Самоубийцы

    Незажившие раны оставляют рубцы,
    Кто-то уходит и обрубает концы,
    Черные дыры не исчезнут навек,
    Самоубийца забыл, что он лишь человек.

    Мы убиваем себя медленно и беспощадно, вдыхая данное нам мгновение жизни через дым. Мы растягиваем убийство на годы и радуемся за неоценимую возможность сократить свою жизнь.
    Мы курим.
    Я люблю убивать себя не спеша. Голос мой стал хриплым, скрипучим, он угасает. Ведь он там не нужен. Я обнимаю тебя и чувствую своим телом, как неровно поднимается и опускается твоя грудь. Твое дыхание срывается, и ты никак не можешь унять очередной приступ кашля. Ты тоже куришь. Мы сократили свой сон до минимума, заменив его словоблудием, разбавленным сигаретами и кофе. Снова подъезд. Оставленная пачка Virginia Slims, пара слов, брошенных на ветер. Я тяну свою легкую ладонь к открытой пачке и сталкиваюсь с твоими пальцами. Мои глаза ловят твои – ты мило мне улыбаешься. И я присоединяюсь к твоей очаровательной улыбке – растягиваю свои губы, обнажая желтые зубы. Затягиваемся, наш слух обостряется и теперь можно различить неслышимые шорохи. Где-то там, по ту сторону, к нам неутомимо, как наша страсть к дыму, приближается ритуальная смерть.


    Детям, которые рисуют

    ***

    Детям, которые рисуют комнаты без дверей.

    За стенкой стучало. Сначала тихо, потом все громче и громче. Это так мешало спать, что я подошел и тоже стал стучать. Сначала тихо-тихо, потом уже с яростью - всем телом и крича: «Прекратите!» Но стук не прекращался.
    Обессиленный я сполз на пол и стал думать, зачем там стучат. Если для меня, то наверно с какой-то целью. Если не для меня, то к кому? Я ощупал всю стену в поисках двери, но не нашел ни ручки, ни замка. «Это не дверь» - печально подумал я, - «Это стена». Да и откуда здесь взяться двери? Их тут никогда не было. Мое воображение рисовало страшные вещи. Такие, как чьи то старые изъеденные язвами руки долбились сюда, чтобы протянуть свои костлявые пальцы к моей шее, или как ожившие скелеты вставали размять свои кости. «Бред!» - остановил я себя, этого не может быть. Внезапно стук оборвался. Повисла напряженная тишина. Я прислушивался к ней долго-долго. Но ничего так и не услышав, кроме своего тяжелого дыхания, и учащенного сердцебиения, поковылял к кровати. Мои колени задрожали, ЕЕ уже не было. Вот только недавно она стояла здесь у окна! Тяжелая! Большая! занимающая треть…! Окно? «Окно…» - прошептали сухие губы. «Куда делось Окно».
    Я боялся, что вот так, когда-нибудь, я сгину, исчезну, и об этом даже знать никто не будет. «А им и не надо знать» - вспыхнуло в голове. Пол посмотрел на меня тремя красными пятнами, откуда им тут было взяться? В панике, сорвав с себя одежду, я осмотрел все свое тело. К моему удивлению - ни царапины, ни синяка. «Я бился об стену или нет?» - как-то устало проплыли мои мысли. Сомнение закралось и высунуло язык. Я тоже высунул свой и плюнул на пол. На полу не было ни одежды, ни красных пятен. НИЧЕГО, кроме пыли. Я подошел и постучал в стену, тихо: тук – тук – тук. Тихо. Еще раз тук – тук – тук. НИЧЕГО. Я стучал и стучал, мне нравилось это занятие, получая удовольствие от дикого ритма, я и не заметил, как там, по ту сторону, закричали: «Прекратите!» Потом мне просто надоело стучать, и я сполз на пол. Усталость просто сбивала меня с ног и хотела одного – затащить меня в постель, да побыстрее. И я направился к кровати. Большая и тяжелая, она стояла у окна, в котором плыли облака. «Бред» - повторил я в сто первый раз за этот день, лежа на спине и смотря в потолок. Прошло мгновение (не успел и расслабиться), как ужаленный, я отбросил одеяло и отпрыгнул подальше, как можно дальше. А куда дальше? Дальше уже некуда! Кровать стояла на прежнем месте. Одежда была на полу. На полу же красовались три красных пятна. И я стоял посередине комнаты без дверей, а там по другую сторону неистово колотился… Я?
    В глазах потемнело. Я боялся потерять контроль над сознанием. Боялся оказаться там, где нет окна, боялся снова этого стука. А он или я, который там, продолжал, как заведенный, свое или мое тук – тук – тук. Стало невыносимо. Я начал ходить по комнате взад вперед, даже не замечая, что именно точно в такт. Пританцовывая, кружась по комнате, я потерял из виду кровать… и все остальное. «Тьфу!» - с чувством вылетело и испарилось. Жарко и душно. Окна то ведь не стало. И кровати не стало, да ничего и не хотелось, кроме того, что продолжать выстукивать. И я продолжил это безумие. Долго умоляли за стенкой, просили, что на самом деле нужно всего лишь поспать. Хоть чуть-чуть! Но стук восхищал меня, и остановиться было - равносильно смерти.
    Безумие оборвалось со звоном разбитого окна по ту сторону.

    ***

    Детям, которые рисуют дома в облаках.

   «Кто же знал что, здесь нет земли? И куда я лечу?» Главное было, что стука больше не было и, что стало свободно дышать.
    Облакам не было ни начала ни конца, пока не появилась трехцветная радуга. Скатившись по ней кубарем, я снова полетел сквозь облака. Желтое Солнце, маленькое и очень горячее, ткнуло в меня лучом. И я рассыпался маленькими капельками черного дождя на никому не принадлежащие зонтики.
    Я обрушился вниз в пустоту молниями, сжигая все, что попадалось: зонтики, радугу, маленький домик без дверей.
  - Дети, рисуйте свои картинки правильно, и правдиво, - назидательно говорила воспитательница, - не забывайте простые вещи, иначе все пойдет кувырком, потому как...
  ...То, что мы рисуем, то и создаем, - вспомнил я, рассыпаясь по листку бумаги, прежде чем злая Молния не сожгла последнюю во мне черную каплю...

    ***

    P.S.1 Взрослым, которые рисуют правильно, от чего не становится легче.
    На обратной стороне листка был нарисован скелет, и страшный мужчина покрытый язвами, протягивающий свои больные руки СЮДА.

    P.S.2 Взрослым, которые не умеют рисовать...
    Даже и не пытайтесь!
    Эти неудачные попытки нарисовать три красных воздушных шара – просто смешны.