Глава 4

    На следующее утро Рене, а теперь герцог Зигмунд фон Гейст, снова прогуливался по улицам Парижа после сытного завтрака в кабачке, и, вспоминая случайно услышанный в кабачке разговор о привезенной недавно из провинции какой-то святой, нетленной после смерти, он решил поглазеть на чудо. Он направил свои стопы к собору, где выставлялась монахиня.
    У собора толпился народ, еще не успевший надивиться на диковинку. Он дождался своей очереди, медленно двигающейся к раке с нетленными останками и заглянул в раку. Он остолбенел, увидев там свою Норну де Нуар, и стоял так, пока толпа с ворчанием не потащила его дальше, обратно к выходу.
    Он не чувствовал ног, толпа просто несла его и опомнился он только на улице. Он сделал несколько шагов и снова остановился. Он не мог поверить, он не хотел в это верить. Откровение, посетившее его, было ужасно - целый год он обожал и обожествлял труп, причем труп дьявольский, с неприкаянной душой и не умирающей кровью, не принятый ни в рай вопреки ее святости, ни в ад. Труп, который все еще мог думать, но думать столь изощренно, что не позволял догадаться об истинной его сущности. Труп, который приводил его в экстаз своей дивной теплой матовой кожей.
    Он постоял какое-то время, вдыхая свежий воздух после запаха ладана в храме, а потом решительно снова встал в очередь, тянущейся в храм.
    Снова оказавшись рядом с ракой, он пытался убедить себя, что это не она, ища хоть какое-нибудь различие, но, оттесненный толпой к выходу, понял, что все его попытки тщетны - это вне всяких сомнений была его Норна де Нуар.
    В смятении он помчался по улицам Парижа, и ни одна мысль не держалась в его голове. Очнулся он только в пока еще неизвестном ему районе, и, упав на скамью парка, схватил себя за волосы. Сначала он только жалел себя, попавшего в такую дикую ситуацию. Жалел утраченных иллюзий и поруганной любви. Потом он устал жалеть себя и стал думать, как ему выйти из этого положения. Может быть, удрать обратно в Дижон? Ну и что он там будет делать? Жить в жалкой лачуге, коротать вечера с друзьями в кабаке за кружкой дешевого вина? Позволять себе только дешевых девок? Никогда больше не блеснуть в обществе? Никогда больше не испытать того, что он испытывал с изысканной великосветской дамой?
    Такие мысли терзали его до полудня, пока он не понял, что совершенно пошлый голод донимает его даже тогда, когда душа его страдает. Это открытие неприятно поразило его - неужели, не смотря на все старания Норны, я так и остался плебеем?! Но потом, размышляя по пути к какой-нибудь таверне, он решил, что непременно должен увидеть Норну и спросить у нее обо всем, что терзало его все это время. Она должна все объяснить, разуверить его и успокоить.
    С нетерпением ждал он ночи, когда его адская возлюбленная появится в его доме. Он трепетал от волнения и страха.
    И вот на лестнице послышались ее легкие шаги. Рене внутренне сжался в комок, и когда дверь распахнулась, он поднял на Норну полные смятения глаза. Ее улыбка медленно сошла с ее уст.
   - Что-то произошло? - спросила она, внимательно вчитываясь в выражение его лица. Рене с ужасом увидел, какие холодные у нее глаза, полные неведомого ранее огня. Они словно сверлили его насквозь, словно читали все его трусливые мысли о побеге, словно прожигали его разум.
   - Я знала, что это рано или поздно случится. Что если не твоя набожность, которой ты не отличаешься, так твое любопытство приведет тебя ко мне, в храм. Ну что ж. Это моя вина. Я должна была сразу объяснить тебе все от начала и до конца. Теперь в этом нет смысла, - она помолчала, снимая шляпку, и присела в кресло.
   - Я не стану разубеждать тебя и уговаривать. Но скажу только вот что. Никогда тебе не грозила опасность от меня, и никогда не будет грозить. В благодарность за то, что ты первым пришел ко мне на помощь, я хотела устроить твою жизнь. Я теперь свободна ото всего, что мучило меня, и ты должен это принять как должное. Если ты захочешь уйти и лишиться всего - это твое право. Но если ты захочешь остаться, клянусь тебе, ты в безопасности. Я бы подумала на твоем месте, прежде чем трусливо удрать. Я воспитала тебя по своему подобию, я готовила тебя к этому разговору, и разве тебе теперь не все равно, кто я? Я дарю тебе любовь, я делаю тебя богатым и знатным. Я думала, что ты циничнее, чем есть на самом деле. Видимо, где-то я не доработала и что-то упустила.
    Рене опустил глаза. Норна молчала. На ее устах играла странная улыбка. Она словно с усмешкой читала происходящую в голове Рене борьбу между страхом и жаждой богатства. Наконец, по его глазам она поняла, что богатство пересилило. Рене поднял глаза на Норну, но она не дала ничего ему сказать и прильнула своими устами к его губам. Рене дернулся и оказался на другом конце кровати. Норна рассмеялась. Хотя в ее смехе не было веселья.
   - Хорошо, мой маленький пугливый негодяй! Подпишем договор. Ты помогаешь мне и делаешь все, что я прикажу, а я взамен помогаю тебе стать богатым. Ты можешь позволять себе любые отношения с женщинами, но только с теми, которых я позволю использовать. Я же сама найду, где утолить свой голод. И не будем тяготить друг друга. Мы будем, как и решили, братом и сестрой. Ты согласен?
   - Да, - ответил Рене, робко поднимая на нее глаза.
   - Я нисколько не сомневалась, - с усмешкой произнесла Изабель, кинув в него кусочком воска от свечи.

К содержанию  Глава 5