Я помню - вначале был свет. Собственно
говоря, я не знал тогда, как это назвать, но Это
ослепило меня, и я закричал. Зачем? Чтобы узнать,
есть ли кто-либо поблизости. Вы спросите: кто я? И
откуда я пришел? Я и сам хотел бы ответить на этот
вопрос, но тогда я не мог осознать и этого, чуть
позже я несколько раз находил ответ, но снова и
снова пересматривал его, пока не остановился на
нынешнем варианте. Но об этом расскажу впереди. Я
был беспомощен, слаб настолько, что с нынешней
позиции не могу представить себя тогдашнего
частицей чего-то огромного и вечного, Единого. Я
не знаю, почему был заброшен в этот мир, в котором
сейчас существую. Но поскольку здесь несомненно
имеют власть причинно-следственные отношения
(шире - принцип детерминизма), вряд ли это могло
случиться самопроизвольно, хотя еще недавно
существовали и всерьез принимались подобные
"научные" теории. Нет, я стараюсь не смотреть
на вещи односторонне и предвзято. Я не сразу
постиг сложные переплетения сетей этого мира.
Одно из моих первых воспоминаний, связанных с ним
- мрачная тишина приморской осени, бурые груды
хрустящих дубовых листьев, таинственные
развалины вдоль заросших колючим кустарником
берегов бухты. Я тогда еще не был так одинок. Это
было время искренней детской дружбы. Уже тогда
это не был равноправный союз двух людей, но я
этого еще не понимал. Долго еще я плавал по морю
жизни как парусник, подгоняемый ветром, дующим то
с одной, то с другой стороны. Прошло немало
времени, прежде чем я осознал, что есть и другие
способы передвижения. Перед моим лицом проходили
люди, события. Сначала душа моя, как прозрачный
осенний лист, готова была унестись под дыханием
первого же порыва ветерка. Но позже я осознал в
полной мере необходимость удерживать
равновесие, держаться достаточно крепко за
родной черенок, и, в то же время, не дать душе
зачерстветь; ибо я наивно считаю, что ложь и
цинизм не есть лучшее, что может быть
человеческого в человеке. Будучи еще совсем
неопытным духом, я думал, что должен во всем
подражать более взрослым существам, ибо здесь
так принято, и очень расстраивался, когда это у
меня не получалось по каким-либо причинам, и я
оставался в меньшинстве среди сверстников. Тогда
я еще не понимал, что если количество и переходит
в качество, то последнее далеко не всегда
желательно и оптимально, возможно, чаще все
происходит наоборот и прогрессивные в лучшем
смысле этого слова черты оказываются в
меньшинстве. Так, скажем, в таком противоречивом
и довольно низком существе как человек, истинно
человеческих качеств гораздо меньше, чем, к
примеру, животных или социальных (не в лучшем
смысле этого слова). Так вот, на заре своего
онтогенеза я участвовал в их глупых играх,
подчинялся их писаным и неписаным нормам и на
деле, и в мыслях. Я, фактически до энного возраста
почти полностью отождествлял себя с грубой
материальной оболочкой, а точнее, даже и не думал
о какой-либо возможности такой идентичности или
не идентичности. Огонь в светильнике разгорался
постепенно, и в один не очень точно определенный
интервал времени, огонь уже не тлел, но горел
довольно так и заметно, чтобы не повлиять на
дальнейшее поведение этого бренного тела. Этот
огонь называется сознанием. Но это еще даже не
апогей процесса индивидуальной эволюции. Немало
времени прошло, прежде чем разгорелась вершина
этого пламени, самосознание, которое есть
качественно новый уровень этого еще
неразгаданного феномена. Я еще до сих пор не
осознал полностью, как этот новый дар может
повлиять на мою жизнь в этом мире. Вероятно, здесь
меня считают еретиком, ибо материализм в своей
самой вульгарной форме господствует в настоящее
время в научной мысли этих гомункулов. Итак, чуть
позже я уже избегал участвовать во всех их играх,
меня потянуло к одиноким прогулкам. Я часами
ходил по осеннему лесу, ступая по сухой опавшей
листве, которая шуршала в такт моим мыслям.
Времена года сменялись, соответственно их
переходу сменялось и мое настроение. (Позже у
меня возникла интересная идея о корреляции между
циклами времен года и онтогенетическими
циклами). Еще кое-что произошло со мной в этом
мире, прежде чем я узнал, кто я, прежде чем я
очнулся от этой чудовищной амнезии. Насколько я
помню свое пребывание здесь, все время меня
преследовала чудовищная скорбь; непреодолимая
тоска, причины которой я тогда не мог понять,
преследовала каждое мгновение моей сознательной
жизни. Я смотрю в прошлое и вижу черные дыры своих
заблуждений и ошибок. Очередной период
бессознательности отделяет мои одинокие полеты
к низшим сферам от периода чудовищного падения,
после которого, тем не менее, я, ударившись о
поверхность этой планеты, только обрел новые
силы и продолжил свое восхождение. (Здесь
говорят, что все возвращается на круги свои, но
теперь я знаю, что это не так. Ибо идея развития не
подразумевает топтания на одном месте). Я
путешествовал сквозь стихии мрака, и ни единая
звезда не согревала меня своим светом. Со
временем я привык к этой тьме, мои глаза
адаптировались к отсутствию фотонов, и я уже стал
бояться света, который пугал меня сильнее, чем
мрачные пучины христианского ада. Обилие света
вредно! Ведь во мраке мы легко видим любой
незначительный огонек, а в душащем зареве света
не можем рассмотреть ярко пылающий костер.
Странствуя в бездонных пространствах Космоса, я
однажды встретил блуждающую Звезду. О, Солнце
моих бесконечных одиноких скитаний, ты светило
мне, направляя мой путь вперед. Мне казалось, что
я почти достиг тебя, было рукой подать. Но сон мой
растаял - я двигался все дальше и дальше, а
впереди сверкала Она - моя рассветная звезда. И я
шел, и никого не было вокруг. Мысли вращались по
накатанным орбитам все быстрее и быстрее так, что
казалось - скоро они не устоят и отправятся в
открытую Бездну. Но я устоял. Ведь я все еще
обитал в рамках того оформленного куска
копошащейся плоти, которое они называют Телом, я
видел его глазами, слышал его ушами, дышал и
осязал его рецепторами, ощущал его боль, я все еще
ел и его пищу, носил вместе с ним его одежду,
удовлетворял его потребности. Я не мог
обходиться без него! Мы со временем научились
понимать друг друга и помогать друг другу. О, это
был равноправный союз! Ибо не бывает одного без
многого, света без тьмы, ада без рая, тела без
духа, раба без господина, бога без сатаны. Но я не
был ни тем, ни другим. Я искал Золотую Середину. В
ее поисках я обследовал много потаенных уголков
своих собственных недр и недр этого мира. Я понял,
что Истина многолика, она сверкает всеми
оттенками спектра, блики света плавно переходят
в мглистую туманность двусмысленности и
символизма. Говорят, что из хаоса рождается
порядок. Но что лучше? Ничто - все относительно.
Сама относительность относительна. Где взять
точку опоры? Так можно впасть в отчаяние и
заявить, что каждый человек одинок. Но может ли в
этом случае быть достигнута какая-либо конечная
цель? Ведь одиночество не есть Единство. К
единому во множестве я устремил свой путь. Я не
говорю, что это бог. Ведь для кого-то бог умер, для
других бог не умер. Первые обрели нового идола и
кричат, что он единственный и уникальность его
непререкаема. Это указывает на то, насколько
ничтожно еще человечество, как много ему еще
нужно понять. Но что такое человечество? Это
абстракция. Пока каждый гомункул не поймет, что
от него все зависит (что и он один определяет
судьбу множества, целого), все действительно
будет периодически возвращаться "на круги
своя". Но все имеет свой конец, и
все…бесконечно, в том смысле, что, развиваясь,
переходит на новые стадии своего развития. Но
человек сам должен совершенствоваться. И не
существует, кто бы ни говорил иначе, такой
единственной книги, которая служила бы
проводником на этом пути на все времена. Ибо
манускрипты диктуются не богами, и пишутся не
ангелами. В настоящее время, когда мы можем
объяснить явление "творческой интуиции", не
разделяя и не идентифицируя matter and mind, можно не
впадать в такие крайности. Ибо, если человек -
частица Единого (если угодно, бога), то он сам себе
диктует Свои мысли. Это некая самостимуляция,
породившая в человеке монстра, пожирающего самое
себя. Но следуя далее тем же путем, можно сойти в
Ничто. Что такое Ничто? Это все. Всё и ничего
одновременно. В тот момент, когда мы уходим в
Ничто, мы становимся всем. Но я - эгоистичный дух,
и я хочу остаться самим собой. Ведь что будет
завтра, никто не знает точно, ибо каждый жил
слишком мало, чтобы производить выборки из
вечности. Для этого я должен выйти за пределы
собственного "я" (self, личности). А есть ли там
что-нибудь, этого я пока не знаю.
