Все знают, что дом № 28 по Блэк стрит выжил в нелегкой борьбе против войны и до сих пор является великолепным памятником архитектуры 19 века. В 1942 году в замысловатых переходах его подвалов (подсознании дома), заполненных голодной злой сыростью, немцы устроили камеры пыток, и стоны молящих о пощаде тогда не стихали даже по ночам, царапали глухие стены, корчились в агониях арок и переходов до самой победы над фашизмом. Но все меньше становиться сделать вздохов, а сердцу отсчитать ударами отведенные условности жизни и люди постепенно теряют в озере памяти драгоценные капли воспоминаний. Или устают помнить. Забыли и об этом.
Однако не столь важно, что происходило в доме № 28 до нас сколь, что происходит сейчас. Сейчас 1982 год и в доме по Блэк стрит во второй квартире на втором этаже проживает неженатый мистер Джон Грэй - в прошлом служащий конторы "Майкл и Сыновья", ныне совсем одинокий начальник отдела сбыта преуспевающей фирмы "Апломб". Мистер Джон худощав, высокого роста, что еще более усиливает это впечатление, на вид ему около сорока лет, однако модный костюм и беглая речь несколько сглаживают кривую возрастного ценза, удивительно выразительное лицо и по-кошачьи большие глаза делают Джона привлекательным для прекрасной половины человечества, но он не интересуется теми, кто ему симпатизирует. Больше всего в своей ничем выдающейся, никогда не вспыхивавшей жизни Грей ненавидит жестокость. И само созвучие букв в проклятом слове кажется ему сплетенным совсем не по земному, дьявольски. Однако, если разговор случайно касается вопроса о наиболее презираемом и ненавистном, то John всегда отвечает: "Ложь - и прибавляет собственный афоризм - Люди лгут, чтобы за великолепным роскошеством сплетенных воедино маленьких неправд, скрыть бедноту убранства в своей реальной жизни". Многим ответ кажется лишенным всякого смысла, некоторых удивляет, но и те и другие остаются довольны.
Была одна особенность в жилище Джона - роскошный дворик, утопавший в зелени покрывшего его плюща, у дворика свои обитатели - кошки, которых любили и по возможности подкармливали все поселенцы дома № 28 по Блэк стрит, except John. Грей, как мы уже знаем, не выносил пропитавший своим уродством некогда чистый воздух запах жестокости. А кошки, всем известно, хоть и божеские твари, но весьма кровожадные создания. Они кормятся добытыми на охоте мышами, нередко крысами, то и дело дерутся между собой, словом ведут себя, что и говорить, - жестоко. Мистер Грей не ел мяса, не ходил в кино смотреть как убивают людей и животных; он не любил бокс и сам вид соленой, как слезы, крови; Джон презирал матерей пьющих алмазы из глаз детей своих; войны, после которых годами небеса не становятся голубыми; лица, искаженные масками гнева; даже от телевизора отказался лишь потому, что СМИ постоянно транслируют насилие или ненасилие, что в равной степени является пропагандой жестокости. Квартирант дома № 28 ужасался всему, что со временем становилось ее олицетворением или очередным символом. Джон выходил из своих пенат и боялся поднять взгляд на течение улиц, настолько там все было пронизано тем, о чем не мог слышать без нервной дрожи. Везде, где он ни бывал, отовсюду взирали ее окровавленные очи, казалось, она превратилась в некий универсальный закон бытия, обойтись без которого невозможно. Даже по ночам, когда с трудом давшийся сон все же раскрывал неспособному более сопротивляться brain волшебные маки перевернутого воображения, аккуратно осторожно в сновидения прокрадывалась со своими глубокими порезами страшная, мелочная, неоправданная cruelty. Джон знал сотни ее видов, все виды, кроме одного. Он и не подозревал, откуда придет опасность. И она пришла. Из него самого. Вероятно, начальник отдела сбыта не знал одну простую, но очень важную истину: зародыш того, чем мы восхищаемся или что ненавидим суть есть и в нас самих.
История умалчивает о том как это случилось, но однажды бывший служащий резко изменился. Словно где-то сломался защитный механизм, и стена рухнула. В голове Грея все смешалось. Он стал регулярно, а именно каждую неделю ходить в кино, купил телевизор и завел дружеские отношения с тем, кого некогда презирал - мясником Бейконом. Мясо полюбил разделывать сам.
В одно благословенное утро, когда в очередной раз после посещения старика Бейкона алые струйки бороздили ненадежное пространство четвероногой столешницы к нему через окно пришла кошка. John не прогнал животное, даже позволил, вопреки былой неприязни, стащить небольшой кусочек оставшихся обрезок. С тех пор у грациозной обитательницы крыш и уже потерянного человека завязались самые теплые отношения. Кошка приходила каждую неделю в воскресение, в одно и то же время, точно, как часы. Садилась и с интересом наблюдала за homo sapiens. У Джона не стало друзей, кошка заменила ему их внимание, ее серые немигающие глаза - улыбки. Для себя (просто потому, что люди сначала были вынуждены, а потом полюбили давать названия и имена всему что видят (так появился язык)) он прозвал создание Ламой. Однако теплыми их отношения можно было назвать только со стороны и по не знанию. Хозяин мяса уже успел возненавидеть Ламу и не прибегал к определенного рода действиям лишь потому, что его забавляли ощущения, которые сопровождали это доселе неизвестное чувство. Теперь оно приносило наслаждение, а не укоры морального прокурора - Совести. John словно изучал чернильную глубину ужасных закоулков своего второго я и дивился открытиям неизведанного. Так ребенок, нашедший путь в пещеры, откуда нет выхода, бывает восхищен и радуется, не зная, что уже обречен.
Никто не скажет, сколько еще прошло времени, прежде чем одинокий "апломбовец", закончив бесконечный обряд бритья перед зеркалом, зашел в своем все разрастающемся безумии так далеко, что поклялся убить Ламу, как только ее осторожность не будет волею времени и привычки, проистекающей из однообразия, низведена до доверия, и она позволит взять себя на руки. Маятник качнулся, и тьма продолжала затягивать стрелки все дальше.. Безумие разрасталось.. Однажды (когда Господь спал и не видел) Лама позволила..
С тез пор одинокого мистера Джона Грея, проживающего на втором этаже дома № 28 с чудным двориком давно никто не видел. Утром дворники нашли разбросанные по всей Блэк стрит части кошачьего тела..
Полиция утверждает (по крайней мере так прошумело газетное эхо), что в городе где никогда ничего не происходило, а сейчас пропадают люди, появился маньяк. Ночные гуляки, чья дорога лежит к Хайден стрит, перпендикулярной Блэк стрит, свидетельствуют, что в полночь из подвалов злосчастного здания доносятся стоны и мольбы о пощаде, а потом крики проходят и опускается, подкрадывается, душит ужасная тишина. Тишина худощавого Джона Грея.
Вероятно с Джоном произошло то же, что бывает с каждым из нас когда мы подходим к зеркалу и иногда не можем определить кто же реальней - тот, кто стоит перед ним или отражение. Кто из двоих отражение? Это чувство длится какие-то считанные секунды, но и этого порой вполне достаточно, чтобы вопрос свел вас с ума. Будущий убийца стал зеркалом, в котором жестокость увидела свое отражение, но настолько запутался, что не сумел осознать себя чем-то (кем-то) третьим - не отраженным не отражением, но человеком. Кто из двоих отражение? За считанные секунды человек поломался, не найдя ответа.
