ХМУРЫЙ ДЕНЬ

От туч до мостовой
висит сплетеньем скуки мировой
сеть вечного дождя над серою столицей.
И пламя фонарей в угрюмый этот час
стушевывается, поблекнув как топаз;
толпящихся домов пожухнувшие лица
глядят рядами вдов из-под глухих вуалей,
и ткацкие утки мелькают на распяле
столбов, где перепархивает газ.

Уныло сеет дождь, и фонари знобит.

Булыжник улиц вспыхнул и погас,
как кожа на лице под краской слишком зримой
у выцветших старух, спешивших набелиться;
и взгляд, убитый горем без прикрас,
безжизнен и остыл среди потеков грима,
глядя - а который раз? - как эта осень мглится
в глазах теней, скользящих по столице.

Уныло сеет дождь, и фонари знобит.

И длится дождь, давя бесменной пустотой,
и час за часом жизнь вдоль темных русл струится,
где тянутся баржи, груженные едой,
и кажется, мы все спешим за снедью той
для подкрепленья душ, да нищи кладовые...
Плащом тоски Париж укутал мостовые.

Уныло сеет дождь, и фонари знобит.
Перевод Б. Дубин