворачивается на 180 градусов и очень неестественно входит спиной в ближайшее дерево.

Наступает тишина. Птицы затихают. Погода вдруг портится. На небе откуда ни возьмись появляются тучи. Мгновенно наступает вечер.

Девочка (встает, отряхиваясь) – Вы забыли попрощаться.

Явление №6

Пока девочка гуляет в лесу, бабушка ждет обещанного прихода дяди Клауса. Сей субъект по долгу службы является путевым обходчиком, по родовым признакам – братом бабушки, а по половым – мужчиной. Это сморщенный, неказистый мужичонка. На голове он носит грязную кепку, на теле засаленый мешковатый костюм, а под носом – рыжие усы. Смотрит же он все время водянистым жадным взглядом. Дядя Клаус стучится в дверь и, войдя без спроса, не поздаровавшись рыскает глазами по углам, потом принюхавшись как крыса, растопырив свои тонкие усики, прищурившись, смотрит на бабушку. Та, глядя на брата, укоризненно качает головой.

Бабушка – Ну, здравствуй, Клаус, милый братец мой.
Спасибо, что зашел, не забываешь старость.
А я порой скучаю по тебе.

Дядя Клаус – А я признаться, не скучаю. Надоело.

( Глядя в упор на бабушку)

Надо мне тебя о важном расспросить,
Да все я не решаюсь.

( Пауза.)

Как же быть?

( Сложив руки как зайчик, выжидающе смотрит на бабушку.)

Бабушка – Садись к столу, располагайся.
Сперва помедли, а потом уж говори.
Как хорошо, что есть такие дни,
Когда возможно просто пообщаться.
Ведь скоро может статься,
Мы снова все умрем,
Растаем словно иней.
Германия горит: отныне нету Родины у нас
Но как не горько это
Мы отложим час
Последней схватки с темным миром смерти.

Дядя Клаус (устало подперев рукой голову) –

– Ты философствуешь! Скажу по чести:
Такая быль сегодня не нова.

Бабушка – А что же делать?

– Ничего.
Как прежде: наколоть дрова,
Сготовить ужин, лечь со мной в постель(!)

Бабушка (возмущенно) – Да ты рехнулся!

Дядя Клаус – Шутка.
Я сказать теперь о том решился,
О чем мечтал ночами
Много долгих дней.

Бабушка ( испуганно – растроганно) – О чем же это, обо мне?

Дядя Клаус – Да нет, конечно же, – О ней.

Бабушка (удивленно) – О ком “о ней”, о Хэллен что-ли?

Дядя Клаус – Да.

Бабушка – Я что-то не пойму,
Ты бредишь, Клаус? Вот беда!
Еще мне сватовства к плутовке не хватало.

Дядя Клаус – А я не сватаюсь, я так…
Мне поиграться малость:
Как в детстве: оседлать проворного конька.

Бабушка – Подонок ты.

Дядя Клаус (возмущено) – Вы это про меня?

Бабушка (резко) – А про кого ж? Небось, не про погоду.
Ишь черти взяли моду:
Чуть что – в постель сразу тащить!
Бесстыдник, нечестивец…

( Остановившись, задумывается)

А впрочем, ладно. Может быть
Ты денежки заплатишь, дорогой?
Ты знаешь сколько это будет стоить?

Дядя Клаус (отмахиваясь) – Бог с тобой!
А деньги дать тебе не обещаюсь.
Я так, по–дружески прошу.
( виновато улыбается)

Бабушка (гневно) – Мерзавец!
Я покажу как совращать с пути
Невинность юных душ!

Дядя Клаус (смеясь) – А ты и вправду покажи.
Какая все же чушь!
Вот посмотри, я ей принес конфету.
Она ведь любит шоколад?
Ты знаешь? Может быть ты знаешь?
Наверное, знаешь…

Бабушка (потеряв терпение) – Что ты мелишь гад?!

Дядя Клаус (продолжая) – Ты знаешь, знаешь, все ты знаешь.
Да знаешь, знаешь, все ты знаешь,
Все...

Бабушка (встревожено) – Я ничего не понимаю.

Дядя Клаус (тоном заговорщика) – Это все оно!
Лихое колдовство твоей проклятой внучки.
Вот посмотри, опять. Проклятье…

Бабушка (в страхе) – Что за штучки?

Дядя Клаус начинает быстро трястись на стуле, как будто по его телу прошелся электрический ток. Глаза его выходят из фокуса, язык, словно в припадке эпилепсии наровит выскочить изо рта. Несчастный дядя, утратив контроль, позволяет своим конечностям изгибаться и вращаться в разные стороны. Не на шутку встревоженная бабушка, подбежав, брызгает ему в лицо водой. Но это не помогает. Через секунду раздается треск и дядя Клаус раздваивается. Затем треск повторяется, и дядя делится сначала на три, а потом на четыре части.

Теперь в комнате находятся четыре “дяди”. Постояв минуту в молчании, они очень странно, иллюзорно двигаются, образуя пары, переходя друг в друга и один в другого, фигуры приближаются к теряющей сознание бабушке, входят в нее, а после, выйдя, окружают и, взявшись за руки, начинают водить хоровод.

1 дядя – Раз. Небо катится на нас.
Солнце село, город спит,
В темноте огонь горит.
Видит меркнущий зрачок
Как восходит на мосток,
Приближаясь, словно тать
Фройлен Хэллии. Сука, блядь.

2 дядя – Два! Это я или не я?
Это я, а может – ты,
Или может те следы,
Что останутся от нас,
Когда смерти страшный час
Нежной детскою рукой
Спилит ветку подо мной…

3 дядя – Третий дядя – это значит “три”.
Отвори окно и посмотри.
Узнаёшь привычный пейзаж?
Видишь месяц?
Это все монтаж.
А монтирует хитро его
Фройлен Хэллен.
То–то и оно.

4 дядя – Четверть – это мой удел.
Отрываясь плоскостью от тел,
Неспеша спокойно наблюдать,
Резвость мысли молча усмерять,
Никогда о прошлом не жалеть,
И лететь, лететь, лететь, лететь…

После последних слов гаснет свет. Во тьме копошатся руки.

Отовсюду валит черный дым.

ДЕЙСТВИЕ 2

Явление №7

Пасмурный день в лесу. Девочка блуждает одна среди деревьев. Тишина. Где-то далеко слышится знакомый шум железной дороги. Не прекращая движения, Хэллен извлекает из внутреннего кармана своего пальто продольную флейту. С минуту молча осматривает ее, вертя из стороны в сторону, потом прикладывает к губам и начинает играть. Лесная тишина вдруг молнеиносно нарушается сочным чистым звуком появившейся музыки. Хлюпая простуженным носом и загребая ногами сухие листья, рассыпавшиеся повсюду сплошным желтым ковром, девочка монотонно импровизирует. Проходя от куста к кусту и от дерева к дереву, она видит перед собой высокую кирпичную стену военной части, увитую плющем и опоясанную сверху ко всему прочему двумя рядами заржавевшей колючей проволоки. Перешагнув через небольшой ручей, Елена перестает играть, и с чувством благоговейного трепета еле слышно подходит к стене. Протянув к ней руки, она, почти не касаясь поверхности старой краснокирпичной кладки, проводит по глубоким морщинам сурового ограждения.

Девочка (открывает рот и говорит)

– О, как тут тихо…
Немая тишина и хмурая стена.
(немного помедлив)
А впрочем, здрасте…
Меня здесь называют Хэллен, Хэллен Грисс.
А как зоветесь вы?
Ах, как же, понимаю!
Обет молчания храните.
Я, в общем-то, ищу свою шальную мать,
Ушедшую из дома два дня назад.
Она здесь не была?
Не пробегала ль мимо?
Я так волнуюсь, даже трепещу.
Нет, нет! Останьтесь там, где вы стоите,
Не приближайтесь, я вас не хочу.
Холодного паденья ход неторопливо
Я открываю всякий раз,
Но мимо проходите и вы.
А мне же ничего не остается,
Как только сесть и ждать
Под сенью прошлых дней.
Или пропасть, подобно птицам тем,
Что полегли невинно,
Запутавшись в колючих венах ржавых проводов.
Электротока пущенный поток
Настиг их в месте смерти…

(соблюдая паузу)

На восток уходят тучи.
Ветер в спину. Костры горят.
Ложится иней на ветви стонущей осины.
Зола и пепел. На стене
Я нарисую крестик в память о себе.
А вас, как есть, прошу побыть пока стеною,
И на границе с пустотою
Мостом невидимых зеркал
Застыл кирпичный пьедестал…

Медленно поворачивается и уходит. Вслед ей шелестит трава, и опадает спелая рябина.

(глубокая пауза)

Хэллен переходит поле, плавными движениями рук раздвигает траву в обе стороны и, глядя на розоватый пейзаж заходящего солнца произносит.

– Мне грезилась печальная пора.
Все листья улетели прочь,
Кустарник съежился,
Приник к земле зеленый клевер,
И замолчала песня в голове,
Поросшей желтыми цветами…
Ежом прогнившим время катит вспять.
Качается устало на ветру
Полу истлевшая подкова.

– Э – ле – о – но – ра!
Мать моя, ты где?!…

Замолчав, поднимает голову высоко вверх и смотрит на подернувшиеся серой дымкой вечерние небеса.

Явление №8

Рано утром Бабушка отправляется в церковь. Ей не дает покоя череда грустных мыслей, вызванных зловещим комплексом вины и неудач, связанных по ее мнению с заметным ухудшением отношений в семье за последние месяцы.

Преследующий, прорывающийся со всех сторон страх, толкает старуху в спину корявым ногтем, слепя, задувает в уши, запутавшись, шевелится в седых волосах, противно шепелявя:

“ – Надо…”

Покорно чувствуя двойную грань и остроту нависшей необратимости, Бабушка, ускорив шаг, устремляет свой взор ввысь на показавшийся вдалеке величественный шпиль старинного собора.

Крестясь, трясясь и причитая, почтенная дама входит в костел. Утренняя месса в самом разгаре. Бабушка смиренно садится на свободное место, приготовившисьшись выслушать воскресную проповедь. Среди наступившей тишины и почтительного вздрагивания прихожан, седой священник с белым лицом увлеченно произносит проповедь. В сей странный миг, никому из собравшихся не приходит в голову, что за личиной святого отца таится Черный Ангел Смерти.

Ангел Смерти под видом проповедника (сообщает)

Благодатью Господа нашего Иисуса Христа,
Искупившего грехи наши,
И силой его апостолов
Мир вам…

(Невинные люди истово крестятся. Смерть продолжает)

Ибо как заповедовал нам
Царь наш Единый,
Победивший Смерть:
“Не хочу же оставить вас,
Братья, в неведении об умерших,
Дабы вы не скорбели, как прочие
Не имеющие нужды”.
Так и я, верный слуга
Гроба Господня, призываю вас:
Будьте верны,
Дабы никто не знает часа своего…

(Заметив соответствующую реакцию среди слушателей, Смерть, отвернувшись в сторону, ехидно смеется)

Но спрашиваю вас, заклиная
Голосом Сидящего на престоле:
Кто из вас, под страхом смертных мук,
Открытой пасти бездны,
Надеется избегнуть разрешенья
Своей Единственной проблемы, –
То есть жизни на земле?!

(Наступает тишина, притихшие люди испуганно переглядываются. Из последнего ряда поднимается ребенок.)

Ребенок – Я.

Разъяренная Смерть сбрасывает свои покровы и, угрожающе оскалив зубы, расправляя крылья, молнейносно взлетает к куполу.

Все двери и окна с шумом закрываются, и откуда-то сверху раздается громкий, словно раскат грома, голос.

Глас Свыше – “Смерть! Где твое жало?”

В ту же минуту, улыбающаяся Смерть раздвигает свой черный плащ и оттуда со стремительной скоростью выкатывается небольшой стеклянный шар. Притихшие от ужаса слушатели, закрывают руками проемы бледных лиц, а стеклянный выбор Смерти, прокатываясь между рядами, поражает случайно выбранных жертв.

Старуха, не выдерживая чудовищного напряжения, задыхаясь, теряя сознание пробирается к выходу. Тут клещи разжимаются, и птичка вылетает вон.

На улице, оперевшись на колонну, она выплескивает не переработанное содержимое недавней трапезы на каменные ступени храма. Так заканчивается неудачное благодарение. Очнувшись от головокружения и слабости в ногах, Бабушка движется вдоль каменной ограды. Глаза ее пусты. С опущенной головой минует она церковный двор и, как бы невзначай, приближается к кладбищу. По дороге ей слышатся обрывки фраз, фрагменты музыкальных произведений, чей-то еле слышный шепот. Вокруг очень тихо. Морозный иней на деревьях мерцает как богемское стекло. Обойдя почти все кладбище, старуха наблюдает перед собой совсем новый неосвоенный участок. На нем красуются свежие полутораметровые ямы, заранее приготовленные для новых жертв разрухи и тоски. Увлеченная пространным созерцанием, женщина не замечает как сзади к ней подходит высокий мулат в черном пальто. Он широко улыбается, беря Бабушку за плечи и, скосив огромные миндалевидные глаза, спрашивает.

Don Guede – Что, нравится?
Моя работа!

Бабушка (от неожиданности) – Вы что?
Откуда вы взялись?

Don Guede (обнажив клыки и вытянув длинный как у змеи язык)

– Откуда Я?
Да вообщем-то оттуда.

(показывает костлявым пальцем в могилу)

Бабушка – Но как же это?
Что-то я…

В это время Guede размахнувшись отвешивает ей пинка грязным сапогом старинного покроя.

Guede – Пшла!…

Старуха падает в яму. Guede рассмеявшись уходит. Лёжа в могиле, Бабушка чувствует что не в силах пошевелиться, но вместо паники она вдруг неожиданно для себя ощущает спокойное умиротворение.

Закрыв глаза, она чувствует, как отвалившиеся куски мерзлого грунта стучат по ее лицу. Воет ветер. Вместе с этим на память к ней приходят давние образы детства, ушедшие чувства. Все это падает пустым ведром на дно старого колодца. От полноты внезапно нахлынувших переживаний Бабушка плачет. Вдалеке слышится грустный, унылый мотив. Рядом, вновь появившийся Guede играет в салочки со Смертью. Они перепрыгивают через могилы, сказочно танцуя. Затем вдоволь наигравшись, Guede опускается на корточки, медленно раскачиваясь, как китайский болванчик над Бабушкиной ямой. Приветливо улыбнувшись, он спрашивает:

Don Guede – Ну как ты?

Бабушка (тихим голосом) – Мне здесь хорошо.

Don Guede – Так значит все нормально?

Бабушка (умиротворенно) – Да.

Don Guede – Ладно. Я пошел.

( уходит, обнимая Смерть.)

Бабушка продолжает лежать на дне, как живая. Глубоко дыша, иногда вздрагивая, шепотом читает стихи.

И тут появляется червяк. Огромный дождевой червь гигантских размеров выползает из земли и, извиваясь, падает на Бабушку. Та, увидев его, совершенно не удивляется. Не открывая глаз, она зачарованно молчит, а длинный червь, очутившись почти вплотную у Бабушкиного лица, произносит

Червь – В пустынном старом доме было тихо
Но это только снится –
Нет его давно.
Упали листья с дерева
А я смотрел в окно,
Когда мечтал быть снова человеком.
Еще я помню,
Мне сердце обжигала страсть
И было так…
Как, впрочем…
Все было, было, было…

АХ…

(Пауза)

Старуха еще раз вздрагивает. Снова сыпется свежая земля. Червяк неспешно заползает Бабушке в рот, и оба сладко засыпают.

Явление №9

Тишина в темной комнате. На кровати за ширмой лежит Елена. Заложив руки за голову, неподвижно смотрит в потолок.

Девочка (неторопливо сама с собой)
Ликантропия – это состояние, когда
Субъект отчасти переходит в волка.
Как я хотела бы понять
Как это сохранить на долго.
О эта сладостная дрожь
И наслажденье в теле зверя,
Как будто обоюдоострый нож
Проходит по набухшей вене.

Она закрывает глаза и улыбается, словно почувствовав приятный запах, медленно засовывает руки под одеяло, проводя горячими ладонями по теплым молодым ляжкам. Затем мурлыча словно кошка продолжает

Девочка – Пускай придет звериный дух.
Я буду огненной пантерой.
Едва раздастся тихий стук
Поспешно отварю я двери.

(Пауза)

Проходит несколько минут. Девочка чуть слышно стонет. Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, раздается ясный, отчетливый стук в дверь. Хэллен вскакивает с кровати и, семеня по холодному полу босыми ногами, подбегает к двери. Затаившись около нее, она громким шепотом, подчеркнуто таинственно спрашивает:

Девочка – Кто там?

Дьявол – Открой, малютка это я
Великий Красный Дьявол.

Девочка открывает, а затем быстро несется обратно и прыгает в кровать. Натянув до носа одеяло, она удивленно смотрит на показавшегося гостя.

На пороге комнаты появляется Дьявол. Лица его не видно, только горят во тьме желто-зеленые змеиные глаза. Они медленно движутся в сказочной атмосфере темной комнаты. Изменяя временами свой цвет, глаза Дьявола сияют пьяным блеском великого удовольствия. Приблизившись к девочке, они опускаются над ней, и жестко фиксируя свой взгляд Дьявол произносит

Дьявол (восхищенно) – О девочка!
Я вижу ты уже созрела
Для моих грубых ласк.
Твоя душа и тело,
Как ты того хотела
Примут вечный дар,
Который я тебе открою.
Как только перестанешь быть девицей ты со мною,
Так сразу же вселится
В твой мозг великий Сатана.

(С расстановкой)

Да…
А теперь пора.

И он легким движением сбрасывает с девочки тонкое одеяльце, после чего Хэллен накрывает красная удушливая мгла.

Девочка (сладостно) – О!…

Дьявол (упоительно рыча)
Тебе понравится, я знаю!
Да, Да, Да!

Большой пантерою я сделаю тебя.
А сам предстану маленьким волчонком!

Истерически заливается громким смехом, от чего вся комната начинает ходить ходуном, вещи и мебель сходят со своих мест.

Вдруг, в один миг, пространство лопается и Хэлле превращается в огромную пантеру, неистово совокупляющуюся с молодым серым волком. В потоках яркого пламени их тела жадно схватывают друг друга, окунаясь с головой в пучину жаркой страсти.

Дьявол (игриво) – Ну а теперь ты боком повернись, –
Я так тебя хочу.
Ведь это же приятно и совсем не больно!

(Глубокие сладкие вздохи)

Ну что, устала? Думаешь довольно?
Нет? Ну давай начнем опять!

Постепенно перетекая в различные формы животных, они превращаются в светящиеся пучки искрящегося света, после чего происходит нечто, отдалено напоминающее взрыв рождения сверхновой. Затем привычная обстановка в комнате восстанавливается. Все вещи становятся на свои места и тихо замирают.

Уставшая, похорошевшая за ночь Девушка без сознания лежит на кровати. Сидящий рядом Дьявол гладит ее мохнатой рукой по голове, отеческим тоном приговаривая.

Дьявол – Ну что ж, малютка,
Мне ведь надобно идти…
Меня другие ждут,
Они ведь тоже ласки хочут.
Хотя на это есть фантом,
Но я скажу без полномочий

(Застегивая ширинку)

Ладно… Мне пора.
Вся жизнь веселая игра!

Поднимается и, выпрямившись во весь свой рост, молниеносно проваливает под землю, отдавая при этом честь по военному.

Обнаженная Девушка продолжает лежать без сознания. Часы поют полночь. За окнами медленно гаснут огоньки.

Явление №10

А в это время развратная Элеонора не теряет времени даром. Широко раздвинув ноги, она пытается догнать ускользающую жизнь. Быстро двигаясь по лесной тропинке, перепрыгивая кочки и перешагивая через ветви, она углубляется в густую чащу в надежде найти съедобные дары осенней природы. Искореженный, переломанный после суровой войны лес траурно замалчивает тайну лежащих повсюду следов смерти. Глядя на женщину гордым невидимым взором сквозь отверстия, оставленные бесчисленным количеством пуль и осколков, лес молчит, лес затаившись, смотрит. Согнувшись пополам, Элеонора неспешно собирает грибы, растущие на останках гниющих героев. Переползая от куста к кусту, она про себя вздыхает и вслух тихонько молится.

Элеонора (причитая)
– Ах горе, горе! Сколько же вас детки полегло!
Лежите здесь одни без погребенья
И за что вам дан такой удел
Я и не знаю…
Забвенья черные следы, томленья, одиночества
Кричащие посты на лунных перекрестках
Середины горестного века…

Я вам бы всем дала!
Уж вы не сомневайтесь,
От меня у вас ведь нет секретов?
Но верно: у скелетов отсутствует душа…

Элеонора грустно поднимается, поворачивает голову набок и, скорчив печальную физиономию, всхлипывает. Потом немного поплакав, и утерев слезки, вешает плетеную корзину на плечо и медленно следует дальше. Так, горестно блуждая, тем не менее, с пользой для себя, она натыкается на заполненную дождевой водой канаву, а точнее воронку, оставленную разорвавшимся снарядом. На дне ее вдова замечает полуразложившийся труп молодого немецкого лейтенанта. На нем форма SS и позеленевшие, почти эфимерные остатки сапог. Руки мертвеца, словно приглашая в объятия, неестественным образом подняты вверх так, что растопыренные в разные стороны пальцы мерно покоятся над водой. Распад и тление не сильно тронули тело умершего. Спустя столько времени лицо мужчины сохранило на удивление врожденную красоту вечной молодости. Его широко открытые голубые глаза, застывшие навеки, совсем по-детски вопросительно взирают на мать. Этот безжизненный ледяной взглад, словно разбитое зеркало на чердаке старого дома, мерцает редким тусклым светом сквозь хрустальную толщу неподвижной воды.

Элеонора, всплеснув руками, не старается больше утереть горючих слез, а подойдя вплотную к канаве, дотрагивается тонким прутиком до гладкой застывшей поверхности стеклянного взгляда. Мгновенно появляется легкая рябь и равновесие нашей сказки нарушается. В припадке материнских чувств, вдова судорожно хватает руки покойника и одним резким движением поднимает его на поверхность, прижимает к себе. Призрачная красота потревоженного трупа тут же исчезает. Растекаясь зеленой жижей, она густо обволакивает тело трепещущей Элеоноры. Прекрасные голубые глаза лейтенанта, двумя каплями гноя, падают на руки сотрясающейся в рыдании женщины. Она поднимает их вверх и, высоким, сдавленным голосом, глядя на качающиеся верхушки деревьев, произносит:

Кричащая мать – А-А-А-А-А!!!
Святое небо, черная земля!
Кому, скажи на милость, я
Должна отдать сей грустный дар?
Под видом вознесения растет он
Вглубь и вверх и вширь,
Торчит, цепляясь словно штырь.
За крошечной его громадой
Не видно больше здравый смысл.
Укоротив свой буйный пыл
Он падает к его ногам, простреленным солдатом.
А я молчу, опять молчу …
Не надо, больше не хочу вдыхать
Действительной реальности пыльцу.
Кивать, моргать в ответ на пораженье,
Нелепо вызванное кризисом движения
Веселой сказки, что зовется “жизнь”!

С этими словами преобразившаяся Элеонора втирает искрящиеся очи офицера в свои глаза. И вдруг зашумели деревья, затрещали кусты. Из глубины черной чащи и со всех сторон послышался дикий смех. О мама Белла, мама Белла! Вдова, зажмурившись, крепче обнимает останки покойника. Сильный ветер, срывая с деревьев последние листья, с силой швыряет их на темный покров земли.

Элеонора долго сидит молча, боясь пошевелиться, ее худая нежная спина сотрясается от холода и страха. Листопад усиливается и вскоре на месте сидящей женщины образуется небольшая горка павшей листвы. На бушующий уроганом, беснующийся лес медленно наползает ночь.

Явление №11

Вечер, или даже ночь. Блестящее в лунном свете железнодорожное полотно. Дядя Клаус, после своих неожиданных превращений, совершенно измотанный, едет на ручной дрезине, возвращаясь к себе домой. Проехав один поворот, затем второй, он останавливается, постепенно понимая, что катается битый час по кругу. Из кармана грязной промасленной рабочей куртки, дядя Клаус достает сигареты и спички, закуривает, ёжась от ночного мороза, поднимает усталое лицо к темному звездному небу, выпускает струйку дыма, резко обернувшись назад, тревожным голосом произносит

Дядя Клаус – Мне страшно.
Очень страшно. Я боюсь.
Шальные кони страха
Безудержно несут меня вперед,
Их не остановить.
Приходится признать,
Что если…
Может быть…

(Остановившись, он рассеянно смотрит перед собой, стараясь вернуться к потерянной мысли.)

Ах да, но…

( Пауза)

Вот он, мой тупик!
В конце пути я до него добрался.
По злому приговору Дамы Пик
Восторженный полет случайно оборвался.

Но цели нет опять.
Нет прошлого, нет сна,
И все угасло…
А мне как будто
Жизнь сказала властно:
“О Клаус! Милый мальчик мой.
Скорей, скорей беги отсюда.
Ведь ты давно погиб!
Немыслимое чудо,
Но от тебя остался лишь прощальный вздох…”

(Он опускает голову, счелчком откидывает окурок и громко, бравым голосом поет)

Меня давно желают все женщины земли.
Мои лихие мысли уносят соловьи.
Я первый на работе
И первый на войне.
Веселый парень Клаус живущий на земле.

(Расходясь все больше и больше, он глупо продолжает)

Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла-ла.

Раскачав свою дрезину, дядя Клаус несется на всех парах. Тут раздается знакомый нам Глас Свыше.

Глас Свыше (в этот раз старческим противно-блающим голосом)

Мела жизнь мел –
Малый Круг.
Мала жизнь – Смерть –
Вечный Ноль.
Хочешь не жить – так изволь!

Дорога внезапно кончается, и разогнавшаяся дрезина со страшным стуком заезжает в болото.

Явление №12

Городское кладбище. По дороге, неторопливой походкой, движутся Девушка и Бабушка. На Девушке серое пальто и коричневые брюки. В руках зонтик и охапка сухих листьев.

Бабушка (остановившись поднимает голову, гордо смотря по сторонам)

– Ах, детка, если бы ты знала,
Какой я в юности была…
Как ловко польку танцевала,
Когда сирень в саду цвела.

О годы, годы, прожитые дни, прошедшие мгновения.
Все плесень, гадость, грязь и пыль.
Природные явления, катаклизмы, воины – все ничто!
Ты так и знай,
И понимай, что бабушка сказала.

Девушка (тихим голосом и очень сумбурно, с видом одержимости)

– Я сон сегодня увидала:
Как будто я в могиле
Лежу одна средь темноты,
А рядом плачешь где-то ты,
Но я тебя не вижу,
Твой голос только слышу.

(Сконфузившись замолкает)

Бабушка (подходит к Девушке и громко кричит ей в ухо)

– А ты услышь, услышь его,
Проклятая девчонка!

Девушка (все так же тихо и безразлично, как бы сама с собой)

– Зачем не знаю, но вчера
Труп мертвого котенка я обнаружила в саду.
По небу плыли облака, звучала музыка далёко
И в пруду Луны печальной отражение
Сгущало горькое явленье
Внезапной смерти серого кота…
(Немного помедлив)
– Какой сегодня день? Не знаешь?

Бабушка (очень выразительно) – Ты просто дура.

Девушка (изумленно, стряхивая оцепенение) – Вот как?

Бабушка – Да!

Девушка – Ну что ж, такой уж видно уговор.

Бабушка (гневно) – Я ухожу,
И пусть теперь твой взор
Ласкают каменные плиты.

Девушка (с сожалением) – Зачем вы так?

Бабушка (небрежно махнув рукой)

– Прощай! Еще должна я нанести визиты
Своим испорченным друзьям.
А ты пока здесь погуляй
Да к ужину смотри не опоздай.

Бабушка так и не посетив могилу своего покойного супруга, ради которого она сюда пришла, резко повернувшись, уходит в расстроенных чувствах, оставляя Хэллен одну.

На кладбище воцаряется самая настоящая Тишина. Затем слышатся шорохи – это ветер пробегает по верхушкам деревьев, потревожив уснувших птиц. Окунаясь в многообразие тихих, еле слышных звуков, девушка неожиданно, для себя различает какой-то странный, монотонный гул. Она оглядывается, продолжая сама с собой.

Девушка – Реальностью сюжета стать
Или застыть в оцепененьи?
Задаться мыслью, а потом уснуть.
Не находя решенья,
Не существующих проблем, не разрешаемых дилемм…
Пришествие событий ход взывает громогласно.

(в растерянности) Постойте. Дайте разобраться…

Садится на ближайшую могильную плиту напротив колумбария и замирает.

Потом в нерешительности

– О, остров кладбища!
Откройся мне, сними свои покровы!
Я принимаю те просторы,
Что остаются навсегда.
В земных садах блуждать устала я.
А здесь, в сырой обители крестов,
Витых решеток тонких,
При жизни сладко отдыхаю,
И без долгих и лишних слов,
Подобно красной горсти перца,
Брошенной в стакан,
Я заклинаю:

O Kwa, o Jibile!!!
Ou pa we, m
Inosan!!!

Снова наступает тишина, шорохи усиливаются. По дороге проходит нищий с котомкой за плечом; за ним следует смотритель кладбища в черном сюртуке и шляпе.

Ветер поднимается сильней. Птицы на ветвях вскрикивают, перелетая с места на место.

Девушка, устроевшись поудобнее, закрывает глаза и, запрокинув голову, улыбаясь, шепчет.

– In nomene dei nostry satanas Luciferi exelci.

В ту же минуту с ближайшего дерева падает сухая ветка. Не открывая глаз Хэллен блаженно произносит

– Как много света и горит огонь!
Я вижу человека.
В янтарном отблеске свечей
Пылает образ Сэта.

Видение приближается и девушка видит высокого стройного мужчину в, длинной темно-фиолетовой одежде, в центре которой белеет крест. Тонкие черты бледно-синего цвета скрывает капюшон.

Хэллен, не говоря ни слова, спрашивает.

Девушка – Ты кто?

Lucifer – Я – Люцифер, несущий свет.

Девушка – А что это такое?

Lucifer (бесстрастно) – Глубокий сумрак, тишина, покой
Прохладный словно море.

Девушка (изумленно) – Ах, как все интересно!
Мне это подходит.

Lucifer (так же бесстрастно) – Подходит что?
Мой мир со знаком минус?

Девушка – Не знаю, так уж получилось,
Что я сейчас совсем одна…

Lucifer – Не вижу связки. Ты звала меня?
Я вот, я здесь, я пред тобою.
Просторы кладбища открыть хотела ты?
Я поделюсь с тобою этим,
Но твоей тоскою я сыт уже.
Довольно, прекрати.

Девушка – Моя тоска выходит изнутри…

Lucifer (протягивая руки)

– Иди ко мне скорее, трудно ждать!
Тебе я покажу все двадцать три и пять
Астральных плана вверх и вниз.
Прошу в мои владенья. Прикоснись. Не бойся.
Прыгай и приснись самой себе.
И в навной яви
Живи во сне как будто наяву.

Девушка (взволнованно)

– Я верю, но я не могу
Поверить в то, что это – сон.

Lucifer – Не сон все это – сон во сне.
Смотри, сейчас я покажу тебе
Святые лунные просторы.
Мы медленно течем,
И скорость нашего теченья
Все время кратна двадцати трем.

Девушка (возбужденно)

– О да! Я верю, верю, продолжай!

Lucifer (строго)

– Послушай, не перебивай.
Возьми свой крест и следуй вслед за мной.

Девушка – Но я боюсь!

Lucifer – Не бойся! Я с тобой.
Нас разделяет время и пространство,
Мы далеки, как видишь,
Но согласно условиям, что двигали тобой
Ты навсегда исчезнешь.

Девушка (очень испуганно)

– Как исчезну?
Скоро ль?

Lucifer – Очень скоро.

Девушка (с чувством глубокого потрясения)

– Боже мой!…

С трудом сдерживая слезы и ужас от пережитого, Хэллин открывает глаза и видит, как стены колумбария дрогнув рассыпаются. Падая перед ней медленно, словно в давно забытом сне, в остановленном кадре, они тянут за собой урны с человеческим прахом, которые ударившись о землю, рассыпаются выпуская наружу множество пархающих бабочек. Пестря своей жуткой окраской бело-желтого цвета бесчисленные насекомые заполняют собой все видимое пространство.

Lucifer приближается почти вплотную к Елене и вытянув вперед левую руку помещает ее в область сердца сидящей. Девушка, облегченно вздохнув, постепенно успокаивается.

Lucifer (с сожалением)

– Не плачь, дитя, и не мочи ресницы.
Забудь о том, что я тебе сказал.

Девушка – Как мне забыть?

Lucifer – Позволь преобразиться
Самой себе в любую форму
И случится то, что случается всегда.

Девушка – А что бывает?

Lucifer – Навсегда ты избежишь страданья.
Высокий уровень сознанья
Не даст упасть тебе вовек!

Девушка (порозовев)

– Ах да! Я это знаю.

Lucifer (гордо)

– Человек не может знать того,
Что знают боги,
(добавляя) Но немногим он отличается от них.

Девушка (взволнованно)

– Ведь только миг
Нас отделяет друг от друга!…

Lucifer – Пожалуй так. Но ты отсюда
Смотри на то, что я даю.

Девушка – Я вижу –
То есть я смотрю.

Lucifer – И что же видишь ты?

Девушка – Я вижу скрытые движенья
Во всех явлениях земли,
Со знаком минус, и внутри
Я нахожу себя иначе,
О вечно живший Люцифер

Lucifer (ласково)

– Все правильно.
И это не предел.

Девушка (быстро)

– Предела нет.

Lucifer (строгим тоном) – Опять перебиваешь?
(затем снисходительно) Ну ладно, понимаешь
Во многом ты рассуждаешь как дитя.

Девушка (грустно) – Возможно.

Lucifer – Только у тебя
Есть один плюс со знаком минус.
Поверь мне, что бы ни случилось,
Ты сможешь уловить свой взгляд,
Когда куранты прозвенят последний раз,
И ты сойдешь во тьму, –
Мой свет увидишь ты.
Тебя я предварю в тот жаркий полдень.
Смерти нет. Ни кто не просит дать ответ
За то, что ты не совершил.
Несовершенное совершает сам каждый за себя.
А я же буду ждать тебя.

(добавляет с расстановкой)

Если ты этого захочешь…?…

Девушка – Да я хочу.
И даже очень.

Lucifer – Хотеть не вредно.
Ну, прощай!
Смотри себя не огорчай по пустякам
Страданье вредно.

Девушка – Я постараюсь сделать так,
И где-то, в далекой сердца глубине,
Я буду помнить о тебе.

Очнувшись, Елена видит, что наступили сумерки. Она вскакивает и бежит к выходу, на прощание помахав рукой.

Явление №13

Вечерний город. Мокрый асфальт. Хэллен бежит по нему, размахивая длинным зонтиком, под проливным дождем. То тут, то там слышутся резкие раскаты грома. На улице ни души, только покатые черные машины, словно гигантские жуки, изредка проносятся по мостовой. Девушка в безумном восторге подбрасывает зонтик вверх, затем ловит его и отчаянно орет.

Девушка – О чудо, праздник жизни!
Голыми глазами
Текущего момента нить возможность уловить
За все грехи и прожитые боли,
За все сомнения и страхи, воле
Ангела махнувшего крылом
Я объявляю Смерть!
И пусть потом земные боги,
Смотрящие на мой уход,
Не машут веером тревоги мне вслед.
Прощайте. Я от вас ушла!

Она, разбежавшись, высоко подпрыгивает и в прыжке снова подкидывает зонтик вверх, он описывает в воздухе несколько оборотов, а затем с шумом падает вниз. Хэллен, не подбирая его, бежит вперед, перемежая свой бег высокими скачками. Подставив лицо холодному ливню, она громко кричит.

Девушка – Заткнитесь все!
Я наконец свободна!
В свободном праве быть самой собой.
В последнем превращении вольготно
Я чувствую саму себя. И все ж…

Мой праздник жизни – в ощущении смерти,
Расставшись с человеческой судьбой,
Я все смогу!
Взлетая в поднебесье,
Оставив: совесть-слабость, веру-страх, покой.

Поскальзывается и неуклюже падает, потом садится на землю. Тяжело дыша откидывает с лица промокшие пряди волос. Озираясь по сторонам, вздыхает и, опустив голову, говорит.

Девушка – Дилемма отвратительна. Зачем?!
Ответьте бога ради!
Ах, впрочем, мне понятна эта тишина…

Вдруг молнейносно вскакивает и быстро несется вперед, выкрикивая.

Девушка – И все же!
Я еще жива!!!

Дождь продолжает бить по крышам, но раскаты грома слышатся все реже. Холодный сумрак сменяет теплый вечер, и на улицах зажигаются фонари. Промокшее шоссе искрится и блестит в потоках электрического света. Одинокий прохожий догоняет уходящий последний трамвай. Дождь постепенно умолкает, и вскоре на город опускается длинная осенняя ночь.

ДЕЙСТВИЕ 3

Явление №14

Маленькая красная избушка, внутри которой находятся: стол, стоящий в центре, и три стула, располагающиеся возле него по бокам. За столом сидят Иисус Христос, Сам Сатана и Эльфа. По стенам красной избушки стекает кровь. Временами все пространство озаряется тусклым светом.

Речи всех трех сидящих произносятся одновременно.

Иисус Христос, Сатана, Эльфа

– Мы твердо знаем то, что вы всегда не знали
И разрушая созидали
Своею волей вашею рукой.
Сырой рассветною порой
Мы вместе мылись в баньке.

Глас Свыше – Разверзлась твердь, теперь вещайте.

Иисус Христос, Сатана, Эльфа

– Поскольку нет конца – предел не состоится.
И снова повторится наш эксперимент.
Мы заведем часы на пять
И будем в баньке мыться.
Что скажет нам Последний Человек?

Со скрипом открывается дверь и в комнату влетает Последний Человек. Вид его ужасен. В глазах читается ужас. Он мечется по комнате из стороны в сторону, и старается выбежать, но дорогу назад ему преграждает Черный Ангел Смерти.

Последний Человек, съежившись, садится на корточки, закрывает голову руками и в этом положении произносит.

Последний Человек – А я здесь вам зачем?
Зачем сюда позвали?
Я умер, но ни в чем не виноват.
Меня во сне на привязи держали,
Я был последним уходящим в ад.
Придумана неправильно планета,
И жизни цикл соткан из случайных единиц.
Но я молчу, что я могу?
Я припадаю ниц…

Иисус Христос, Сатана, Эльфа (синхронно стуча пальцами по столу)

– А, это старый наш знакомый
Зовущийся Последний Человек!
Во всех делах он шел как самый новый,
Как самый первый, но лишенный прав.
Он говорил: “Ко мне”!,
Он говорил: “Постой!..”,
А мы в ответ смеялись, моясь в баньке
Теплой кровью, вешнею водой.

Глас Свыше – И да прибудет твердь!
Теперь дерзайте!

Иисус Христос, Сатана и Эльфа мгновенно вскакивают со своих мест, подбегают к несчастному и начинают, неистово рыча, пожирать его заживо. В кровавой баньке появляется вдруг множество птиц. Они летают из стороны в сторону, ударяясь о стены, издавая при этом пронзительный пищащий свист. Тут восходит новое солнце.

Девушка в горячке стонет на своей кровати. Ее глаза закрыты, зубы стиснуты. Поворачивая голову она тревожно вскрикивает. Сидящая рядом Бабушка держит ее за руку и укоризненно качает головой, временами отворачиваясь, переводя взгляд на туманный пейзаж за окном.

Девушка (в бреду) – Мы вместе в баньке мылись,
Когда вы не родились,
Потом отправились в кино
Там было черное пятно во весь экран,
Казавшись белым он плыл в ночи
И пустотелым смотрелся в хаосе теней…
Затем пришел Зеленый Змей,
Точней приехал на машине…

Бабушка (гневно) – Молчи, молчи! Вода в кувшине
Сейчас польется через край!

Девушка (все так же в бреду)

– А сейчас я вижу Вечный Рай.
Благоухание повсюду, под каждым деревом – святой.
Смирение души, покой и песни ангелов веселых,
Вновь раздаются там и тут,
А за дверями – страшный суд,
Чистилища зловонные пределы.
Там вой стоит,
Но мне нет дела до этого всего…
Досадно, странно и смешно
Смотреть на эту свистопляску.
Вот я уже меняю маску
И наблюдаю изнутри
Нетленный образ Сатаны.

Девушка на мгновение успокаивается, перестает метаться на кровати, замирает, улыбаясь, открывает глаза и начинает вращать ими против часовой стрелки, проговаривая

Девушка – Поле, пол, свеча, посуда
Ножка желтого верблюда,
Озверевший стонет лес,
Тянет руки черный бес.

Бабушка в ужасе кричит, судорожно размахивая руками, потом падает в припадке нервного страха на пол и продолжает выполнять все вышесказанное на плоскости, но уже через минуту, вскочив, стремглав несется к двери, распахивает ее и выбегает на улицу.

Пробегая квартал за кварталом, истошно крича, она вдруг неожиданно налетает на молодого господина, стоящего на перекрестке. На нем черный плащ, лицо замотано тряпками.

Бабушка (тяжело дыша) – Простите, где здесь телефонный автомат?
Я жажду доктора!
Пусть он скорей мою осмотрит внучку.

Da Kapa Preta (с подчеркнутой изысканностью)

– Я доктор, вызванный для вас.
Мадам, позвольте вашу ручку.

Бабушка в недоумении протягивает руку. Незнакомец галантно наклоняется, нежно беря женщину за кисть, откусывает ей пальцы.

По стенам комнаты, в которой лежит девушка, тонками струйками стекает кровь. Пространство, время от времени, озаряется призрачным светом. Хэллин встает с кровати, неслышно подходит к очагу и садится подле него. Некоторое время всматривается в подрагивающее красными языками пламя. Затем, подвинувшись ближе, вытягивает руки и засовывает их прямо в огонь. Растопырив пальцы, она еще долго сидит и смотрит на закипающее масло на ладонях исчезающих рук. И вдруг медленно, с расстановкой, тихо произносит.

Девочка – Сырой рассветною порой
Мы вместе в баньке мылись,
Когда вы не родились…

Явление №15

Той же ночью обезумевший Георг неистово колотится в дверь своей белой камеры. Расползаясь во все стороны, он плачет, умоляя открыть, временами выкрикивая грозные ругательства в адрес персонала. Устав от бессмысленной борьбы, юноша садится на пол, закрывает лицо руками, и встав на четвереньки, вытянув голову, воет как несчастная собака. Потом он падает в изнеможении, и больно ударившись головой, неожиданно теряет сознание. Находясь в этом странном состоянии и наблюдая массу непонятных образов, наполненных неизвестным смыслом, маленький Георг вдруг вздрагивает, услышав прямо над своим ухом ясные слова.

Голос – А хочешь отпущу?

Георг (в тревоге) – Что? Где? Не понимаю…
Кто здесь?

Голос (иронично) – Всего лишь я,
Но если ты меня не хочешь слышать –
Замолчу и снова удалюсь туда, откуда прибыл.

Георг (заикаясь) – Э… - Э… - Э…

(Повисает неловкая пауза)

Голос (снова) – А хочешь отпущу?

Георг (мгновенно) – Да, хочу!

И тут он ощущает необыкновенную легкость. Очнувшись, юноша приходит в сознание и вдруг обнаруживает, что двери открыты. Не скрывая удивления, он с интересом осматривает их, но чудовищная сила уже несет его по длинному коридору родной больницы. В голове освобожденного просыпается смех. Нестерпимо радуясь случившемуся, он выскакивает во двор и кричит звездам: “Эй!…”. Одним легким ударом ноги он вышибает ворота и, выскочив наружу, из желтого сырого плена своего безумия, Георг, не останавливаясь, бежит туда, где возвышаясь черной громадой, шелестит, гудит и движется ночной лес.

Раскинув руки, подбежав к самому краю невидимой границы, молодой человек на мгновение останавливается, присматривается и прислушивается, но вдруг, почувствовав ужас, отшатывается, издавая при этом громкий безумный крик. Но это происходит слишком поздно. Белые нити растущего леса схватывают несчастного и тянут внутрь себя. Маленький Георг, сопротивляясь, зажмуривши глаза, отчаянно барахтается в кровоточащем лесу. Он пытается выбраться, но его босые детские ноги утопают в осенней гниющей листве, руки застревают в тернистых ветвях, а его помутненный взор заливает белый страх грядущей смерти. Оступившись, он неожиданно падает в глубокий овраг. Перекувырнувшись несколько раз и потеряв ориентацию, бедняга проваливается и застревает в колючем кустарнике. Там подоспевшие деревья разрывают его на куски.

Явление № 16

Высокие и далекие небеса. Дует холодный ветер. В вышине тревожно кричат и кружатся птицы. На берегу моря, удобно развалившись на золотом песке сидят Двое. Одежда Одного подобна раннему восходу – иссене-белая. В деснице Своей Он сжимает жезл Силы и Правды земной. Взгляд же Его подобен взору орла, и ничто не ускользает от взора Сидящего. В устах же Его пылает острый с обоих сторон меч. Это меч Правды Слова Божьего.

Рядом с Ним сидит другой Муж. Одежды Его темнее ночи черной, пальцы Его, как слоновья кость. Взор же Его подобен глубине бездны огненной. Голос Мужа сидящего, подобен рыку барса или льва. В деснице Своей Он держит ключи. Ключи сии-суть и смысл мира сего.

Исус Христос (Поднимая камешек, подкидывает его в руке и швыряет в воду)

– Еивтсеширп йитыбос, дох
Теавызв онсалгоморг!
Йищятел легна либуртсов олачан хывон йенд.
Ьрепет йом тевс
Тедуб йевилтечто и йенся.
Я юавыркто иревд в йовон ырэ кев.

Сатана – Ясйищятевс тингам хиом хыньлатс лакрез
И юотонреч асомсок еотергос овтснартсорп,
Тисонирп ивтев инемерв, и ыдзевз тунсаг
Ен в халис ьтанзосо ссергорп хищудярг йенд.
Я юянлопан инзиж лсымс йонвломзеб юототсуп
И йорес юолгм огоннул алкетс.
Еинелмертс и ьлсым яом –
Ьтадзос ничирп увонсоовреп,
Ыдобовс йынчев марх.

Иисус Христос – Ым милед ешан овтсрац малопоп,
А йыпулг кеволеч сан ончев теяледзар.

Сатана – Ан мотэ ежебур но сан ен теаминоп.
Шан олтевс-йынмет глод ьтишурзар тот жебур.

Исус Христос (поднимая палец в небо)

– Ым меянвору укигол хиндо
И мичилевзов укигол имигурд!

Сатана ( задумчиво)

– Ледерп агороп итсопулг и имет и имыни
Ен теялватсо аснаш ан хепсу,
Онченок в мешчул яачюлкси хет,
Отк отэ тежом театичорп.

Иисус Христос (отчетливо произнося)

- Яатич, но ен теаминоп
Йынрани лсымс хыншудзов волс.

Сатана (одобрительно кивая головой)

– В йонтсевзи ерем я вотог
С юобот в мотэ ясьтисалгос.

Исус Христос (вставая)

– Ун, тичанз кат умот ясьтичулс.
Ыт ьшедуб юонм, ун а я в ебет,
Как ястировог “С Богом”

Сатана (прикладывая руку ко рту, таинственно)

– “АнатаС едзев!”

Оба смеются, пожимают друг другу руки и удаляются каждый в свою сторону.

Через минуту море выносит опухший труп Последнего Человека. В его открывшемся посиневшем рте копошатся устрицы. Волны играют с ним, поворачивая фигуру мертвеца из стороны в сторону. Прилетевшие чайки, яростно с нетерпением стучат клювом по его лицу.

Поднимается солнце, седая дымка исчезает.

Явление №17

Все та же знакомая комната. Глубокая ночь. На маленькой тумбочке возле кровати девушки горит свеча. Ее тонущий во мраке свет слабо освещает лица собравшихся в доме. Это Элеонора – несчастная мать, поврежденная бабушка, Jog-Soth-Oth, Ashu Emalona и Архангел Михаил. Позади же всех стоит, грозно возвышаясь, черный Ангел Смерти. Бабушка и мать, отойдя в сторону, тихо совещаются их гнусные лица заговорчески извиваются как змеи. Фигуры остальных неотрывно смотрят на застывшую в хрустальном сне Елену. Обстановка во всем доме заметно накалена: сломанные часы отбивают хаотично назначенное время, деревянный пол в комнате сильно скрипит, во дворе испуганно лает собака.

Элеонора – Ну что нам делать с ней?

Бабушка – Не знаю,
Не держать же дома.

Элеонора (предполагая)

– А может снова
Ей лоб водицею смочить?

Бабушка (кусая откусанные пальцы)

– Мне кажется нам лучше
Облачить ее в пурпурный саван
И с музыкой на кладбище снести.

Элеонора (в ужасе отшатываясь)

– Не знаю как могла придти тебе
Такая страшная идея!
Ведь это только сон!

Jog-Soth-Oth– Не сон, а летаргия.

В это время возле лица спящей девушки начинает жужжать комар. Он то появляется, то исчезает, затем садится ей на лицо, но вдруг, поднявшись, быстро улетает.

Бабушка, как стервятник, крепко хватает мать за руку и угрожающе приближается к кровати. Наклонившись над ней, долго рассматривает умиротворенное лицо спящей. Далее, вытянув вперед обе руки и скрючив по-птичьему пальцы, начинает производить ими странные сбрасывающие движения. Ее взгляд при этом злобно впивается в ребенка.

Jog-Soth-Oth, Ashu Amalona и Архангел Михаил с удивлением смотрят на бабушку.

Элеонора – Ты что, опомнись, подожди, остановись!

(жалобно) Ну разве можно делать так?!

Бабушка (сквозь зубы) – Мне можно, а тебе нельзя.

Заткнись.

(Ангел Смерти, тронувшись со своего места, неслышимо приближается к спящей. Ему преграждает путь Архангел Михаил)

Элеонора (в отчаянии) – Ах, что же происходит?
Не жизнь повсюду, а кромешный ад.

Бабушка (резко) – Мы все сейчас решили:
Нет пути назад.
Зароем девочку и точка.

Мать (плача) – Ах, бедная моя малютка – дочка…

Вдруг раздается стук в дверь. Бабушка, прячась за ширму, затаившись выжидающе смотрит на то, как Элеонора в смятении бежит открывать.

Элеонора (поворачивая замок) – Кого несет в такую пору?

Бродяга-марадер (показавшись на пороге, виновато улыбается)

– Я кажется ошибся дверью, извините.

(окликая) Эмалона!

Поклонившись, кидает на порог картофельный пирог и удаляется.

Мать пожимая плечами, закрывает дверь. В ту же минуту в комнате раздается громкое карканье и изо рта спящей Елены вылетает стая кричащих птиц. Бабушка и мама, бешено крича и громко топая, выбегают из дому.

Ashu Emalona, торжественно приблизившись к неподвижной Елене, ласково гладит ее по голове. Затем, улыбнувшись, медленно вводит свои длинные пальцы в череп девушки. Потом, наклонившись ниже и вытянув лицо, прислушивается. Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил садятся рядом, беря при этом Елену за руки, каждый со своей стороны.

Ashu Emalona – Свершилось! Ты теперь одна,
Земля покинула тебя,
Но мы с тобою вместе.

Девушка (сквозь сон сухим гортанным голосом)

– Где я?

Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил (в один голос)

– Сквозь полосу лишений ты прошла,
Но пробил час, мы выбрали тебя
Для лучших дел!
Теперь замри на миг и посмотри вокруг.
Мы верим вскоре, юный друг,
Последуя за нами,
Ты сможешь обратить свой взор
На то богатство и простор,
Что вечно порождает пламя.

Ashu Emalona (улыбаясь, расправляя складки своей белой мантии)

– Теперь прощайся.

Девушка – С кем прощаться?

Ashu Emalona – С телом со своим.

Девушка (не понимая) – Как?

Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил –

Не бойся! Мы тебе дадим сейчас
Последнее желание.

Девушка – А как прощаться?

Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил – Как-нибудь.

Девушка – Ну значит до свидания…

Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил – В добрый путь!

Ангел Смерти театрально взмахивает в воздухе своей косой и исчезает.

Ashu Emalona – Вот молодец, ну а теперь скажи
Чего бы ты хотела?

Девушка (задумываясь)

– Еще давно, когда я не болела,
Хотелось мне увидеть скрытый смысл
Причины бытия.

Ashu Emalona, Jog-Soth-Oth и Архангел Михаил (все трое)

– Ну ладно.(Увлекая за собой девушку)
Видишь это?

Девушка (изумленно) – В общем да.

В бездомном пространстве космоса, среди миллиарда звезд появляется огромная, разворачивающаяся и в то же время закручивающаяся, спираль. Увеличиваясь, она приближается все ближе. Фигурки провожатых на фоне ее кажутся маленькими плоскими веточками. Потом, как по команде, они останавливаются, не желая пересекать условленный рубеж. А Хэллен, увлеченная увиденным, продолжает следовать дальше. Спираль, увеличиваясь с каждой секундой, затягивает ее все глубже и, исчезая, она произносит

Елена – Ты пожираешь время и пространство,
Будто бы магнитом затягивая сущее в себя.
Но кто я?!
В глубине сознанья скрытом
Миг пониманья оставляю для…

Широко открытые глаза ее последний раз моргают. Секунда, и она вспыхивает маленькой яркой звездочкой, исчезая в несущемся круговороте вечного движения.

В холодной грязной комнате, где осталось лежать тело девушки, идет густой снег. Он падает пушистыми хлопьями медленно кружась, словно гусиный пух, тихо ложится на лицо и руки заснувшей, из груди которой, словно в сказке, прорастает алая цветущая роза.

Явление №18

Пасмурный, туманный день. Траурная процессия, собравшаяся в честь смерти девушки, шествует по центральной улице маленького города. Она не слишком велика. Во главе колонны, скрючившись, нелепой походкой робота идет старый бургомистр. Его огромный гроб еле заметно поднимается и опускается в такт ходьбы. Выпучив глаза, по-дурацки открыв рот и выпятив грудь, старик с трудом отрывает от земли не слушающиеся ноги. Следом за ним устало плетется городской оркестр. В этот день в своих рядах он насчитывает всего 3 человека. Бабушка, мать и дядя Клаус в приступах притворного горя, с неестественно каменными лицами, ютятся возле гроба заснувшей, тело которой, облаченное (как и было описано ранее) в пурпурный саван, и увенчанное ко всему прочему двумя рядами черных лент, гордо хранит свое молчание в наскоро сколоченном дубовом гробу, который с чувством глубокого видимого равнодушия, свойственного гробам, целомудренно покоится на скрипящей и стонущей телеге, служащей в данном случае катафалком, запряженным странно взявшимся в данном месте и в данное время – ослом. В конце процессии, отдавая дань приличию, вытянув руки и лица, спотыкаясь и падая, идут “слепые вожди слепых”. Их выколотые глаза, бессмысленно устремленные в небо, и жадно пытающиеся увидеть землю, лукаво таращатся по сторонам.

Элеонора (заметно нервничая)

– Зачем мы сделали все это?
Еще не поздно все вернуть.

Бабушка (сохраняя спокойствие)

– Уймись.
Ей было суждено уснуть,
Очнувшись тот сна
Открыть глаза в могиле.

Элеонора (негодующе) – Ужасно!

Бабушка (ухмыляясь)

– Или–Или,
Как говорил покойный Киркегор,
А вот и похоронный двор.

(веселясь)

Ты кстати знаешь смысл фамилии Киркегора?

Элеонора (все также о своем)

– Мне кажется как будто снова
Елена – дочь моя живет…

Бабушка (шикая)

– Послушай, твой поганый рот
Уже порядком надоел.
Молчи. Печали тоже есть предел.

Замолкают. Дорога достигает заветного перекрестка, за которым серыми крестами могил сияет кладбище.

Вдруг, совершенно неожиданно, колонна останавливается, заметив лежащий на дороге, труп бродячей собаки.

Бургомистр (старчески брюзжа)

– Ну не могли собачку
С дороги мертвой унести…

И тут вдруг происходит очень странная вещь. Туловище окостеневшего животного превращается в фигуру бродяги – мародера. Он, как–бы выйдя из него, поднимает свой посох кверху и, глядя на перепуганных людей ясными чистыми глазами, произносит.

Legba

– Я – Legba
Уж никак не мародер.
Но вижу обо мне вы не слыхали до сих пор, –
Занятная картина.
Сейчас открою перекрестки и уйду.
Поверьте, долго вас не задержу,
Вот только кроме старого, вонючего кретина.

Legba, виновато улыбаясь, роется в своем кармане. Через мгновение, с видом профессионального фокусника, двумя пальцами извлекает оттуда ключ Ashu Culona. Демонстративно вставляя его в невидимый замок, находящийся в центре перекрестка, Legba таинственно поворачивает ключ три раза. После последнего поворота ключа из глаз и ушей, носа и рта умершей Елены, словно в последнем сне, текут потоки белого парного молока. Изумленные провожатые в ужасе разбегаются в разные стороны. Второпях позабыв несчастного старого горбуна–бургомистра, который остается лежать на дороге, скончавшись от разрыва сердца.

Papa Legba, поклонившись хватает труп собаки и, засунув его под мышку, словно школьную тетрадку, исчезает вместе с ним в неизведанном направлении.

Вместе с тем ужас и паника растет. Появившиеся откуда – ни возьмись ангелы и демоны начинают жадно, изо всех сил рвать тело бедной покойницы на части. Растягивая его во все стороны, каждый норовит оторвать от него кусок побольше. Испуганный ослик, упирается и жалобно кричит по-ослячи. Слетевшиеся со всей округи птицы, страшным живым кольцом кружат над трупом. Стекла в окрестных домах лопаются и вылетают вон. Напряжение растет. Вдруг раздается писк, ворота кладбища и шумом открываются и за ними вырастает грозная фигура в старом, испачканном прахом сюртуке и цилиндре. Это – Черный Барон, или Baron Samedi. Смеясь, шутя и весело играя тростью, он подходит к повозке. За ним, серой тенью, следует молчаливый помощник – Don Guede. На нем длинное пальто и солнцезащитные линзы. Увидев девушку, Samedi, наклонившись над ней, подмигивает подходящему Guede. Тот, подбежав к Елене, отгибает край савана, рассматривая стройные ноги былой красотки, восторженно восклицает: “ – О…

– О…– О…!!!”. Тут происходит самое невероятное. Тело девушки вдруг начинает растекаться, подобно ртути по стенкам гроба. Через секунду, утратив свои очертания, оно полностью исчезает. Удивленный Samedi, нахмурив брови, ударяет со всей силы своей тростью молодого осла, а его напарник, взобравшись бедному животному на спину, гонит его к воротам кладбища. Испуганные ангелы, равно как и, не готовые к такому повороту событий демоны, равнодушно разлетаются. За повозкой, по-прежнему, угрюмой шеренгой плетутся “слепые вожди слепых”. В этом странном виде траурная процессия пересекает границы кладбища, и очень быстро попадает на место заранее вырытой могилы, рядом с которой в ожидании, облокотившись на свои лопаты, устало курят шестеро могильщиков. Увидев гроб, и не обращая внимания на то, что в нем никого нет, они спускают его на землю, а затем наскоро заколотив его, ловкими отточенными движениями опускают его на дно сырой глубокой ямы. Baron Samedi, последний раз с сожалением поглядев на гроб, наклонившись берет горсть земли, не спеша кладет ее себе в рот. Неторопливо прожевывая, качает головой и смотрит вниз. Затем, подойдя к могиле, выплевывает содержимое, вытирает рот рукой, закуривает длинную сигару и, не глядя, удаляется. Рабочие, все как один, глубоко вздыхают и, поплевав на руки, начинают зарывать. Накрапывает дождь. Неутомимый Guede, танцуя вокруг рабочих, игриво пытается вырвать у них лопаты, а после, со всего размаха прыгает на исчезающий под слоем земли забитый ящик. Барахтаясь и визжа в засыпаемой могиле он судорожно извивается, имитируя половой акт. Проходит несколько минут и все прекращается. Свежеутрамбованная могила, похожая на сотни таких же могил, молчаливо скрывает несвоевременно опустевший горб. Тишина и только далекий непонятный смех из глубины застывшей тверди доносится еле слышным шепотом на поверхность земли. Затем сильные руки могильщиков торжественно водружают крест. Смех обрывается. Занавес. Точка.

Москва Х-ХI 2001г.

Все права защищены. Некоммерческое партнерство РОМС. РАО

Несанкционированное распространение, тиражирование и публикация без согласия автора преследуется по закону.

Ваши отзывы и предложения отправляйте нам по телефону: 161-9884 Юре Z