Будак Анатолий. Белые амулеты

- Смотрите, такой большой, а в песочнице играет!

- Пошли вон!

- Девчонки! Идите, посмотрите на него!

- Убирайтесь! Не видите, я занят делом?!

- А ну, покажи!

- Таким дурам ничего не покажу!

- Ой-ой-ой, а я всё видела!

- Ничего ты не видела!

- Нашёл каких-то пять копеек...

Тут уж я не выдержал: сколько можно донимать человека? Подумаешь, роюсь в песке? Эти девчонки вечно что-то выдумают... В общем, отогнал я малых козявок, но всё равно, вижу, не дадут покопаться. Ладно, засыплю яму, вернусь завтра утром, пораньше. Надеюсь, никто не догадается её разрыть до меня. Ведь я уже потянул, но понял, что всё равно не унесу. Надо же, полный кулёк жетонов на метро!

Вчера шёл я этим местом, смотрю, жетон в песке. Ну, кто же пройдёт мимо такой находки? Подобрал, конечно. Правда, жетон какой-то белый, а не синий, как у нас... Ладно, белый, так белый. Наверное, долго в земле пролежал - пластмасса-то портится. Да, а сегодня вновь иду, вспомнил тот жетон, ну и ищу, вдруг кто ещё один обронил. Сам ведь над собой прикалываюсь, понимаю, что нету там ничего. И что же? Лежит ещё один, точно такой же. Ладно, подбираю, а сам вот, что думаю: может, там ещё один есть? Копнул рукой - с десяток набрал. А под ними кулёк порванный песком присыпан. Я за обрывок потянул, чувствую, крепко в земле сидит. Так не достать.

Стал я на четвереньки (хорошо, что никто из класса не видит) и принялся копаться в яме, как Женькин питбуль. А тут эти пищалки налетели беззубые. Ладно, всё равно отрою. Чувствую ведь, что мешок не пустой...

* * *

Ох, ничего себе! Полный кулёк жетонов, и все белые! Чудеса! Ну, повезло мне. Вчера эта дура кричала: “пять копеек”! Да тут на сотню гривен, не меньше! Она, наверное, один увидела, подумала, что монетка. Я ж говорю, дура: не отличить жетон от пяти копеек! Странно, из кулька будто что-то выскочило и быстро зарылось в землю. Может, крыса? Фу, если крыса, то надо хорошо помыть руки. Тем более, такая громадная... Ничего не успел разглядеть толком. Никогда не думал, что крыса так похожа на человеческую руку. Какие крысы на строительной площадке? Ладно, скорей бы домой. Пропасую сегодня алгебру. Что-то в школу уж больно не хочется. Лучше разберу этот кулёк, да посчитаю жетоны. Экая удача!

* * *

Какие-то мелкие зверюшки с писком разбежались в разные стороны. Прошлогодняя листва мягко пружинила под ногами, тяжёлые сапоги с шелестом раздвигали мокрый папоротник. Вскоре лес ещё больше сгустился, нам приходилось продираться через густой подлесок. Одежда вымокла - ночью был дождь и капли воды осели на листьях. Какое-то слякотное лето в этом году.

- Ты уверена, что мы правильно идём?

Моя спутница оглянулась вокруг:

- Я никогда не была в этом уверена, ни в первый раз, ни сейчас. В жизни я не приходила туда одной и той же дорогой. Ты ведь понимаешь, что вместе мы можем и вовсе ничего не найти?

Да, она была права, место действительно странное. Она говорит, что сама ходила много раз, а как только берёт с собой кого-то, так выходят из лесу, и всё. Один человек всегда приходит, а вместе - никогда не дойдут. Именно это меня и заинтересовало: пещера, в которую мы собрались, не обозначена ни на одной карте, но судя по её масштабам, не могла быть незамечена людьми до нас.

- Мы уже близко, - услышал я. Впереди показалась еле заметная тропинка. В лесу поблизости давно уже не было видно следов человека, кто же мог протоптать её? И ходит ли кто-то по ней?

- Вот так я впервые и пришла в пещеру. Нашла тропинку и решила посмотреть, куда она ведёт. Когда я пыталась взять с собой кого-то ещё, мне ни разу не удавалось найти её. Ты первый. Так что тебе повезло, - она улыбнулась. Изящное лицо Лесной Странницы обычно имело задумчивое выражение, поэтому её улыбка была, определённо, добрым знаком.

- ...тогда я и решила, что Живая Пещера - место странное.

Я посмотрел вперёд. Над деревьями возвышались поросшие мхом глыбы гранита.

- Она там.

Тропинка кончилась, будто оборвалась.

- Смотри, да вокруг сплошное болото! - в самом деле, между чахлых деревьев мелькали пятна стоячей воды. Под ногами зачавкало. Среди луж и кочек стояла гранитная скала, треснувшая в незапамятные времена. Вокруг прямо в воде лежали гранитные глыбы, наполовину погрязшие в трясину. Вход в пещеру был узким - по сути, просто большая трещина. Сам бы я никогда не рискнул сунуться в такую расселину. Я удивился смелости девушки.

- Кости далеко?

- Метрах в тридцати от входа. Сейчас мы полезем внутрь; ты не устал?

- Конечно, нет.

- Тогда вперёд.

- А ты?

- Я сзади.

Честно говоря, мне никуда не хотелось лезть; я был доволен уже тем, что пещера существует.

- Ох, как не хочется застрять, - мой голос глох в узком проходе. Свет фонарика почти ничего не освещал впереди. Из пещеры подуло тёплым воздухом, будто под землёй горел костёр; потом моё лицо ощутило прохладу - теперь тянуло уже с входа. Казалось, пещера дышит.

- Теперь понимаешь, что я имела в виду, когда называла её “живой”? - Лесная Странница протискивалась следом. Я не ответил, потому что проход стал шире. Теперь можно было не извиваться, поминутно ударяясь о камни, а ползти. Прошло несколько минут, и я выпрямился в полный рост.

- Погаси фонарик. Я хочу тебе что-то показать.

Гулкость шагов свидетельствовала о том, что мы находимся в большом подземном зале. Под ногами захрустели мелкие камешки. Девушка подошла ко мне; я услышал, как она дышит.

- Смотри вверх, - прошептала она.

Я взглянул. Далеко-далеко вверху над нами плыло облако причудливой формы. Солнце освещало края колодца. В самом деле, мы были на дне огромного колодца.

- Вот это да...

Внезапно у меня возникло чувство полёта: мне показалось, что круглый кусочек неба уже подо мной, и я, разгоняясь, падаю туда... Чтобы удержать равновесие, я взял Лесную Странницу за руку, почувствовав, как она вкрадчиво прижимается ко мне. Мы стояли очень долго, подняв неподвижные взгляды к светлому пятну, и хотя у нас не было опоры на Земле, мы сами были друг другу опорой. Страх перед высотой сооружения, смешанный с восхищением его древностью...

Наконец, её тихий голос произнёс:

- Вот тут и остаться бы навсегда. Ведь сюда никто никогда не придёт...

- Потому, что не найдёт дорогу?

- Да потому, что тут давно уже никого не было, а значит, и не будет. Попробуй включить свет.

Я достал фонарик, и луч яркого света в первое время совершенно ослепил нас. А когда глаза привыкли к освещённости, мне стало ясно, что хрустело под ногами. Весь пол был усеян костями, возле стены и перед входом сидело несколько полных скелетов.

- Это они?

- Да. Ты не представляешь, как это было неожиданно!

- Отчего же? Если пещера не исследована, то почти наверняка в ней можно найти нечто подобное.

- Посвети вверх.

Я некоторое время молчал, раздумывая, как объяснить ту картину, которая возникла у меня перед глазами. Потолка не было. Мы действительно находились на дне огромной шахты, и не могли увидеть, откуда она начинается.

- Но ведь скала не выше пяти-шести метров! А мы вроде не спускались.

- Я тоже не знаю, как это понять. Да и пасмурно сегодня! Мы должны видеть серость, а тут - облака и чистое небо. Но ты попробуй разгадать, что тут случилось! Как ты объяснишь их позы? Они умерли сами, или их убили? Давно это произошло? - Лесная Странница указала на скелеты, валявшиеся вокруг.

- Одежды нет, волос тоже не сохранилось. Не думаю, впрочем, что они все были лысыми.

- Конечно. Но другого объяснения я не нахожу. У них нет никаких вещей! Сомневаюсь, чтобы они пришли сюда голыми. Фу, что это? - она стояла у стены, отряхиваясь.

- Что там?

- Вся стена измазана сажей. Густым-густым слоем. Как в печке. Смотри, не испачкайся. Что ты там нашёл?

- Судя по зубам, этот был ещё не старый человек, - я склонился над черепом у моих ног и слегка поддел его сапогом. Что-то сверкнуло в песке. Я копнул глубже и, просыпая песчинки между пальцев, вскоре нашёл то, что привлекло моё внимание. Это была монетка какого-то древнего государства - странный герб (если это вообще герб) и иероглифические знаки.

- Что это?

- Какая-то монетка.

- Нет, скорее талисман.

- Почему ты так думаешь?

- В середине квадратная дырочка - видимо, его носили на верёвке, или пришивали к одежде.

- Подожди, я не вижу тут никакой дырочки.

- Дай сюда... А это что?

Я ошарашено взглянул на её палец, прошедший сквозь металл. Она достала его, я по-прежнему ничего не увидел.

- Как это ты делаешь?

- Неужели так сложно? - девушка повторила фокус.

- Дай я.

Я продел палец сквозь монетку и почувствовал, что внутри её действительно отверстие. Но его не было видно. Абсолютно ничего похожего!

Тут вскрикнула Лесная Странница.

- Постой, ты же не держишь его! Твои пальцы сейчас находятся в воздухе!

Но я-то держу. Ну и ну! На ощупь эта штука была совершенно иной, чем казалось. Я закрыл глаза. Действительно: она была овальной формы, с отверстием посредине. Круглым отверстием. Структура напоминала скорее дерево или пластмассу, нежели металл. Ничего общего с монетой.

- На, пощупай.

Девушка согласилась, что это очень странно: она видит совсем не то, что ощущает.

- Дома разберёмся. Давай поищем ещё такие!

Мы стали рыться в костях. В каждой мёртвой руке мы находили по одному или несколько этих странных предметов. Единственное, с чем мы были согласны, так это с цветом. Цвет их всегда был белым, несмотря на разнообразие форм. Выглядели они, как серебряные монеты. Лесной Страннице попадались значки или талисманы, которые казались мне монетами. Честно говоря, и я и она удивлялись этому гораздо меньше, чем можно было ожидать. В конце концов, ничего загадочного здесь нет - в полутьме нам действительно могло привидеться что угодно.

Мы разбрелись по залу, шаря повсюду фонариками. Я нашёл пробитый череп - причина смерти хоть одного из этих людей стала ясна. Размышляя перед ним, я услышал где-то вдалеке голос Лесной Странницы.

- По-моему, тут кто-то есть. Иди, посмотри: мне кажется, или там и в самом деле человек?

- Оставь его. Если бы он был жив, то уже давно поздоровался бы с нами. Это мертвец.

- Глупости. Он не мёртв - я не чувствую запаха.

- Ладно, сейчас подойду.

Отбросив череп, я пошёл в ту сторону, откуда доносился спокойный голос девушки. Под ногами похрустывали осколки костей; в тишине отчётливо был слышен каждый шорох.

- Ты где?

- Чёрт, фонарик погас.

- Иди на мой голос.

- Сейчас, я тебя найду.

- Осторожно, там острый выступ. Не ударься лбом.

- Спасибо, не ударюсь.

Я на ощупь пробрался в один из поворотов и увидел желтоватый лучик фонаря Лесной Странницы.

- Ну, где он?

Девушка обернулась и негромко вскрикнула. Я видел, как рука с фонарём взметнулась вперёд, будто желая что-то осветить в глубине пещеры. Внезапно луч света описал в воздухе кривую и исчез. Послышался звон и треск рвущейся одежды. Девушка пронзительно закричала. Упавший фонарик вновь зажёгся, катясь по полу. Торопливый луч выхватил из темноты скелеты, сидящие вдоль стен и улыбающиеся покосившимися челюстями. А передо мной в темноте происходила какая-то возня; Лесная Странница кричала, не переставая. Я бросился вперёд. В полумраке мои глаза различили два борющихся на полу тела. С трудом понимая, что же происходит, я ощутил, что пора бы парню вмешаться.

- Эй, отпусти её!

Девушка закричала так, что у меня мороз пошёл по коже. Видно, диалога с этим придурком не получится. Но здоровый же мужик! Ладно, сам напросился...

- Оставь её в покое!

Я попробовал оторвать нападавшего от жертвы. Было видно, как судорожно девушка пытается отбиться, а этот тип... Он её душит! В моей руке уже был зажат складной нож. Быстрей! К несчастью, это был один из тех проклятых ножей, об которые легче сломать ноготь, чем его раскрыть. Лесная Странница хрипела, скребя руками пол. Я размахнулся и задвинул нож под лопатку непонятному человеку.

Он с силой ударил меня кулаком, в котором, похоже, был зажат камень. Удар пришёлся на колено, я попытался сдержать крик, чувствуя, как по ноге растекается обжигающая кровь. Если бы рядом не было девушки, я бы потерял сознание. Но она была, и ей было плохо. Благо, что этот громила не занялся мной напрямую: всё было бы кончено. Но он вновь напал на Лесную Странницу, и в тайне я даже рад был этому: у меня появился шанс. Всхлипывая, я нащупал его грязную шею и провёл по ней лезвием, потом ещё и ещё, пока не наткнулся на кость. Я стал остервенело пилить её, и тут его хватка наконец ослабла. Девушка закашляла, сипло вдыхая воздух. От боли меня тошнило; ноги подкашивались. Этот странный человек приподнялся и побрёл в темноте мимо меня к входу.

“Нет, расслабляться рано. Если он вернётся, то сделает с нами, что угодно”. Я бросился к девушке.

- Сейчас, я схожу, гляну, где он...

С трудом ступая на пораненную ногу, я побрёл к трещине, через которую мы забрались сюда. Оттуда доносился мерный топот удаляющегося во мраке человека. Я осторожно двинулся следом. Когда проход сузился, что-то ударилось об мой сапог. Фонарик опять забарахлил; я наклонился и, нащупав пучок волос, отшвырнул находку подальше. Видя, что впереди уже виднеется выход, я направился туда.

В свете пасмурного дня у меня исчезли всяческие сомнения относительно того, что попалось мне в проходе. Это была голова, отпиленная моим складным ножом.

* * *

Едва сознавая происходящее, я всё же понял, что тело исчезло, а голова осталась. От боли, а может, и от стресса, я нервно рассмеялся, представив картину: оно идёт по болоту, выставив перед собой руки, и стукается о чахлые деревья, пугая туристов. Но смех застрял у меня в горле, когда я увидел это - он так и шёл, шёл, всё более увязая в трясине. Головы не было видно: ясно, что её и нет, она валялась рядом в луже. Тело сделало ещё несколько шагов и с плеском упало в воду. Вверх взметнулись брызги и клочья болотных растений.

Я знал, что если отрубить голову, то тело некоторое время живёт дальше. Мне захотелось взглянуть, что же с ним сталось, и я осторожно подошел к краю болота, стараясь разглядеть, что же там происходит. По воде расходились круги; потом и они исчезли. Водная гладь успокоилась. Передо мной отчётливо виднелись зеркальца чистой воды, медленно затягивающиеся ряской, потревоженной его шагами. Я взглянул в коричневатую глубину...

На дне лежали люди. Просто лежали под водой, кто лицом вверх, кто на боку... Глаза у иных были открыты. Тут только я заметил, что коряги, торчащие из воды - это руки с растопыренными пальцами. Серые, высохшие, покрученные, как корни болотных деревьев.

“Не смотри!” - страх заставил попятиться. Мне показалось, что под моим взглядом один из них шевельнулся, подняв со дна облачко ила. Поминутно озираясь, я побрёл в пещеру.

Внутри стояла абсолютная, почти осязаемая тьма. В ней обострились все чувства, особенно боль. Нога болела ужасно.

- Ну, как ты? - спросил я девушку. Она натужно закашляла и, сглотнув, спросила:

- Ты видел его?

- Да, я его убил. Мне ничего не оставалось, ты помнишь, это был какой-то сумасшедший...

- Я не об этом. Ты видел его лицо?

Что я мог сказать? Да, этого лица мне никогда не забыть. Оно было коричневым, абсолютно мёртвым. Из перерезанной шеи не вытекло ни капли крови. Перед глазами вновь встала картина: безголовое тело шлёпается в болото. Болото, полное других тел. Шевелящихся, когда на них смотришь.

Я застонал, вспомнив недавние события.

- Что у тебя с ногой?

- Он ударил меня камнем.

- Ты можешь ходить?

- Пока. Но я чувствую, что она распухает - мне уже очень сложно ступать.

- Давай, я перевяжу.

Она подошла ко мне и стянула с себя свитер.

- Попробую сделать тугую повязку. Держи тут. Так, хорошо.

- Что это у тебя?

На её руке виднелись свежие кровоточивые царапины, кажущиеся коричневыми в тусклом свете севшего фонаря.

- Этот гад поцарапал. Лежи смирно...

Я взвыл, чувствуя, как у меня на ноге затягивается узел. Девушка взглянула на часы.

- Вечереет. Нам придётся переночевать здесь, а завтра попробуем добраться до города.

- Завтра мне может сделаться хуже.

- Скорее всего, так и будет. Но я не хочу застрять в болоте среди ночи.

Я кивнул. Лесная Странница выбросила кости из ближайшей ниши и постелила спальный мешок. Мы легли вместе, погасив фонарики. Боль, немного успокоившись, помогла мне заснуть.

Я видел страшный сон. Мне казалось, что из прохода высунулись вытянутые вперёд руки, и безголовое тело двинулось ко мне. Я готов был вскрикнуть, узнав в изменённых чертах незнакомца Лесную Странницу. Неслышно ступая, она склонилась надо мной. Растопыренные пальцы коснулись лица. Я вздрогнул.

И открыл глаза. В кромешной тьме ничего не было видно. Похоже, прошло достаточно много времени. Я сильно замёрз и придвинулся к девушке. Она свернулась калачиком, и мне ничего не оставалось, кроме как обнять её сзади. Хоть так согреюсь.

Дальше я спал без сновидений. Когда, наконец, сон ушёл, я сел и отыскал фонарик. А зажегши его, понял, что дело худо.

Лесная Странница металась во сне. Я обратил внимание, что вокруг вчерашних царапин появилась явная тёмная кайма, иногда столь широкая, что они сливались и местами доходили уже до локтя. Ногти на её пальцах также потемнели, как будто по ним били. Попытавшись растормошить её, я услышал слабый стон. Глаза открылись и мутно взглянули на меня.

- Что со мной? Меня морозит.

- Не знаю. Наверное, у тебя температура. Видно, мы оба простудились вчера.

- Смотри, - она показала мне руку, - я её не чувствую. Она как чужая - не могу пошевелить пальцами. Может, я её отлежала?

- Если так, то это скоро пройдёт.

Мне пришлось отвернуться, чтоб не выдать своих чувств. Я всё ещё сомневался, но не мог отдёлаться от мысли, что уже видел этот цвет, я видел эту кожу. И мне не верилось, что вновь вижу её, и у кого? У моей любимой Лесной Странницы. Любимой Лесной Странницы!

- Не могу встать - кружится голова.

- Ничего, отдыхай. Утром мы уйдём отсюда.

- Да, давай ещё поспим...

Я закрыл глаза, прислушиваясь к её дыханию. Наверно, ей очень плохо. Ничего, я тебя ни за что не оставлю. Вместе мы должны выкарабкаться и из этой передряги.

Не знаю, сколько прошло времени. Проснулся я от крика, который, казалось, раздался в глубине пещеры. Несомненно, это был голос девушки. Но как подземелье изменяет интонацию! Я посветил. Там, между скелетами, стояла она, выпрямившись во весь рост. Мне с трудом удалось узнать её. Огромное тёмное пятно дошло до плеча и покрыло половину лица. На этой искажённой половине я различил глаз - сплошной белок, без всякого намёка на зрачок. Он был направлен на меня. В неверном свете блестел второй, нормальный. Я увидел слезу, сбежавшую по её щеке.

Лесная Странница плакала, ощупывая себя. Подойдя, я попытался её обнять. Воспалённая бурая кожа коснулась моего лица, но я сдержал отвращение.

- Что со мной? Скажи, почему это случилось со мной? За что?

Я гладил её волосы и ощущал, как они выпадают и сыплются между пальцами. Тогда, не в силах ничего сказать, я поцеловал это милое лицо, видя, как зона поражения буквально на глазах покрывает лоб. Губы почернели, рот скривился иссохшей усмешкой. Во рту показались кривые зубы.

- Ты ещё видишь? - пятно покрыло веко, нос ввалился внутрь. Второй глаз мучительно моргнул, а когда открылся, то я не смог различить зрачок.

“Прощай” - прошептали её губы. Больше я не слышал от неё ничего. Фонарик погас.

И тут она ударила меня.

* * *

“Тому, кто найдёт моё письмо, я адресую это предостережение. Умоляю, прочти его прежде, чем откроешь кулёк, который ты, по-видимому, обнаружил.

Мы увидели эти предметы зажатыми в руках у мертвецов, и чего бы я ни дал, чтобы никогда не помнить того, что увидел и испытал сам, владея ими. Я готов поменяться своей судьбой даже с этими скелетами, хотя, мне уже понятно, какую страшную смерть приняли они.

Итак, весь кулёк наполнен монетами, которые собраны здесь, в этой пещере. Тогда же нам довелось столкнуться с тем, кто так же, как и мы, некогда нашёл их. Мне удалось оказать сопротивление этому человеку, хотя я теперь знаю, что ничего человеческого в нём уже не оставалось.

Похоже, наши находки заразны, и первой их жертвой стала моя спутница. Она будто переродилась и стала подобна живому мертвецу. Я до последней минуты не отходил от неё, хотя и видел, что это соседство становится опасным. Она пыталась убить меня много раз и, наконец, я смог пересилить себя, и сделал это с ней. Я отрезал ей голову, а также руки и ноги. Они не утратили своей подвижности и сейчас, когда я пишу эти строки.

Не понимаю, как, но она успела изготовить такую же монетку, каких мы нашли много в этой пещере. До сих пор я связывал её превращение с неким вирусом, занесённым через царапины, оставленные на её руках нападавшим, но теперь-то я знаю, откуда здесь эти ужасные деньги. Я завалил вход в пещеру так, чтоб никто не нашёл нас и нашу находку. Здесь я остаюсь и постараюсь, чтобы мне тоже не удалось выйти, пока ещё тело моё мне повинуется. Может, попробую отрезать себе ноги и руки... Батарейки в фонарике сели, но я отчётливо вижу, что у меня присутствуют те же признаки болезни, что и у неё. На моей руке возникло бурое пятно, все ногти совершенно чёрные, чувствую себя очень плохо. Правая рука совершенно не слушается, более того, она сама по себе тянется сделать что-то. Возможно, такой же предмет, как сделала девушка. Может, достаточно просто подержаться за монетку, и в этом месте, в конце концов, возникнет некроз, который быстро распространяется по всему телу? Но почему все заболевшие делают их?

Итак, найденные монеты я помещаю в кулёк, туда же постараюсь положить и свою кисть - она уже вся потемнела. Хочется верить, что я вытерплю боль. Кулёк зарою в песке на полу - тогда никто не догадается, что тут что-то есть. Но если ты всё-таки найдёшь его - уничтожь нас, если мы будем всё ещё живы, и предай огненному погребению.

Прощайте все, кто нас помнил”.

Сколько всяких глупостей приходится читать... Что же, выброшу эту чепуху. Не понимаю, зачем было прятать столько жетонов? Наверняка их украли, а потом зарыли, спасаясь от погони. Значит, теперь я ими попользуюсь.

Мешок спрятан под кроватью. Как бы никто не нашёл, а то ведь вопросов не оберёшься. Лучше, если никто не узнает, что это я нашёл украденные жетоны, а то их хозяева, если они на свободе, постараются найти меня и отобрать их. А может, меня и убьют.

Что это? Вроде в дверь кто-то звонит? Ага, папа и мама. Ой, как шумно стало! Да погасите вы свет, он режет глаза...

Похоже, у меня температура. Где мои жетоны?

“Как дела в школе?”

Размалёванная дура, пахнущая одеколоном. Сейчас она их найдёт.

“Что с тобой, ты бледен, может, ты заболел?”.

“Откуда у тебя на лице пятно? Йоду напился?”

Опять шум: это телевизор. Везде люди. Некуда спрятаться от них.

“Ты почему молчишь? Я с тобой разговариваю?”. Глупый папик, да ты просто не слышишь моего голоса. Разве ты не видишь, как дрожат стекла от низкой вибрации? Это я зову тебя! Нет, ты даже не реагируешь. Идёшь в ванную. Как я тебя ненавижу! Дряблый бледный мозгляк.

Хорошо, что ты так удобно наклонился. Куда лучше ударить? Шея. Горло. Надеюсь, вилкой попасть несложно...

Фу, это кровь. Совсем забыл, что должна быть кровь. Ай, мне же больно!

Что это у него в шее хрустит? Наверное, голосовые хрящи. Кажется, на уроке их называли так. Хрящики.

Ой, нет, он ползёт, он шевелится! Сейчас я тебя ослеплю. Больше не будешь драться!

Почему я боюсь папу?..

Один глаз я нашёл, сейчас найду и второй... Хоть бы зубная щётка не сломалась, а то придётся пальцами... Можешь не жмуриться, я не играю. Ну и ну, сколько крови!

Ладно, теперь я проверю, как там мои жетоны, и спать...

“Сынок, ты где? Иди сюда, поможешь”.

Опять голос?! Дайте же мне посчитать жетоны! Ладно, да, сейчас помогу. Где наша банка керосина? Ага, вот спички... Тоже хорошо, что ты спиной повернулась. Здорово, я попал... Правда, теперь керосин по всей кухне... Мама, не бегай в ванну! Там папа... Чёрт, спичка погасла. Ага, судя по крику, ты его нашла. Ничего, я уже близко.

Ох, целый фонтан пламени... Кажется, я горю? Что это носится в воздухе? Ага, вижу, клочки обгорелой одежды. Как будто резину жжём с пацанами...

Ну, что ты орёшь? Осторожно, зажжёшь занавеску. Ну, вот, я же говорил... Не может посидеть спокойно. Надо её убить, она весь дом подожжёт. Вот, у меня руки тоже в огне, но я молчу. Просто я не могу говорить. Боже, как мне больно. Не прислоняйся ко мне, мне больно! Куда ты, на тебе и кожи уже не осталось, не то, что одежды. Куда в подъезд? Ох, отец ещё жив...

Боже мой, рядом два умирающих человека.

Ладно, я знаю что делать. Столько дыма, что сверла электродрели не вижу... Лежи спокойно, куда ты ползёшь? Не защищайся, видишь, тебе же хуже.

Придётся мне очистить сверло от волос и содранной кожи, а то папа вернётся и будет ругаться...

Никогда не видел, как кожа скатывается в трубочки. Ага, оголилась кость. Вот и всё - сверлю дырки. Затих? До чего удобно...

А теперь ты, мама. С тобой легче, ты вся чёрная. Больше не будешь двигаться и кричать.

Ну, вот, стало тихо, хорошо... Огонь в квартире мне не помешает - ведь я сам вызвал его. Где мои белые жетоны? Надо ещё раз посмотреть на них.

* * *

Наш офис находится на третьем этаже. Обычно в холле собираются репортёры из разных газет - там можно услышать последние сплетни, увидать свежие оттиски статей. В общем, каждая жаба своё болото хвалит.

Сегодня понедельник - видимо, поэтому в холле никого нет. И куда делась дежурная? На лестнице не убрано. Кто это лежит внизу? Тьфу, показалось. Но где же все?

- Эй! Кто-нибудь?

Тишина. Ладно, спите, значит, сегодня я первый на работе. Надо закончить статью про пожар на этом недавно построенном массиве. Как он называется? Тьфу, чёрт, опять забыл. Дурацкое название. Похоже, там завёлся серийный убийца. Две семьи в одном районе зверски убиты, в одной квартире маньяк пустил газ. Слава Богу, взрыва не было. Соседи выбили дверь, потом их уносить пришлось в шоке. Говорят, такая картина жуткая, нарочно не придумаешь. Правда, вроде дочку убийца не тронул, даже не связал. Странно, что она, газ не могла закрыть? Правда, на платье столько крови было, что немудрено позабыть про всё на свете... Я слышал, что она заперлась изнутри. Зачем? Расследовать приехали какие-то военные, всё перекрыли сами, никого не подпускали и близко. Благо, шеф подкинул смежную работёнку - в другой квартире похожее убийство, но там разлили керосин, и был пожар....

Когда я делал репортаж, под одной обгорелой кроватью нашёл кучу совершенно не оплавленных жетонов. Странно, они только побелели от жара. Надо будет узнать, как это могло получиться. Говорят, что пожар начался прямо в их квартире. Подчерк убийцы вроде совпадает. Трупы несли на себе следы насильственной смерти, надо будет взглянуть на них. Я слышал, тоже выглядят чудовищно. Маньяк поджёг дом, чтобы замести следы. Там газ пустил, тут керосину поналивал...

О, в офисе кто-то есть! Э, да вы все здесь!

- Эй, шеф, что с Вами?

Ха, они сидят на стульях, не шелохнувшись.

- Всё окей, я уже испугался. Шеф! Хватит валять дурака!

Сидящий передо мной человек упал, причём вместе со стулом. Тут я увидел под столом огромную лужу густой крови, уже начавшую засыхать. Из сиденья торчало что-то вроде штопора.

- Взять его!

Я обернулся на голос, и это спасло меня: мимо пролетело что-то вроде металлического стержня, остро заточенного на конце. Со стены посыпалась штукатурка. Через секунду меня уже держали двое.

- Говори, где белые амулеты?!

- Постойте, я не знаю ничего ни о каких амулетах!..

Командующий, одетый в серую униформу, направил на меня пневматический пистолет, из дула которого торчало остриё такого же гарпуна, какой секунду назад просвистел мимо моей головы. Один из десантников крикнул:

- Постойте, я знаю, что это он! Ты делал репортаж о пожаре?

- Да...

- Где ты спрятал белые амулеты?

- Посадите его на развёрстку, тогда и поговорим.

В комнату вошло ещё несколько солдат.

“Больше никого”, - доложили они.

Командир подошёл ко мне.

- Ты знаешь, что это такое? - он протянул ко мне руку. На ладони лежало что-то вроде небольшой серебристой фасолины.

- Нет, я вообще не знаю, что тут происходит, - соврал я, догадываясь, что все люди в здании уже мертвы. Наверно, их тоже посадили на развёрстку...

- Это развёрстка для задницы. Для твоей задницы.

Он бросил предмет на стул. Тут же фасолина лопнула, и из неё с лязгом лопнувшей рессоры выскочили три пружины, остро отточенные на концах. Они мгновенно вкрутились в сиденье.

- Некоторые твои коллеги не смотрят на стул, когда на него садятся. Они не знали, что на сиденье лежит такой вот опасный предмет. Достаточно малейшего давления, чтобы пружины, заключённые здесь, подобно пуле, выпущенной в упор, вырвались из оболочки. Они и сейчас сидят там, куда присели на минутку. Когда всё было кончено, мы спокойно вышли из укрытий и задали им пару вопросов. Ты опоздал, - он наклонился ко мне, - а так бы мы их просто убили. Нам нужен был только ты. Впрочем, их ещё можно освободить, но только хирургическим путём.

- Нужен только я? Но зачем? И кто вы такие?

- Вот что. Вопросы буду задавать я, потому что я не знаю, на какой стадии трансформации ты находишься. Если успеем, то мы ответим на твои. Итак, где белые амулеты?

- Я не знаю, о чём речь. Вы меня с кем-то путаете.

Он положил развёрстку на стул.

- Я, видимо, недостаточно ясно говорю. Посадите его сюда, на ней и мёртвый заговорит.

Охранники потащили меня к стулу.

- Мы обшарили всю квартиру, но не нашли ничего похожего. У мальчишки несомненно были белые амулеты, как и у девчонки. Все непонятные зверские убийства мы берём на заметку. Но туда мы успели до того, как кто-то другой нашёл их. Стали проверять всех, контактировавших с ней, в основном детей, а тут вызов: пожар. Когда мы пришли в эту квартиру, там бушевало пламя. Мы опоздали. Все умерли, в том числе и он сам. Но он не мог их спрятать далеко - это не свойственно трансформантам. Ты единственный, кто кроме пожарных и врачей входил в квартиру. Наш человек тут же обыскал всё, но ничего не нашёл. Тогда мы стали проверять всех, кто был там...

- Вы их тоже садили на разверстки? - вскричал я, пытаясь вырваться.

- Некоторых мы просто убили и обыскали квартиры. Так вот, кроме тебя никто не мог взять их. Признавайся!

- Единственное, что я взял там, это кучу жетонов на метро. Больше я ничего не брал! Нет, не надо!

- Что за жетоны?

- Обычные жетоны на метро, только белые от огня.

- Белые??? Где они?

- У меня дома, в ящике стола.

- Лейтенант, бери людей и мигом туда. Адрес знаете? Бегом! Проклятье, нам не узнать покоя, пока мы не найдём их. Будьте осторожны!

- Не впервой.

Командир снял берет и опустился на свободный стул. Лицо его потеряло прежнее грубое выражение, он как будто постарел лет на десять. Теперь оно выражало скорее тревогу и горечь.

- Всю жизнь я искал их. Пусть это кончится поскорее...

- Как я понимаю, у Вас больше нет вопросов ко мне?

- А, ты ещё жив...

- Может, вы объясните, за что вы убили столько людей? Или я даже теперь не могу открыть рот?

- Садись, и слушай, - он резким движением смахнул с моего стула развёрстку, и она раскрылась в воздухе, не успев впиться ему в руку.

- Как тебе это чудо техники? Ничего, у нас в арсенале есть штуки и пострашнее, впрочем, в противниках-то у нас почти весь мир... Так вот, по образованию я молекулярный биолог, если хочешь знать, но жизнь заставила заняться историей, так что считай, я этакий гибрид, - он устало улыбнулся.

* * *

Это случилось, где-то за тысячу, может две тысячи лет до нашей эры. Великие древние мастера, изобретатели греческого огня и пыток, уже много лет работали над созданием оружия, способного сокрушить самую могучую армию. Они заметили, что такие зрелища, как Колосс Родосский, египетский Сфинкс, Пирамиды, ну, в общем, всё грандиозное, вызывает у людей настолько сильные чувства, что некоторые просто сходят с ума. Если грабитель могил в склепе внезапно видит лицо мумии, то он не сможет сдержать крика. И так далее. Заметь, целый ряд эмоций вызываются синтезом в организме специфических белков. Они, конечно, ничего не знали про белки, но общий ход мысли был таков: раз можно вызвать крик или сильный стресс в ответ на увиденное, должна существовать такая картина, которая вызовет смерть. И они стали искать нечто, способное одним своим видом погубить человека. Помнишь миф о голове Горгоны? Вот это и была опоэтизированная история, описывающая идею таких экспериментов. Ведь до чего заманчивая идея: показал вражескому войску такую штуку - все успокоились.

К несчастью, однажды поиски увенчались успехом. Я не знаю, как они добыли этот предмет, потому что первый, кто его создал, первым и умер. Точнее не умер, а превратился в этакое ходячее умертвие. Все, наверное, ожидали, что таинственная картина будет неимоверно отвратительной и ужасной. Увы, это было не так. Его творение было ПРЕКРАСНЫМ!

Каждый человек видел это по-своему, а потому до сих пор никто не может сказать, что же оно такое. Что? Пространственный сканер? Ну, ты даёшь... Думаешь, изображение на бумаге отличается по своим свойствам? Ведь, я подчёркиваю, это, скорее всего, некий графический примитив... Достаточно взглянуть на него, чтобы в кровь выделился злополучный белок. Отравление им, на ранних стадиях, проявляется в том, что человек видит в Белом Амулете самое ценное, что может представить. Весьма характерная галлюцинация. Каждый описывает её по-разному, но в одном их рассказы сходятся: белый цвет. Отсюда название. Да, так вот, в это же время белок включает в геноме доселе не работавшие структуры. Они постепенно переводят организм на анаэробное питание с минимальной затратой энергии. Что ты говоришь? Сыворотка, как от змеиного яда? Да это вроде цирроза: белок-то мы нейтрализуем, а необратимые изменения уже наступили. Тогда человек просто помрёт. Проще убить сразу. Правда, трансформанты очень живучи... Даже некоторая автономия органов наблюдается. Любые оставшиеся в живых клетки способны к таким трансформациям, поэтому только полное уничтожение тела воспрепятствует его “оживанию”. Что поделать, гликолиз... Человек будто в формалине - как мокрый препарат. Консервы. Кстати, вводят-то от укуса змей лошадиную сыворотку, а ведь лошади Белый Амулет не покажешь... Тут необходим интеллект!

Но я отвлёкся. Галлюцинации представляли Белый Амулет как нечто, имеющее наибольшую ценность для нашедшего его человека. Поэтому болезнь нарастала лавинообразно.

Но вернёмся к нашим предкам. Их создатель, заметив у себя явные признаки трансформации, повелел своим ученикам дать клятву, что их жизнь будет посвящена уничтожению этих творений. Затем он добровольно умер, пока трансформация не зашла слишком далеко.

Ученики вынуждены были бежать из полиса, потому что к тому времени в нём не оставалось никого, кто бы не носил на себе следов болезни. Они вырыли огромный колодец и сбрасывали в него всех пойманных покойников. Когда город был очищен, они свалили туда множество дров и подожгли... Так была прекращена первая волна болезни.

Но проблема состояла в том, что никто не знал, как выглядит Белый Амулет, ибо все, кто его видел, заболевали сами. Поскольку в глазах заражённого он представлял собой большую ценность, то их немало развезли по свету. Более того, трансформант обычно не удовлетворяется владением им, он сам делает такие же. Потому ученики основали тайную организацию, сохранившуюся до сих пор. В своё время и я попал туда: опубликовал в биохимическом журнале свою статью, посвящённую возможности такого рода превращений. Вечером меня вытащили из дому, и поставили условие: или я с ними, или... Ладно, в общем, я согласился. В поисках Белых Амулетов наша команда обошла всю землю. Тайные знания кормили нас, мы постоянно совершенствовались. Наше оружие позволяло нападать внезапно, и убивать всех, кто имел отношение к Белым Амулетам.

Несколько лет назад произошёл катаклизм. Результаты его были мало заметны, потому что уровень технического совершенства позволял разве что нашей лаборатории узнать о нём. Заключался он в том, что Земля попала в пространственный разлом, и этот разлом пришёлся так, что колодец, о котором уже давно успели забыть, получил двойные координаты. То есть, он открылся в другом месте и исчез с прежнего. Верх шахты остался, где был, а вот дно, на котором как раз и находились амулеты, переместилось, чёрт знает куда, вообще в другой мир. Там в это время находилось село и, естественно, паломничество в непонятно откуда взявшуюся пещеру одного из жителей вскоре показало, что амулеты не утратили своей силы. Благо, что село находилось на отшибе, в стране стоял голод, и никому не было дела до того, что каких-то пятьдесят семей бесследно исчезли. Мы опоздали и прибыли на место уже тогда, когда незараженных людей не осталось. Под видом государственной службы нам удалось зафиксировать тела и скрытно похоронить в болоте, а координаты дна со временем вернутся на прежнее место. Правда, для этого потребуется много времени, но пока координаты перемещаются, в эту зону практически никто не может попасть. Совпадение должно было быть просто уникальным!

- Что стало с теми людьми, которых вы бросили в болото?

- Они, конечно, со временем вновь вернулись к активности (я не могу сказать жизни), но выйти за пределы разлома уже не могли. Впрочем, в трансформировавшемся организме анаэробные процессы преобладают, так что им и в болоте было неплохо.

- Где они сейчас?

- Не знаю, где-то дрейфуют по пространству. Но, повторяю, ни войти, ни выйти оттуда никто не может.

- Вы уверены?

- Вероятность попасть именно в ту точку, где происходит соприкосновение, и где открыт проход в другое пространство, очень невелика. Правда, бывает, у человека дар - чувствовать, где находятся такие аномалии. Но людей с такими данными очень мало, да и изучать это явление трудно - не каждый день в пространстве возникают разломы!

- Понятно. И всё же, я не убеждён.

- Но самое главное впереди! Кто-то всё-таки побывал в пещере, и собрал все Белые Амулеты вместе. Мало того, он зарыл их в песок на дне. Когда пространства смещались, песок остался в нашем.

- Вместе с Белыми Амулетами?

- Да, они опять вернулись к своим создателям. Этот случай с мальчиком очень показателен - песок для новостроек здесь оказался тем самым песком на дне пещеры там. Рано или поздно его бы обнаружили. На сей раз, мы не опоздали. Всякие материалы о таинственных смертях и болезнях нами обязательно проверяются. Ведь за столько лет тайная организация значительно выросла, и мы контролируем практически всю Землю. Естественно, мы иммунизированы к отравлению. Заранее, ещё до того, как белок от вида Белого Амулета появится в нашей крови. Естественно, в случае его появления анализ даёт положительную реакцию. И вот, удача - один из наших показал положительный тест на белок, образовавшийся от вида Белого Амулета, находившегося на месте, где произошло заинтересовавшее нас убийство. Мы даже не знали, что в обстановке того погрома являлось Белым Амулетом, но тут же выкрали всё, что напоминало своими размерами и цветом то, что мы ищем. Кроме того, убиты все, кто имел к ним доступ. Что ты хмуришься! Они все начинали трансформироваться. Пойми, другого выхода нет!

- Что вы делаете с трансформантами и амулетами потом?

- Крематорий. Иногда заливаем в бетон или топим в глубоких или редко посещаемых водоёмах. Ведь трансформанты очень опасны, если их потревожить. Мальчишка, нашедший груду Белых Амулетов успел своими детскими ручками убить своих родителей.

- Ну, дальше я знаю.

Вошли солдаты, отправленные недавно ко мне на квартиру. У одного был чёрный пакет.

- Он сказал правду. Мы нашли их!

- Молодцы, - сказал командир, вставая. В тот же момент я почувствовал, как в позвоночник мне входит пружина развёрстки, другая, третья...

- Прости, но я ничего не могу для тебя сделать. Можешь взглянуть на свои ногти - они уже побурели. Я не думаю, что тебе стоит оставаться в живых - ты бы и сам не захотел, если бы увидел хоть одного из тех, кто пережил трансформацию. Прощай.

Последним, что я увидел, была тонкая струйка крови, вытекающая из-под моего стула. Потом всё захлестнула бесконечная боль...

Солдаты вышли. Чувствуя, что скоро потеряю сознание, я всё же попытался начертить испачканной в крови ногой на полу рисунок, виденный на белом жетоне. Он получился другим, моим что ли... Вглядевшись в замысловатое хитросплетение линий, я вдруг понял такие истины, обладание которыми никогда и не снились человеку. Ничем не нарушаемая тишина превратилась в прекрасную музыку, я слушал её, не чувствуя больше холодной стали, впившейся в моё тело. Познавая каждый аккорд, я готов был петь и смеяться. Я созерцал своё творение. Я понял всё, и понял, что Белых Амулетов не может быть бесконечно много. Их создатель не был учёным или воином, а Белый Амулет никогда не был оружием. Его автор был художником! Наступит день, и кто-то соберёт их вместе, соединит, и полученный рисунок действительно будет самым лучшим произведением человеческого гения, он вместит в себя личности всех тех, кто пережил трансформацию. Всякий, взглянув на него, будет обладать и их сознанием. Свой разум я уже закодировал в рисунке. Теперь я не умру.

Да, Вы сказали, сударь, графический примитив? Что ж, первая истина, которая мне сейчас открылась при его созерцании, гласит: сейчас по лестнице поднимется кто-то, войдёт и увидит то, что я начертил на полу...