Метастаза
    (pump fiction for Anti-Christes)

    Я думал, думал, думал, перебирая все мелкие детали этого глупого, жалкого трепыхания, которым была вся моя жизнь, и ничего, никакого объяснения, и вообще никакого закона и смысла мне отыскать не удавалось. Приходилось верить, что именно так и было задумано.

М. Попов. “Третья собака”

    Твое последнее кино. Какое-то нагромождение плешивых голов с свинцовым отливом лысин, украшенных розовыми прожилками. Ты паришь над ними пока хватает сил, чтобы в конечном итоге слету врезаться в неизбежное облако боли, начиненное битым стеклом и стальными шипами, огнем и трупными червями, ядом и чрезмерно сочувственным бормотанием двух существ, облаченных по иронии судьбы в ржавые доспехи женщин моей, нет-нет, твоей жизни. У них должна быть разница в возрасте, но не в том, что между ногами. Цвет. Цвет волос. Пушок в ладони и под ладонью. Навязчивый мотив, всхлипы радости. Он познал Бога, впитывая в себя крики мальчишек, лишенных невинности во время игры в хоккей. Я тоже слышу крики за каждым кадром моего (?! – смешно) кинофильма.
    Сразу после укола крюк, и ты бьешься об него лысиной, которой у тебя никогда не было – это уходит боль по скрипучим ступеням старого замка, поднимая бархатным шлейфом своих одеяний мириады искрящихся пылинок, в конце концов сама разлагаясь в играющий блеклым свечением поток. Поток обволакивает твой мозг и растлевает душу, увлекая в спиральный мир винтовой лестницы. Потеря прочности следующий шаг к аморфному восплыванию на площадку, где дух из ампулы дарит тебе сладостную возможность направить острие боли в другую сторону.
    Сколько крюков!!!
    Яркий свет и не ломтика темноты.
    Площадка тщательно подготовлена к появлению того, что осталось от меня. Тебя ждут прелестные глазам обнаженные трупы, еще не выпотрошенные они жаждут познать размалывательную терапию усвоить урок ваяния кровью насладиться драпировками из мышечной ткани.
    Гряди в свой мир!
    Мир бравурных софитов и полного забвения запахов; в этом мире почему-то не бывает запахов. Я заигрывал с жирными зелеными мухами, коллекционировал портреты близких мне по духу людей, рвал бестрепетною дланью лютики на курганах памяти и никогда не задумывался об отвратительной подоплеке моих поступков:
    запах гнили аромат разложения предвкушение сладостного вкуса экскрементов
    долгие бдения у экрана, где в бесовской глубине кинескопа над окровавленной тьмою проносился пылающий дух Пазолини Сотворение мира из рвущихся наружу фонтаном боли внутренностей Цвет смерти Икебана зла и даже отдаленный привкус разложения во рту, но где же запах?! Парфюмер, ответь мне! Всю мою жизнь я искал наслаждений для глаз, приторных услад для кончиков пальцев, давился какофонией звуков, но был лишен главного, и самое ужасное, я пребывал в неведении.
    Но это был ты... Ты! не знавший и незнающий, что боль – режущая взор лезвием мрака, разрывающая суставы огнем уходящей жизни, заставляющая слышать голоса ада и святых – только она может открыть врата, за которыми скрываются чертоги истины.
    Истина же в запахе. Как я хотел бы, чтоб это был запах свежеистекающей крови Река жизни в ореоле терпкой туманности.
    но, увы, я наказан
    мое наказание ужасно и жестокость его безмерна
    Dark Angel сорвал пелену с моего обаяния и тогда очищенным взором я впервые узрел свое истинное тело, украшенное гнойными струпьями и источавшее миазмы – это был единственный запах, на который была обречена моя карма Эдем, где искореженные деревья утопают в желтых испарениях и в расщелины тумана вколочены клинья лазурного неба, манящего прохладой недоступной смерти Приди! безмолвный вопль рвет мои внутренности выдавливая букеты испражнений и снов, в коих по-прежнему нет запаха, ибо здесь властвуешь ты БЕЗУМЕЦ! с неизменной ухмылкой на устах, властитель дешевых кинотрюков и саранчи, заполняющей жижей зеленых бликов пустоты в отснятых сценах, но тебе все мало ненасытным ртом вгрызаешься в трупное мясо любуешься с наигранной безмятежностью развешенными словно в лавке мясника-потрошителя полуобглоданными человеческими останками растираешь гениталии в ступке радости лелея внутри себя непристойные чувства победителя “Meat Hook Sodomy” сочится сквозь пленку гнойной испариной злобного саундтрека к моему последнему фильму, для которого ты так много сделал, что все это зря... С мешком кефира до Великой Стены; идешь за ним, но ты не видишь спины... Кровь сочится из глаз, лежит изувеченная жертва... Зуд
    зуд за гранью того, что мы знаем как смерть... Зуд - это возвращается Она
    Королева возвращается! на белоснежных скакунах черносливом разбухшая масса бурлящий поток грязи, омывающий голоса жемчужных див ЗУД
    Куда же ты?! Я не хочу оставаться один на один с Нею укол УКОЛ
    Пусть всегда будут пожирающие бесконечность софиты, никаких запахов и мои зловонные артисты! зловонные... я слышу запах: это их запах? их? ну, кто-нибудь ответьте