Леонард Билситер принадлежал к тому
роду людей, которые не находят наш мир
привлекательным и интересным и которые пытаются
найти утешение в мире «невидимом» — мире
собственного воображения, фантазии и выдумки.
Детям отлично удаются подобные затеи, но дети
ведь обладают счастливой способностью убеждать
самих себя, а не навязывать собственной веры
другим. Теории Леонарда Билситера
предназначались для «избранных»; иными словами,
их никто не воспринимал всерьез.
Его вера в «невидимое», быть может, так
никогда и не получила бы никаких иных
подтверждений, кроме тривиальных видений в
гостиной, если бы в дело не вмешались
потусторонние силы и если бы не Его Величество
Случай.
Вместе с другом, интересовавшимся
горными разработками на Урале, Леонард совершил
путешествие по Восточной Европе — в России же им
не повезло оказаться как раз в тот момент, когда
забастовка на Сибирской железной дороге из
угрозы превратилась в реальность. Друзья были
тогда где-то неподалеку от Перми и застряли на
пару дней на захолустном полустанке, что дало
Билситеру возможность познакомиться с торговцем
скобяными товарами, который весьма любезно помог
заморскому гостю скоротать время. Он поделился с
Леонардом своими весьма отрывочными сведениями
— почерпнутыми от торговцев и местного
населения — о фольклоре Сибири.
Леонард вернулся домой и с
воодушевлением принялся живописать сибирскую
забастовку, но тут же таинственно умолкал, как
только речь заходила о неких мрачных мистериях,
которые он торжественно именовал Сибирской
Магией. Это таинственное умолкание продолжалось
неделю или две, главным образом для возбуждения
любопытства, а затем начались намеки на огромное
могущество этой новой эзотерической силы, как он
сам ее называл, которой лишь немногие
посвященные знали, как воспользоваться. Его
тетка, Сесилия Хуле, испытывавшая к сенсациям
неизмеримо большее алечение, чем сама хотела
признать, сделала ему прекрасную рекламу, о
которой можно только мечтать, заявив, что он
превратил — на ее глазах! — кабачок в голубя. Эта
история — своеобразный манифест возможностей
сверхъестественной силы — обошла многие салоны,
прежде всего, благодаря восторженности самой
миссис Хуле.
И, хотя мнения о том, является ли
Леонард шарлатаном или настоящим колдуном,
разделились, в доме Мэри Хэмптон, куда его
пригласили на несколько дней в гости, Билситера
принимали как знаменитость и одного из немногих
истинных мастеров своего дела. Билситер же вовсе
не собирался отказываться от славы, выпавшей на
его долю. Эзотерические и прочие таинственные
силы были основными темами разговоров, которые
вели он сам и его тетка, а на его собственную
волшбу, бывшую и будущую, делались туманные и
зловещие намеки.
- Я была бы рада, если бы вы соизволили
превратить меня в волка, — сказала хозяйка дома
во время ланча на следующий день после его
приезда.
- Моя дорогая Мэри, — воскликнул полковник
Хэмптон, — я никогда не подозревал, что у тебя
есть подобные желания.
- Вернее, в волчицу, — продолжала миссис
Хэмптон, — было бы довольно неосмотрительно
менять свой пол под влиянием минутного желания.
- Мне не кажется, что подобными вещами стоит
шутить, — заметил Леонард.
- Я и не шучу, уверяю вас, я говорю совершенно
серьезно. Только не превращайте меня сегодня. У
нас в распоряжении всего восемь пристойных
игроков в бридж, и мне не хотелось бы нарушать
этого равновесия. Завтра у нас будут гости.
Завтра вечером, после обеда...
- При нашем настоящем недостаточном знании
этих таинственных сил, стоит говорить о них с
большим смирением и меньшим презрением, — заявил
Леонард с такой холодностью, что разговор туг же
перешел на другие темы.
Кловис Сангрейл был необыкновенно
молчалив на протяжении всего разговора о
могуществе Сибирской Магии; но после ланча он
увел лорда Пэбхэма в биллиардную, чтобы там с
глазу на глаз обсудить интересующий его вопрос.
- Нет ли у вас в вашем зверинце волчицы?
Волчицы с достаточно мягким нравом?
Лорд Пэбхэм задумался, а потом
произнес:
- Есть, ее зовут Луиза. Довольно необычная
особь из рода лесных волков. Я выменял ее
несколько лет тому назад на пару арктических
лисиц. Должен сказать, что, пожив в моем зверинце,
звери становятся почти ручными, а у Луизы просто
ангельский характер, если таковой вообще бывает
у волчиц. А почему вы спрашиваете об этом?
- Я хотел бы, чтобы вы одолжили мне ее на
завтрашний вечер, — ответил Кловис с
небрежностью, как будто просил одолжить ему
теннисную ракетку или коралловые запонки.
- На завтрашний вечер?
- Да, ведь волки — ночные животные, так что
Луиза вряд ли будет возражать против прогулки в
столь поздний час, — как ни в чем не бывало заявил
Кловис. — Один из ваших людей должен забрать ее в
Пэбхэм-парке завтра в сумерки и потихоньку
провести в дом как раз в тот момент, когда на
пороге зимнего сада появится Мэри Хэмптон.
Лорд Пэбхэм некоторое время взирал на
Кловиса с вполне понятным изумлением, а потом
расхохотался.
- А, вы задумали сыграть с ними шутку? И решили
сами показать чудо в духе Сибирской Магии? А Мэри
Хэмптон захочет вам подыграть?
- С Мэри я все улажу, если вы только поручитесь
за Луизу и ее мягкий нрав.
- Я ручаюсь.
Гости все прибывали и прибывали, а
Леонард все больше и больше раздувался от
гордости и осознания собственной значимости. За
обедом на следующий день он произнес длинную
речь о могуществе таинственных и незримых сил, и
продолжил говорить об этом в гостиной, куда
подали кофе перед началом игры в бридж. Тетка с
воодушевлением слушала разглагольствования
Леонарда, но ее жаждущая сенсаций душа требовала
чего-то большего, чем простое сотрясание воздуха.
- А почему бы тебе, Леонард, не
продемонстрировать всем свои возможности? —
предложила она. — Преврати что-нибудь во
что-нибудь. Он это может, знаете ли, — обратилась
она к собравшимся, — конечно, если захочет.
- О да, конечно, — серьезно ответила Мэвис
Пеллингтон, и ее поддержали все присутствующие,
даже те, кто не пришел в восторг от перспективы
увидеть воочию волшебствующего любителя.
Леонард почувствовал, что от него ждут
чуда.
- У кого-нибудь, — вопросил он, — есть
трехпенсовик или другая вещица, не имеющая
особой ценности?
- Мне кажется, что с вашей стороны очень
нелюбезно отказаться превратить меня в волчицу!
— заметила Мэри Хэмптон, направляясь в зимний
сад с остатками десерта, которые она всегда
относила после обеда своим попугаям ара.
- Я уже говорил вам о недопустимости
использовать эти силы ради развлечений, — важно
возразил ей Леонард.
- Я просто думаю, что такое вам не по силам, —
раздался провокационный смех Мэри из зимнего
сада. — Иначе бы вы не отказались. Ну, попробуйте,
превратите меня в волчицу!
Когда она произносила эти слова, все
видели ее силуэт за кустом азалий.
- Миссис Хэмптон, — торжественно начал
Леонард, но не успел продолжить, ибо в этот момент
в гостиную ворвалась струя холодного воздуха и
страшно заорали попугаи.
- Что это случилось с твоими нелепыми птицами,
Мэри? — воскликнул полковник Хэмптон, но ответом
ему был полный ужаса крик Мэвис Пэллингтон,
заставивший гостей вскочить со своих мест. В
панике и полной беспомощности взирали они на
страшного серого зверя, явившегося их взорам
среди азалий и папоротников.
Миссис Хупс первой вышла из транса.
- Леонард! — заверещала она. — Сейчас же
преврати это чудище обратно в миссис Хэмптон! Оно
же сейчас на нас набросится! Преврати обратно!
- Я... я не знаю, как это сделать, — пробормотал
Леонард, который выглядел еще более жалко и
растерянно, чем другие гости.
- Что! — завопил полковник Хэмптон. — Вы взяли
на себя смелость превратить мою жену в волка, а
теперь говорите, что не знаете, как превратить ее
обратно!
Надо заметить, что Леонарда в
сложившейся ситуации никак нельзя было назвать
спокойным.
- Я понятия не имею, что тут произошло, —
нервно возразил он. — Я вообще не имею никакого
отношения к превращению миссис Хэмптон в волка! И
никогда не собирался ее превращать!
- Тогда куда же она делась и каким образом эта
зверюга попала в наш зимний сад? — не унимался
полковник.
- Конечно, мы должны поверить вашим словам о
том, что вы не превращали миссис Хэмптон в волка,
— спокойно заметил Кловис, — но вы не можете
отрицать, что все это как-то связано с вами!
- И вы несете полную ответственность за то,
что это чудовище появилось тут и собирается
растерзать нас на мелкие кусочки! — гневно
добавила Мэвис.
- Лорд Пэбхэм, вы знаете много о диких
животных, — с отчаянием возопил полковник
Хэмптон.
- Те дикие твари, с которыми мне приходилось
иметь дело, — отвечал ему лорд Пэбхэм, —
прибывали ко мне с заслуживающими уважения
верительными грамотами или рождались на свет в
моих собственных владениях. Мне никогда еще не
приходилось иметь дела с волком, который вдруг
выскакивает из куста азалии, заменив собой
очаровательную и милую хозяйку. Тем не менее,
насколько я могу судить, — продолжил лорд, — по
всем внешним признакам эта зверюга — а она,
несомненно, взрослая самка — принадлежит к роду
североамериканских лесных волков, одному из
подвидов canis lupus.
- О, да забудьте же о своей латыни, — закричала
Мэвис, потому что волчица в этот момент сделала
пару шагов по направлению к гостиной, — неужели
вы не можете выманить ее отсюда куда-нибудь в
другое места, где ее можно запереть!
- Если это действительно миссис Хэмптон,
которая только что отведала прекрасного обеда,
то я не думаю, что ее можно соблазнить какой бы то
ни было едой! — заметил Кловис.
- Леонард! — со слезами в голосе сказала
миссис Хупс. — Даже если это и не твоя шутка, не
мог бы ты использовать свои громадные
возможности и превратить это чудовище — прежде
чем оно сожрет нас — во что-нибудь более
безопасное — например, в кролика или ему
подобного?
- Мне не кажется, что полковник Хэмптон придет
в восторг, если мы будем превращать его жену из
одного животного в другое, как будто это новая
увлекательная игра, — хмыкнул Кловис.
- Я категорически запрещаю вам подобные
фокусы, — отозвался полковник.
- Большинство волков, с которыми мне
приходилось иметь дело, — проговорил лорд
Пэбхэм, — очень любили сахар. Если не возражаете,
я могу попробовать угостить эту волчицу
кусочком.
И с этими словами он взял белый кубик
сахара с блюдца своей кофейной чашки и бросил его
Луизе, которая на лету поймала его. Компания явно
расслабилась — волк, поедающий сахар в то время,
как он должен был бы разрывать на мелкие кусочки
орущих попугаев, внушал все же меньший ужас. И
испуг тем более уменьшился, когда лорд Пэбхэм
вывел волчицу из комнаты, поманив ее за собой
сахаром.
Но в зимнем саду никого не было, и от
миссис Хэмптон там ничего не осталось - кроме
остатков десерта, которые она принесла попугаям.
- Дверь заперта изнутри, — заметил Кловис,
возясь с ключом у наружной двери.
Все повернулись к Билситеру.
- Если вы не превращали мою жену в волчицу, —
сказал полковник Хэмптон, — тогда не объясните
ли нам, куда она могла деться, ведь дверь заперта
изнутри? Я не требую от вас объяснений по поводу
появления в нашем зимнем саду
североамериканского лесного волка, но, мне
кажется, я имею право знать, что случилось с
миссис Хэмптон.
Все заверения Билситера в своей
непричастности к этому делу были восприняты с
явным недоверием.
- Я не останусь здесь более ни на минуту, —
заявила мисс Пеллингтон.
- Если наша хозяйка действительно
превратилась в зверя, — произнесла миссис Хуле,
— то ни одна леди не захочет тут остаться. Я не
желаю быть превращенной в волка!
- Это была волчица, — любезно ответил ей
Кловис.
Разговор зашел в тупик. И лишь
внезапное появление Мэри Хэмптон разрядило
обстановку.
- Кто-то загипнотизировал меня, — злобно
заявила она. — Я вдруг очнулась в каком-то чулане,
а лорд Пэбхэм кормил меня сахаром! Терпеть не
могу, когда меня гипнотизируют, а мой врач
запретил мне есть сахар!
Ей тут же объяснили, что произошло,
если это вообще можно было объяснить.
- Так вы действительно превратили меня в
волка, мистер Билситер? — взволнованно спросила
миссис Хэмптон.
Но Леонард уже сжег за собой все мосты,
которые вели его к вершине славы. Он мог лишь
мрачно покачать головой.
- Это я взял на себя смелость совершить такой
поступок, — вдруг заявил Кловис. — Все дело в том,
что в свое время мне довелось прожить несколько
лет на северо-востоке России, где я смог
по-настоящему — а не проездом — изучить
таинственные знания, которыми владеют местные
жители. Мне кажется, что говорить об этом без
особой нужды не стоит, но, когда я услышал всю эту
чепуху, которой вас тут занимали, то понял, что
мне стоит продемонстрировать, как могущественна
эта сила в руках того, кто действительно владеет
тайными знаниями. И я поддался искушению. Не
нальете ли мне бренди? Этот опыт меня несколько
утомил.
Если бы Леонард Билситер в этот момент
мог бы сначала превратить Кловиса в таракана, а
потом раздавить его, он с радостью сделал бы и то,
и другое.
Пер. Н. Будур
OCR: birdy Написать нам Обсуждение |