* * *
В зеленых сумерках, дрожа и вырастая,
Восторг таинственный припал к родной земле.
И прежние слова уносятся во мгле,
Как черных ласточек испуганная стая.
И арки черные и бледные огни
Уходят по реке в лучистую безбрежность.
В душе моей растет такая нежность!..
Как медленно текут расплавленные дни...
И в первый раз к земле я припадаю,
И сердце мертвое, мне данное судьбой,
Из рук твоих смиренно принимаю,
Как птичку серую, согретую тобой. 26 июня, Париж
* * *
В эту ночь я буду лампадой
В нежных твоих руках...
Не разбей, не дыши, не падай
На каменных ступнях.
Неси меня осторожней
Сквозь мрак твоего дворца -
Станут биться тревожней,
Глуше наши сердца...
В пещере твоих ладоней
Маленький огонек, -
Я буду пылать иконней...
Не ты ли меня зажег?
* * *
Возьми весло, ладью отчаль,
И пусть в ладье вас будет двое.
Ах, безысходность и печаль
Сопровождают всё земное. 1911
* * *
Гаснет день. В соборе всё поблёкло
Дымный камень лиловат и сер
И цветами отцветают стёкла
В глубине готических пещер...
Хризолит осенний и пьянящий
Мёд полудней - царственный янтарь
Аметист - молитвенный алтарь
И сапфир испуганный и зрящий..
В них горит вечерний Океан
В них призыв далёкого набата
В них глухой торжественный орган
В них душа стоцветная распята...
Тем, чей путь таинственно суров
Чья душа тоскою осиянна
Вы - цветы осенних вечеров
Поздних зорь далёкая осанна...
Вся душа - как своды и порталы
И как синий ладан в ней испуг
Знаю вас - священные кораллы
На ладонях распростёртых рук...
ДЕКАБРЬ
Гости
- Откройте, люди, откройте двери,
Я бьюсь о крышу, стучусь в окно,
Откройте люди, я ветер, ветер,
Одетый в платье сухих листов.
- Входите, сударь, входите, ветер,
Для вас готовый всегда очаг;
Труба дымится, камин побелен,
Входите, ветер, входите к нам.
- Откройте, люди, - я непогода,
Во вдовьем платье, в фате дождя
Она сочится, онм струится
Сквозь тускло-серый ночной туман.
- Входите смело, вдова, входите,
Ваш сине-бледный мы знаем лик.
Сырые стены и норы трещин
Всегда готовый для вас приют.
- Откройте, люди, замки, засовы,
Я вьюга, люди, откройте мне,
Мой плащ клубится и платье рвется
Вдоль по дорогам седой зимы.
- Входите, вьюга, царица снега,
Просыпьте лилий своих цветы
По всей лачуге, вплоть до камина,
Где в красном пепле живет огонь.
Мы беспокойны, мы любим север,
Мы люди диких, пустынных стран,
Входите, ветры и непогоды,
За все невзгоды мы любим вас. 1910
из Эмиля Верхарна
* * *
День морозно-сизый расцвел и замер,
Побелело море, целуя отмель,
Всхлипывают волны, роняют брызги
Крылья тумана...
Обнимает сердце покорность. Тихо...
Мысли замирают. В саду маслина
Простирает ветви к слепому небу
Жестом рабыни... 20 февраля 1910
* * *
Если сердце горит и трепещет,
Если древняя чаша полна... -
Горе! Горе тому, кто расплещет
Эту чашу, не выпив до дна.
В нас весенняя ночь трепетала,
Нам таинственный месяц сверкал...
Не меня ты во сне обнимала,
Не тебя я во тьме целовал.
Нас палящяя жажда сдружила,
В нас различное чувство слилось:
Ты кого-то другого любила,
И к другой мое сердце рвалось.
Запрокинулись головы наши,
Опьянились мы огненным сном,
Расплескали мы древние чаши,
Налитые священным вином.
* * *
Любить без слез, без сожаленья,
Любить, не веруя в возврат...
Чтоб было каждое мгновенье
Последним в жизни. Чтоб назад
Нас не влекло неудержимо,
Чтоб жизнь скользнула в кольцах дыма,
Прошла, развеялась... И пусть
Вечерне-радостная грусть
Обнимет нас своим запястьем.
Смотреть, как тают без следа
Остатки грез, и никогда
Не расставаться с грустным счастьем,
И, подойдя к концу пути,
Вздохнуть и радостно уйти.
* * *
Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая...
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.
Свети ему пламенем белым -
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.
Пусть призрак, творимый любовью,
Лица не заслонит иного -
Люби его с плотью и кровью -
Простого, живого, земного...
Храня его знак суеверно,
Не бойся врага в иноверце...
Люби его метко и верно -
Люби его в самое сердце!
* * *
Мир закутан плотно
В сизый саван свой -
В тонкие полотна
Влаги дождевой.
В тайниках сознанья
Травки поросли.
Сладко пить дыханье
Дождевой земли.
С грустью принимаю
Тягу древних змей:
Медленную Майю
Торопливых дней.
Затерявшись где-то,
Робко верим мы
В непрозрачность света
И прозрачность тьмы. Лето 1905, Париж
* * *
Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озерах
Опрокинулась ночь.
Что-то хочется крикнуть
В эту черную пасть,
Робким сердцем приникнуть,
Чутким эхом припасть.
И идешь и не дышишь...
Холодеют поля.
Нет, послушай... Ты слышишь?
Это дышит земля.
Я к траве припадаю.
Быть твоим навсегда...
"Знаю... знаю... всё знаю", -
Шепчет вода.
Ночь темна и беззвездна.
Кто-то плачет во сне.
Опрокинута бездна
На водах и во мне... 6 июля 1905, Париж
* * *
Обманите меня... но совсем, навсегда...
Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда...
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум...
И не знать, кто пришел, кто глаза завязал,
Кто ведет лабиринтом неведомых зал,
Чье дыханье порою горит на щеке,
Кто сжимает мне руку так крепко в руке...
А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман...
Обманите и сами поверьте в обман.
* * *
Сквозь сеть алмазную зазеленел восток.
Вдаль по земле, таинственной и строгой,
Лучатся тысячи тропинок и дорог.
О, если б нам пройти чрез мир одной дорогой!
Всё видеть, всё понять, всё знать, всё пережить,
Все формы, все цветав вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Всё воспринять и снова воплотить. 1903 или 1904
* * *
Ступни горят, в пыли дорог душа...
Скажи: где путь к невидимому граду?
- Остановись. Войди в мою ограду
И отдохни. И слушай не дыша,
Как ключ журчит, как шелестят вершины
Осокорей, звенят в воде кувшины...
Учись внимать молчанью садов,
Дыханью трав и запаху цветов. Январь 1910
* * *
Я вся - тона жемчужной акварели
Я бледный стебель ландыша лесного
Я легкость стройная обвисшей мягкой ели
Я изморозь зари, мерцанье дна морского...
Там, где фиалки и бледное золото
Скованы в зори ударами молота,
В старых церквах, где полет тишины
Полон сухим ароматом сосны, -
Я жидкий блеск икон в дрожащих струйках дыма
Я шелест старины, скользящей мимо
Я струйки белые угаснувшей метели,
Я бледные тона жемчужной акварели... 1903, Москва
* * *
Я ждал страданья столько лет
Всей цельностью несознанного счастья.
И боль пришла, как тихий синий свет,
И обвилась вкруг сердца, как запястье.
Желанный луч с собой принес
Такие жгучие, мучительные ласки.
Сквозь влажную лучистость слез
По миру разлились невиданные краски.
И сердце стало из стекла
И в нем так тонко пела рана:
"О, боль, когда бы ни пришла,
Всегда приходит слишком рано!".
