Черный цветок

Скажи, чья властная рука,
В сырую землю бросив семя,
Велела, чтобы из ростка
Ты созревал все это время…
А. М.

Месяцы сменялись чередой, весело, шумно, то и дело вырывая друг у друга несколько дней, чтобы полностью завершить свои погодные дела. Февраль оставил марту в подарок рыхлый, уже несколько потемневший снег. Март принял этот снег с радостью, отдавая все свои силы на его превращение в звонкую, радостную капель и вечно бегущие ручьи. Тут на подходе и апрель, готовый пропитать отоспавшуюся, набравшую новых сил землю застоявшейся водой и напоить все живое на ней. А май, словно заботливый родитель, начал выхаживать новые побеги и придавать силы старым.

В этот самый период и появился на свет тоненький зеленый росток. Он, как и все тянулся к солнцу, купаясь в его ласковых лучах, как и все, плавно качался на свежем весеннем ветерке, как и все, кутался в свои худенькие листочки, словно обнимая себя ручонками, чтобы согреться в ночной прохладе. Рос он немного на отшибе, как бы отгородясь от уже вовсю желтевших одуванчиков, а также начинающих свою новую жизнь полевых цветов.

Шли дни. Уже разлетелись белые пушистые зонтики его соседей, уже наперебой тянулись вверх ромашки, колыхались лиловые колокольчики, где-то кучками синели васильки. А наш росток все копил силы, все таил в себе самое дорогое, самое сокровенное, зародившееся глубоко в его недрах и готовое открыться миру новорожденным бутоном. И вот настало то утро, когда, сбросив оковы сна и потянувшись за первым поцелуем к солнцу, хрупкий бутон вдруг встрепенулся и неуверенно, чуть дрожа, начал разжимать свои острые лепестки. Наполненный непомерным счастьем, теперь уже цветок, не заметил, как стих веселый шорох его сородичей на поле, как застыл среди них игривый ветер, и как внезапно умолкли птицы. И словно тихое шуршание прокатилось по всей округе: да он же черный, совсем черный, каждый лепесток - бывает же такое! Как невзрачен, как убог!” Вскоре все стало как прежде. Легкий ропот возобновился, и никому не стало дела до одинокого черного цветка.

чувством, и, аккуратно и бережно положив его на серый мрамор, медленно пошел к выходу. Закат обагрил все небо. Черный цветок лежал на могиле, прижавшись откинувшимся лепестком, словно щекой, к холодному серому камню. Роса крупными прозрачными каплями легла на листья. Цветок плакал. Он плакал не о том, что больше никогда не увидит солнца и не почувствует мягкого прикосновения ветра, он плакал от счастья, оттого, что в последние минуты жизни он постиг прекрасное чувство – любовь человека.

На крыше

Тяжелые шаги гулко раздаются в темноте, и серая фигура поднимается все выше и выше по холодным ступеням грязного и сырого подъезда. Лифт, как всегда, не работает, но это и не имеет значения, больше он не понадобится. Седьмой, девятый, тринадцатый этаж, а вот и четырнадцатый, последний. Какая давящая тишина и лишь захлебывающееся дыхание, которое скоро прекратится.

Цель уже так близко: черный люк как дверь между мирами. В каком, интересно, лучше? Вряд ли в этом.

Путь по коридору пройден, как во сне, и эхо в последний раз прокатилось по подъезду, блуждая между стен. Резким, но все же не совсем уверенным движением распахнута дверь, и из-за нее пахнуло холодным свежим воздухом. Он на секунду выводит из странного оцепенения, и в голове проскальзывает вопрос: “Зачем я здесь?”. Следующий шаг поменял, казалось, застывшую картину лестничных пролетов. Теперь взору предстает унылый, но все же более живописный вид многочисленных крыш, уже не живых клочков опавшей зелени и расплывчатых огней автомобилей, вечных рекламных вывесок и горящих окон.

Ужасно холодно, особенно здесь, где ветер не боится запутаться в проводах и вечных изгибах улиц. Он жадно хватается за одежду, взъерошивает волосы и замораживает до самого сердца. Стоит ноябрь, вернее он только начался, но ангелы уже успели бросить на землю свои первые белые перья. Снег лежит третий день. Совсем чуть-чуть на съежившейся, замерзшей почве, но тоску он нагоняет страшную. Снег просто молится вечной зиме, он жаждет ее, призывает и умоляет, чтобы она продлила ему жизнь. Жизнь. Все хочет жить, даже крупинки снега.

Уже стемнело, и на небе высыпали первые звезды. Они не похожи на те, летние, вечно улыбающиеся, озорные. Они злые и ухмыляющиеся, они с издевкой смотрят сверху, из своего космического убежища. Они испепеляют тысячами глаз, прожигают пылающими взорами дыры, проникают в душу и мучают ее. Мою душу.

Я оглядываюсь. Я молча приветствую звезды, дома, группки людей где-то внизу и, подняв воротник пальто, прохожу дальше. И вот я уже у самого края. Сначала я смотрю вдаль, окидывая взглядом светящиеся высотки и дороги фонарей, затем глубоко вдыхаю холодный воздух и постепенно перевожу взгляд вниз. Как высоко, даже сердце забилось быстрее.

Я на краю бездны, она так и тянет, так и велит сделать шаг вперед, последний шаг в этой жизни. Но нет, я решусь, когда захочу, ничто не управляет мной. Ветер толкает в спину, но пока еще не время. Теперь я сажусь, свесив ноги вниз. В голове проносится нелепая мысль, что кто-то схватит и стащит меня, и я стану игрушкой в чьих-то безжалостных лапах.

Я достаю из кармана пачку сигарет и прикуриваю одну. Дым нехотя заползает в горло, клубится там, как туман, а затем, обжигая легкие, рассеивается. Я кашляю пару раз; нет, не стоит начинать курить даже сейчас. Пальцы разжимаются, и моя сигарета, как маячок, летит вниз, исчезая во тьме.

Я сижу так довольно долго, отгоняя от себя всякие мысли. Зачем они мне теперь? Но все же некоторые незаметно пробираются, заставляют задумываться, устремляют взгляд в одну точку. Я замечаю, что становится темно; просто в округе погасли почти все окна, настала ночь. Она подкралась так незаметно, что уже и не понять, сколько времени прошло и сколько осталось в ее распоряжении. Я представляю, как ее подопечные, крылатые демоны, доставляют в разные дома сны. Кому-то повезет, и сны будут спокойные и добрые, а кто-то увидит кошмары, холодные и злые. А вдруг сны - это награда или наказание за наши поступки? Одна мысль незаметно сменяет другую, уводя в глубины собственного сознания.

Представь, что твоя жизнь – толстенная тетрадь, и каждый листок – это день твоей жизни. Пока ты не знаешь, сколько в ней страниц, но последняя будет, это точно. И каждый чистый листок ты заполняешь сам. Только от тебя зависит, какой вид будет иметь твоя книга жизни: будет ли она яркой, с множеством интересных картинок, или черно-белой и однообразной, будет ли почерк аккуратен или неразборчив, будет ли содержание насыщенным и захватывающим или нудным и скучным. И только ты ответишь перед собой же за страницы, которые остались пустыми, которые ты просто перелистывал, когда тебе было лень писать.

Когда же ты вновь дойдешь до этих страниц, то начнешь мучить свою бедную память, пытаясь вписать в пустоту хоть что-то, но сможешь ли ты все вернуть? Добравшись до последней страницы, ты трясущимися руками возьмешь это бесценное сокровище, начнешь листать с самого начала и увидишь все ошибки, а главное - поймешь, что исправить их уже невозможно. Ты переживешь все прежние минуты за один миг и будешь счастлив, если они полны радостных и ярких красок, но если все страницы похожи, как будто склеены случайно пролитым сладким чаем, что тогда? Тогда ты начнешь молить Бога, чтобы в другой жизни он дал тебе шанс, который ты уже не упустишь. И твоя тетрадь уже будет похожа на захватывающий роман, где главный герой – ты.

Я встаю, пытаясь распрямиться. Куда подевалась ночь? Из-за спящих высоток выглядывает яркий край утреннего солнца. Оно медленно и величаво, словно царская особа, поднимается по посветлевшему небу. Ветер стих, и почти ничто не нарушает этого удивительного спокойствия. Я стою и смотрю на золотисто-розовый шар и понимаю, что нет ничего красивей этого зрелища. Такой же точно шар сейчас рождается и в моей душе, освещая ее изнутри и разнося свет в каждую клеточку организма. Мне кажется, что и я излучаю сияние, как будто сливаюсь с солнцем. Я чувствую, как оно улыбается мне, как проводит мягким лучом по щеке, и, хоть на улице холодно, меня бросает в жар от этой мимолетной ласки. Глаза больше не выдерживают, и из них ручьями текут слезы, а я все смотрю и не могу оторваться. Я оглядываюсь по сторонам и вижу рождение нового дня. Как все преображается в эти минуты, как радостно и весело кругом! И разве можно сейчас рвать свою книгу жизни, ведь хоть одну страницу можно расписать золотыми чернилами.

Я чувствую, как улыбка сама расцветает на моем лице, как расправляются плечи, и как вместо усталости появляется легкость. И вот я твердым и уверенным шагом спускаюсь вниз. Один за другим я миную лестничные пролеты, озаренные утренним светом, и, выбежав на улицу, иду, иду, иду…