Роберт Блох и Харлан Эллисон. Игрушка для Джульеты
Джульетта вошла в свою спальню,
улыбнулась, и тысяча Джульетт улыбнулись ей в
ответ. Потому что все стены были зеркальными;
даже потолок отражал ее образ.
Со всех сторон на нее глядело
очаровательное лицо, обрамленное золотыми
кудрями. Лицо ребенка, лицо ангела. Разительный
контраст зрелому телу в легкой накидке.
Но Джульетта улыбалась не беспричинно.
Она улыбалась, потому что знала: вернулся Дедушка
и привез ей новую игрушку. Надо приготовиться.
Джульетта повернула кольцо на пальце,
и зеркала померкли. Еще один поворот полностью
затемнил бы комнату. Поворот в обратную сторону -
и зеркала засияют слепящим светом. Каприз - но в
том-то и секрет жизни. Выбирай удовольствие.
А что ей доставит удовольствие сегодня
ночью?
Джульетта подошла к стене, взмахнула
рукой, и одна из зеркальных панелей отъехала в
сторону, открывая нишу, похожую на гроб, с
приспособлениями для выкручивания пальцев и
специальными "сандалиями".
Мгновение она колебалась; в эту игру
она не играла давно. Ладно, как-нибудь в другой
раз... Джульетта повела рукой, и стена вернулась
на место.
Джульетта проходила мимо ряда панелей
и воскрешала в памяти, что скрывается за каждым
зеркалом. Вот обычная камера пыток, вот кнуты из
колючей проволоки, вот набор костедробилок. Вот
анатомический стол с причудливыми
инструментами. За другой панелью - электрические
провода, которые вызывают у человека ужасные
гримасы и судороги, не говоря уже о криках. Хотя
крики не проникали за пределы
звукоизолированной комнаты.
Джульетта подошла к боковой стене и
снова взмахнула рукой. Покорное зеркало
скользнуло в сторону, открывая взгляду почти
забытую игру, один из самых первых подарков
Дедушки. Как он ее называл? Железная Нюрнбергская
Дева, вот как - с заостренными стальными пиками
под колпаком. Человек заковывается внутри,
вращается штурвальчик, смыкающий половинки
фигуры (только очень медленно), и иглы впиваются в
запястья и локти, в ступни и колени, в живот и
глаза. Надо лишь держать себя в руках и не
поворачивать штурвальчик чересчур быстро, иначе
можно испортить всю забаву.
Впервые Дедушка показал, как работает
Дева, когда привез настоящую живую игрушку. А
потом показал Джульетте все. Дедушка научил ее
всему, что она знала, потому что был очень мудр.
Даже ее имя - Джульетта - он вычитал в какой-то
старинной книге философа де Сада.
Книги, как и игрушки, Дедушка привозил
из Прошлого. Только он мог проникать в Прошлое,
потому что у него одного была Машина. Когда
Дедушка садился за пульт управления, она мутнела
и исчезала. Сама Машина, вернее, ее матрица,
оставалась в фиксированной точке
пространства-времени, объяснял Дедушка, но
каждый, кто оказывался внутри ее границ - а она
была размером с небольшую комнату, - перемещался
в Прошлое. Конечно, путешественники во времени
невидимы, но это только преимущество.
Дедушка привозил множество интересных
вещей из самых легендарных мест: из великой
Александрийской библиотеки, из Кремля, Ватикана,
Форт-Нокса... из древнейших хранилищ знаний и
богатств. Ему нравилось ездить в то Прошлое, в
период, предшествующий эре роботов и
термоядерных войн, и коллекционировать сувениры.
Книги, драгоценности... Никчемный хлам,
разумеется, но Дедушка был романтиком и обожал
старые времена.
Конечно, Машину изобрел не он. На самом
деле ее создал отец Джульетты, а Дедушке она
досталась после его смерти. Джульетта
подозревала, что Дедушка-то и убил ее родителей.
Впрочем, это не имело значения. Дедушка всегда
был очень добр к ней; кроме того, скоро он умрет, и
тогда она сама будет владеть Машиной.
Они часто шутили по этому поводу.
- Я воспитал чудовище, - говорил он. -
Когда-нибудь ты уничтожишь меня. После этого тебе
останется уничтожить целый мир - или его руины.
- Ты боишься? - дразнила Джульетта.
- Нет. Это моя мечта: полное и всеобщее
уничтожение, конец стерильному упадку. Можешь ли
ты представить себе, что некогда на этой планете
жили три миллиарда людей! А теперь едва ли три
тысячи! Три тысячи - запертых в Куполах, не
смеющих выйти наружу, вечных узников,
расплачивающихся за грехи отцов. Человечество
вымирает; ты просто приблизишь финал.
- Разве мы не можем остаться в другом
времени?
- В каком? Никто из нас не мог бы выжить
в иных, примитивных условиях... Нет, надо
радоваться тому, что есть, наслаждаться моментом.
Мое удовольствие - быть единственным обладателем
Машины. А твое, Джульетта?
Он знал, в чем ее удовольствие.
Свою первую игрушку, маленького
мальчика, Джульетта убила в одиннадцать лет.
Игрушка была особым подарком от Дедушки, для
элементарной секс-игры. Но она не захотела
действовать, и Джульетта, разозлясь, забила ее
железным прутом. Тогда Дедушка привез ей игрушку
постарше, темнокожую. Та действовала просто
здорово, однако в конце концов Джульетта устала и
взяла нож.
Так она открыла для себя новые
источники наслаждений. Конечно, Дедушка об этом
знал. Он в высшей степени одобрил ее забавы и с
тех пор постоянно привозил ей из Прошлого игры,
которые она держала за зеркалами в спальне, и
объекты для экспериментов.
Самым волнующим был момент
предвкушения. Какой окажется новая игрушка?
Дедушка старался, чтобы все они понимали
по-английски. Словесное общение часто имело
большое значение, особенно если Джульетте
хотелось следовать наставлениям философа де
Сада и насладиться интимной близостью перед тем,
как перейти к более утонченным удовольствиям.
Будет ли игрушка молодой или старой?
Необузданной или кроткой? Мужчиной или женщиной?
Джульетта перепробовала все возможные варианты
и комбинации. Иногда игрушки жили у нее несколько
дней, а иногда она кончала с ними сразу. Сегодня,
например, она чувствовала, что ее удовлетворит
только самое простое решение.
Поняв это, Джульетта оставила в покое
зеркальные панели и подошла к большому широкому
ложу. Он был там, под подушкой, - тяжелый нож с
длинным острым лезвием. Итак, она возьмет игрушку
с собой в постель и в определенный момент
совместит удовольствия.
Джульетта задрожала от нетерпения. Что
это будет за игрушка?
Она вспомнила холодного, учтивого
Бенджамина Басурста, английского дипломата
периода, который Дедушка называл
наполеоновскими войнами. О да, холодный и учтивый
- пока она не завлекла его в постель. Потом был
американский летчик... А однажды даже целая
команда судна "Мария Целеста"!
Забавно: порой в книгах ей встречались
упоминания о некоторых ее игрушках. Они навсегда
исчезали из своего времени, и, если были
известными и занимали положение в обществе, это
не оставалось незамеченным.
Джульетта заботливо взбила подушку и
положила ее на место.
Внезапно раздался голос Дедушки:
- Я привез тебе подарок, дорогая.
Он всегда так ее приветствовал; это
было частью игры.
- Не тяни! - взмолилась Джульетта. -
Рассказывай скорее!
- Англичанин. Поздняя викторианская
эпоха.
- Молодой? Красивый?
- Сойдет, - тихо засмеялся Дедушка. - Ты
слишком нетерпелива.
- Кто он?
- Я не знаю его имени. Но судя по одежде
и манерам, а также по маленькому черному
саквояжу, который он нес ранним утром, я
предположил бы, что это врач, возвращающийся с
ночного вызова.
Джульетта знала из книг, что такое
"врач" и что такое "викторианец". Эти
два образа в ее сознании очень подходили друг
другу. Она захихикала от возбуждения.
- Я могу смотреть? - спросил Дедушка.
- Пожалуйста, не в этот раз.
- Ну, хорошо...
- Не обижайся, милый. Я люблю тебя.
Джульетта отключила связь. Как раз
вовремя, потому что дверь отворилась и вошла
игрушка.
Дедушка сказал правду. Игрушка была
мужского пола, лет тридцати, привлекательная. От
нее так и разило чопорностью и рафинированными
манерами.
И, конечно, при виде Джульетты в
прозрачной накидке и необъятного ложа,
окруженного зеркалами, она начала краснеть.
Эта реакция полностью покорила
Джульетту. Застенчивый викторианец - не
подозревающий, что он в бойне!
- Кто... кто вы? Где я?
Привычные вопросы, заданные привычным
тоном... Джульетта порывисто обняла игрушку и
подтолкнула ее к постели.
- Скажите мне, я не понимаю... Я жив? Или
это рай?
Накидка Джульетты полетела в сторону.
- Ты жив, дорогой... Восхитительно жив! -
Джульетта рассмеялась, начав доказывать
утверждение. - Но ближе к раю, чем думаешь.
И, чтобы доказать это утверждение, ее
свободная рука скользнула под подушку.
Однако ножа там не было. Каким-то
непостижимым образом он оказался в руке игрушки.
И сама игрушка утратила всякую
привлекательность. Ее лицо исказила страшная
гримаса. Лезвие сверкнуло и опустилось,
поднялось и опустилось, и снова, и снова...
Стены комнаты, разумеется, были
звуконепроницаемыми. То, что осталось от тела
Джульетты, обнаружили через несколько дней.
А в далеком Лондоне, в ранние утренние
часы после очередного чудовищного убийства,
искали и не могли найти Джека Потрошителя...
Перевод Владимира Буки
