Глава 13

  - Посмотрите, кто едет! Посмотрите! — раздался кик из окна таверны Уотфорда. Несколько человек высыпало на улицу и глазам их предстало сие зрелище: на дальнем конце улицы, перегородив ее поперек, шествовала шумная кавалькада из шести верховых. Ими оказались столь долго отсутствовавшие в лагере Элиот, Джулиус, Гордон, Гвендолин, Дориан и Рэдфорн, вполне сносно державшийся в седле. Он уже не был столь бледен и даже улыбался иногда, отвечая на шутки друзей. И совсем, наверное, не ожидал такой встречи, полной ликования и радости, что его вновь видят в рядах лагеря. И только он, да Дорэн, вновь одетая мальчиком, да четверо воинов знали тайну, скольких трудов и бессонных ночей стоило им всем шестерым это спасение.
    Вот прошел март, время сырости и слякоти, время, когда старые раны начинают ныть и выть свои нудные песни, время когда лошади вязнут в грязи, а сапоги невозможно вытащить из загаженной дороги до трактира. Наступил апрель. Снег уже почти совсем сошел, оголив грязно-бурые участки земли. Британия — северный край, суровый. И весна здесь тоже скупая и суровая. Но все же весна. И помимо воронья стали появляться другие птички, а солнце светило, предвещая счастливые теплые дни.
    Рэдфорн абсолютно пришел в форму и частенько упражнялся с кем-нибудь из друзей на мечах и стрелял из арбалета по птицам. Он лишь по-прежнему не мог произнести ни слова. Но это ничуть не умаляло его достоинств. Его друзья по-прежнему относились к нему с уважением, может быть, теперь даже с большим, чем раньше. А Дорэн настолько чувствовала все его желания и мысли, что без труда научилась переводить знаки Рэдфорна, а посему (и не только поэтому) они всегда и везде были неразлучны — этот высокий мощный немой воин, немного мрачно взиравший из-под длинной челки, и его юный друг-толмач, стройный мальчик лет пятнадцати.
    Весна в Лондоне была в самом разгаре. Кареты утопали в грязи, солнце играло в свежевымытых окнах, верещали птицы, люди, не смотря на слякоть, одевались ярче, наряднее.
    Дорэн скакала, подставляя лицо солнцу. Она знала, что сейчас ее напоят изумительным вересковым чаем и она найдет покой и отдохновение души в доме, куда она так спешила. А Рэдфорн направился к своей невесте Одри Дарнуэй засвидетельствовать свое почтение. Остальные тоже отправились по своим делам, которые подхлестывали их с самого Уотфорда.
  - Дитя мое! — радостно воскликнула старая миссис Бакстер, открыв дверь. Так восклицать, будто всей мечтой ее жизни было увидеть кого-то и вот наконец эта мечта сбылась, умела только старая Джемайма. И возглас был искренним и Дорэн чувствовала, что это — единственное место, где ее так ждут и где ей так рады.
    За чашкой чая Дорэн поведала свою историю Джемайме.
  - Радостные вести, радостные! — сказала довольно Джемайма, — ты способная ученица.
  - Просто у меня был отличный учитель! — рассмеялась Дорэн, — кстати миссис Бакстер, у меня есть подруга, могу ли я представить ее вам? Она тоже ужасно хотела бы обучиться ведовству.
    Джемайма подумала и сказала:
  - Ну что ж дитя, пусть будет по-твоему. Это будет твоя преемница.
    Джемайма грустно вздохнула и Дорэн хотела спросить, о чем подумала старая ведунья, но смолчала. Единственное, что она сказала, это было:
  - Я не покину вас, миссис Бакстер. Может быть вы подумали, что теперь у меня все налаживается и мне не до вас, так вот. Я вас никогда не покину! Вы — единственная, кто принял во мне такое участие и впустил в свое сердце. Я всегда буду верна вам и вашему учению!
  - Милая девочка! — притянула ее к себе Джемайма, улыбаясь и поглаживая ее по волосам, но глаза ее были грустны.
    В это время Рэдфорн явился в дом своей невесты Одри Дарнуэй. Нельзя сказать, что он мчался в ее дом столь же стремительно, радостно и с предвкушением приятного, как Дорэн летела в дом старой Джемаймы Бакстер. За несколько последних встреч Рэдфорн почувствовал некоторую скованность в поведении своей невесты. Казалось, ей не о чем было говорить, а он, если бы и было, о чем, не мог. Признаться честно, он все реже и реже находил темы для бесед с нею. И все чаще и чаще задумывался, как он мог любить эту умную, красивую, но надменную, капризную и расчетливую женщину. Она болтала о ничего не значащих вещах и чуть не зевала, обводя вокруг себя скучающим взглядом и, казалось, думала: “Когда же ты уйдешь?” И Рэдфорн шел туда по привычке. Но в этот раз ему не давала покоя какая-то мысль, что все изменилось с тех пор, как он вернулся немым и избитым, как старый волк. Раньше его звали Волком, но очень редко, за его немного мрачноватый характер и отчаянную отвагу и смелость. После же его возвращения в лагерь за ним так и закрепилось это имя — Волк Круэл, и теперь он не возражал. Теперь он сам чувствовал себя волком. Он испытал на своей шкуре, познал нечто, что повернуло всю его прошлую жизнь вспять. Это почувствовала и Одри, именно почувствовала, а не поняла. И лишь только Рэдфорн вошел в ее дом, ему сказали, что вряд ли леди Дарнуэй сможет принять его, к ней прибыл лорд Стенфилд. Рэдфорн настоял, чтобы о нем все же доложили и через несколько минут леди Одри вошла в гостиную.
  - А, Рэдфорн! Добрый день, мой друг! Как вы находите Лондон сегодня? А, впрочем, что вам до Лондона! И к чему я говорю вам это... Лучше я вам сразу скажу, чем тянуть. Видите ли, Рэдфорн, я хочу вам сказать очень серьезную вещь, дело в том, что лорд Стенфилд сделал мне предложение и я... я приняла его. Поэтому я хочу расторгнуть нашу помолвку. Прошу вас понять меня... Вы все время на войне, рискуете жизнью, а я должна всю жизнь трястись от страха в любую минуту остаться вдовой.
    Она говорила что-то еще, а Рэдфорн подумал: “Да, да, зачем вам муж, который не может вымолвить ни слова, не сможет говорить вам, какая вы красивая, и не сможет хвастаться вашими достоинствами всем господам. Он не сможет даже вымолвить “согласен” перед алтарем! Милый милорд Стенфилд, не покидавший Лондона и ни разу в жизни не сражавшийся в бою, бледный, пухлый блондин с розовой кожицей, просвечивающей через вьющиеся длинные напомаженные волосенки, с вечно надутыми губками, бесцветно-голубоватыми глазами, изнеженный, но очень богатый, сын пэра Англии — самый спокойный приют и предмет обожания и роскоши, составляющий безбедное и безбрежное благоденствие Одри!”
    Рэдфорн молча поклонился и равнодушно повернувшись к леди спиной, направился к выходу. Но тут он понял, что теперь его уже ничто не связывает и не отдаляет от Дорэн, и он весьма легкомысленно подпрыгнул, вытворив замысловатое па, и треснул мощной дланью по канделябру, укрепленному на стене. Затем, как малолетний школяр, получивший позволение не являться на урок, он чуть ли не в прискок направился по лестнице вниз, чем привел леди Одри в полное замешательство и досаду от такого пренебрежения к тому, что, казалось бы, должно было заставить его умереть от горя. За что он должен был злиться и переживать? За то, что эта леди променяла израненного отчаянного волка на тюфяк, набитый бриллиантами? Рэдфорну стало смешно и немного грустно. Грустно оттого, что если бы он не был нем, разрыва, наверное, не последовало бы — ведь он был одним из самых красивых мужчин Лондона и отнюдь не беден. Но теперь он мог себя поздравить, что развязан с этой историей, иначе он был бы вынужден прожить свою жизнь с женщиной, которая лишь куплена за деньги и титул. Он решил во что бы то ни стало объяснить Дорэн, что все теперь стало иначе и уже ничто не мешает им быть вместе.
    Вечером они встретились в своем излюбленном кабачке на Истчипе. К ним тут же присоединился и Гордон, так что Рэдфорн решил оставить важный разговор на более удобное время, когда они будут наедине.
    Они сидели и мирно болтали, а Рэдфорн улыбаясь смотрел на Дорэн, как вдруг трактирщик подошел к Рэдфорну и взволнованно сказал:
  - Извиняюсь за беспокойство, господа, но там какой-то человек собирается уехать на вашей лошади, сэр!
    Трое молодых людей переглянулись и, вскочив, помчались к конюшне.
  - Эй, послушайте, сударь! — воскликнула Дорэн, — Это лошадь моего друга и, боюсь, ему это не понравится! Хоть он и не может говорить, но я ручаюсь, что его меч говорит убедительнее его самого и он может им владеть и молча!
  - Отвяжись, щенок! Я состою на государственной службе и мне срочно нужна свежая сытая лошадь! Я еду с важным донесением! — ответил господин, отталкивая Дорэн, — в конце концов, я могу купить ее!
    Рэдфорн взял его за плечо и развернул к себе. Дорэн перевела по его губам:
  - Сударь, я простил бы вам лошадь, но я не прощу такого обращения с моим другом. Мне плевать, на какой вы службе, но я думаю, что если вы принадлежите королю, стало быть вы из белых, а я напротив из алых и тем более мне плевать на вашу спешку! Оставьте в покое мою лошадь, принесите извинения моему другу и можете отправляться хоть к самому черту, хоть к праотцам!
  - Подите к черту! Именем короля я забираю лошадь в государственных нуждах и если вы скажете мне имя, я на обратном пути верну ее вам, и радуйтесь, что я не заявлю на вас в тайную канцелярию! На обратном пути и сразимся, но сейчас я спешу! — ответил человек.
    Дорэн вновь перевела:
  - Не будем касаться имени короля, но коня вы все равно не получите! Он бы продал вам его или отдал бы даром, если бы вы попросили его об этом вежливо. Вы его раздражаете вашими оскорбительными действиями. Уж коль мы не подчиняемся самому королю, то вам он и подавно не станет подчиняться! А поэтому вы сразитесь сейчас же! Если вы выйдете из поединка — воля ваша, забирайте лошадь, но если он — плевал он на ваше донесение! — и после всех этих плевков Дорэн сказала Рэдфорну на ухо:
  - Я и не подозревала, что вы такой хам, мой милый, но иногда мне это по душе.
    Они рассмеялись, на что господин разъяренно ответил:
  - Черт вас возьми, сэр! Ну хорошо же! Идемте, и поскорее: я чертовски спешу! Я терпеть не могу алых роз и с удовольствием проткну вас!
  - Хо-хо! — насмешливо сказала Дорэн, ткнув господина под ребра пальцем, на что он весьма рассерженно взвился.
    Гордон и Дорэн немедленно последовали за ними. Они вошли в кабак и господин спросил у первого сидящего, внимательно смотрящего на него:
  - Сэр, окажите мне услугу, у меня вышел спор вот с этим господином и мне нужен секундант на том условии, что вы не продолжите бой за меня, если со мной что-то случится. Мне некогда искать знакомых.
    Мужчина поспешно согласился, словно этого и ждал всю жизнь, и они все пятеро направились к площадке за конюшней, скрытой от любопытных глаз.
    Бой был не то, чтобы долгим, и господин, торопившийся забрать лошадь и продолжить путешествие, бормотал:
  - Если я опоздаю в Стенс к Его Величеству, где он отдыхает, боюсь, вас вздернут за мою задержку, сударь! Если только я вас допреж не проткну!
    И вследствие своего невнимания он открылся и получил удар в бедро, что положило конец сражению. Дорэн вновь перевела, читая с губ Рэдфорна:
  - Итак, сударь, лошадь моя со мною и останется, а пока ваша нога заживет, и ваша утомленная лошадь отдохнет и посвежеет! И впредь не занимайтесь конокрадством, это не к лицу слуге его величества!
  - Будьте вы прокляты! — зашипел поверженный, сжимая раненую ногу, сидя в грязи и талом снегу, — это — дело государственной важности! Если бы вы знали, что вам грозит за это! А так же всем вашим алым друзьям! Не думаю, что это прибавит снисходительности к алым у его величества!
  - Не забывайте: пока на престоле Его Величество, — ответила Дорэн, — алой розе грозит все и везде! Мы уже к этому привыкли и всегда наготове!
  - А вы, молодой человек, должны еще многому учиться для общения с такими людьми, как я. Кстати мне знаком ваш голос и внешность! — в ответ сказал господин.
  - Вы бы очень удивились, узнай вы, кому они принадлежат! — со смехом ответила Дорэн.
    Дорэн, Гордон и Рэдфорн удалились под проклятия господина в черном. Вдруг, когда они уже скрылись из виду, проклятия и божба стихли, раздался вскрик и снова наступила тишина. Они все трое резко обернулись.
  - Что-то там стряслось! — проговорила Дорэн. Рэдфорн рукой подал знак вернуться. Они бегом помчались обратно и тень человека, склонившегося над распростертым господином метнулась во тьму. Они кинулись к лежащему в грязи и поняли, что он мертв.
  - Боже, но вы же не могли убить его, Рэдфорн! От таких ранений не умирают! — проговорила Дорэн сдавленно, — это было всего лишь бедро...
  - Мы забыли о человеке, которого нанял в секунданты этот господин! — вскричал Гордон и помчался вслед за тенью.
  - Узнать бы, хоть кто был покойный. Видимо, нужно сообщить кому-то… — произнесла Дорэн.
    Они перевернули господина на бок и увидели торчащую под его левой лопаткой дагу. Рэдфорн быстро обшарил карманы господина и нащупал под подкладкой пакет. Он вспорол ее и достал конверт.
  - Так вот из-за чего такая спешка! — воскликнула Дорэн, увидев гербовую печать пэра Англии, возглавлявшего палату пэров.
    В эту минуту вернулся Гордон, запыхавшийся, и тревожно проговорил:
  - Упустил! Видимо он следил за ним и имел приказ убить его, а письмо выкрасть. Но вот только кто за этим стоит? Разве что кто из алых, но кто на такое способен?
  - Не знаю. Но нам-то теперь что делать? — спросила Дорэн.
  - Ну уж не плакать над трупом, это точно, — произнес Гордон, — и вообще, по-моему, нам стоит рассказать об этом деле куда следует. Хоть он и на службе короля, он убит и заслуживает соответствующих последних почестей. К тому же, это подлое убийство в спину и убийца, добивший раненого, должен быть найден и наказан.
  - Едемте в Уотфорд. Герцог Карнарвонский наверняка знает, что делать, — предложила Дорэн, — а тело этого несчастного нужно взять с собой.

***

    Приехав в Уотфорд под утро, они первым делом поднялись в комнату Рэдфорна, оставив тело убитого в дрожках на конюшне. Гордон произнес:
  - Жаль, мы не смогли в спешке найти наших друзей. Еще три головы здорово помогли бы нам. Итак, подведем итоги. Рэдфорн дрался на дуэли и ранил одного типа, что вез важное письмо королю в Стенс, но когда мы оставили его на секунданта, тот его добил и скрылся. Но мы забрали письмо, только вот зачем оно нам? А завтра весь Лондон узнает, что граф Круэл убил на дуэли слугу короля. И король этого не потерпит, это можно сказать точно, зная нашего досточтимого правителя и его склонность к наказаниям, тем более, что утеряно письмо, судя по спешке убитого, очень важное.
  - Давайте прочтем письмо, — предложила Дорэн. Они аккуратно вскрыли печать, вынули листок и Дорэн прочла:
  - Ваше Величество! Сим тайным донесением уведомляю вас, что человек, который скажет вам пароль “Ваше Величество, Темза уже спадает”, есть виконт Десмонд Аддер, надежный человек из тайной канцелярии. Он хоть и молод, но умен. Итак, сир, сообщаю вам: Тюдоры готовят заговор. Вчера был взят некий Триплотон, работающий доносчиком на Тюдоров, везший донесение о положении дел при дворе Вашего Величества в Лестершир. Один из Тюдоров, Генрих Ричмонд, обосновался в Лестершире. Он собирает войска. Я думаю, Вам необходимо вернуться в Лондон и принять меры по своей безопасности. Покорнейший Ваш слуга, герцог Глостершир, лордканцлер”.
  - Вот это да! Да мы в самую кашу придворных интриг влипли! — сказал Гордон.
  - Да, невесело. Самое главное то, что донесение это для короля действительно важно, и если король не получит его вовремя, Рэдфорна без разбирательств просто вздернут. Хотя мы вдвоем можем свидетельствовать в пользу Рэдфорна, что он не был причиной смерти этого злополучного Аддера.
  - А может в огонь его, это письмо? Поди докажи, что взяли его мы, а не этот человек, что убил Аддера? — сказал Гордон.
  - Я понимаю, вам с руки данное обстоятельство, что короля хотят свергнуть. Вы можете рассказать об этом герцогу Карнарвонскому, и он непременно укроет Рэдфорна от наказания. Подумаешь, дуэль! Не вам, доблестным воинам, бояться этого! Но я… я из белой розы, и вы это знаете. И вы можете проклясть меня, но я должна сделать так, чтобы мой король получил это донесение. Молчите и выслушайте меня. Сейчас я скажу одну вещь, которая может навсегда разлучить нас и сделать ненавистными врагами после всего того, что между нами было. Ваш отец, Гордон, и ваши братья убили двух моих братьев. И ваш брат и отец, Рэдфорн, убили моего отца и третьего брата. Я поклялась, уходя из дома, отомстить за мою семью. Но, встретив вас, узнав вас и полюбив всей душой, я не могу и не хочу этого делать. Но я белая роза, и чтобы мои братья и отец не плевались, глядя на меня с небес, я должна отвезти это письмо королю. Можете плюнуть мне в лицо, господа.
  - Дорэн, — прочитала по губам Рэдфорна она, — я не отрекусь от вас и под страхом смерти. Я знаю, что моя семья виновата в гибели вашей семьи, но и ваша семья виновата в гибели семьи Гордона. Месть — это страшная штука. Но сейчас нам нельзя предаваться ей. И никак не нам предаваться ей. Но я понимаю ваше желание и уважаю его. Я даже помогу вам его исполнить. Не потому, что хочу услужить королю, а потому, что хочу услужить вам.
  - Я согласен с Рэдфорном, — произнес Гордон потускневшим голосом, — и мы можем сделать так. Мы расскажем о содержании письма герцогу, а потом вместе тайно от него отвезем его королю. Но, как верно сказал Рэдфорн, не из желания помочь королю, а только ради вас нам придется предать своих.
  - Так же, как я ради вас предала своих. Я хочу, чтобы наши отношения не разбило наше чувство долга, — сказала Дорэн, — поэтому я поеду одна, а вы как будто и не знаете, куда я еду. Просто по своим делам. Тогда мы не поставим друг друга в неловкое положение.
  - Но это опасно! — произнес Гордон.
  - Не столь сильно, как вам кажется. Стенс не так уж и далеко. Это конечный пункт первого перегона из Лондона в Саутгемптон. Я доберусь.
  - А там, как вы объясните, как у вас оказалось это письмо?
  - Расскажу правду.
  - О том, что вы живете в лагере противника и бьетесь со своими? Вы, женщина! Носящая мужское платье, что противно женской природе! Нет, об этом не может быть и речи, вас тут же осудят и казнят! — замахал руками Гордон.
  - Зачем? Я Дориан Стренджер, я случайно проходил мимо, и Аддер, умирая, поручил мне это дело, потому что некому больше было. А воля умирающего – закон для меня.
  - Бред и последующее немедленное разоблачение! — закричал Гордон.
  - Ладно, там решим. А пока идем к герцогу и спросим, что делать с Аддером. Про письмо пока — ни слова.
    Герцог выслушал все это и сказал:
  - Мне все ясно. Нужно сообщить его семье и в тайную канцелярию. Это убийство, не имеющее ничего общего с нашими политическими взаимоотношениями. Хорошо. Я возьму это на себя.
    К вечеру того же дня из Лондона вернулись Элиот, Джулиус и Гвендолин.
  - Да что у вас тут происходит? — вскричал Элиот, стоило им только встретиться в таверне.
  - В Лондоне только и разговоров, что об убийстве какого-то виконта! — добавил Джулиус, — да, брат, дела твои плохи. Твоя бывшая невеста очень здорово тебе отомстила за то, что ты не слишком то убивался по поводу ее отказа. Я слышал, как она говорила графу Стенфилду, что нисколько не сомневается в том, что в этом убийстве виновен только ты. Стенфилд с удовольствием ухватился за эту мысль и послал королю гонца с донесением на тебя. Могу себе представить, как король ухватится за эту мысль, чтобы хоть в чем-то отомстить алым. Вы же знаете его бешеный нрав – никому не удалось остаться в живых, кто не угодил этому самодуру! А поскольку тело виконта забрали сегодня из Уотфорда, то никто не станет сомневаться, что его заманили и зверски убили именно здесь. Стенфилд приближен к королю настолько, что тот послушает его и отправит тебя на эшафот без всяких разбирательств.
    Гордон рассказал друзьям о письме и решении Дорэн отвезти его королю.
  - Теперь непременно нужно это сделать, — сказала Дорэн, — Вот что, друзья. Рэдфорну необходимо на время скрыться. Пока мы будем разбираться, Рэдфорна лишат головы. Пусть он уедет из Британии в Шотландию. Шотландия и Британия не в очень хороших отношениях и шотландские власти не выдадут его нашему королю. За это время мы просто обязаны доказать его невиновность. Я еду с письмом и попробую поговорить с королем, объяснить ему ситуацию. Если поедет кто-то из вас, он и слушать вас не станет. Мой отец все-таки был приближен к нему, и у меня есть шанс. Сейчас мы поедем в поместье Рэдфорна. Вы же здесь расскажете о письме герцогу. Дайте только нам пару дней, чтобы успеть уехать. Гордон, вы проводите нас до поместья Рэдфорна, возможно, по дороге мы что-то еще придумаем. И вы должны найти убийцу Аддера раньше, чем король найдет Рэдфорна.
    На этом и порешили.

***

    Они держали путь в поместье Рэдфорна.
    Глубокой ночью они ворвались в дом. Киркла, заспанная и встревоженная, спросила, в чем дело.
    Когда она все узнала, она сказала:
  - Дорэн права, теперь ты — персона нон грата, король и пэры не простят тебе этого, а доказать, что это сделал не ты нам будет очень сложно — они будут разъярены опозданием известия и их ничто не остановит повесить тебя!
    Дорэн сидела тихо, вертя в руке злополучный пакет с письмом. Случившееся было для нее полным крахом всех ее мечтаний и планов.
  - Я думаю, чуть свет, Рэдфорн должен покинуть Англию и отправиться в Шотландию или Ирландию. Но это сложнее — наверняка король отдаст приказ перекрыть все водные сообщения. А мы здесь должны найти этого человека. Ведь иначе ты будешь обречен на казнь, Рэд, — прошептала Киркла.
  - Да, мы должны его найти и доказать, что Рэдфорн не виновен. Я не могу отдать его чужой стране на всю жизнь! — тихо проговорила Дорэн.
    Рэдфорн сидел совершенно убитый — он только что нашел свою любовь, он развязался со всеми долгами чести, и должен вновь расстаться с нею, не успев ею насладиться. Но взять с собою Дорэн он не мог — он ни за что бы ни осмелился подвергать ее опасностям скитальца, изгнанного из своей родной земли и не имеющего возможности вернуться. К тому же решение Дорэн отвезти письмо было непреклонным. Конечно, он не хотел отпускать ее. Но он знал, что ее не остановить. К тому же, она прекрасно владела оружием и могла постоять за себя.
    Гордон поднял глаза:
  - Езжайте, Рэдфорн, а мы сделаем все, чтобы найти его. Мы дойдем до главного судьи. Мы вскоре вернем вас обратно. Лишь только найдите возможность давать знать о ваших перемещениях. А я еду сейчас же в Уотфорд, улажу с герцогом и мы с друзьями поедем в Лондон к судье.
  - Нет, Гордон, вы поедете с Дорэн. Я не могу отпустить ее одну, — по губам Рэдфорна прочитал Гордон, — поклянитесь мне беречь ее, как свою жену.
  - Хорошо, друг. Я клянусь вам! — ответил Гордон.
  - А сейчас нужно всем выспаться. Я соберу тебе еду, деньги и вещи, — сказала, вытирая тайком слезы, Киркла. Гордон сжал плечо друга и ушел в отведенные ему комнаты.
    Дорэн смотрела неотрывно на Рэдфорна, решив, что ни за что на свете не позволит Гордону сопровождать ее. Она и так справится, а Гордон должен быть здесь, чтобы докопаться до истины и вернуть Рэдфорну его доброе имя. Она открыла было рот, чтобы сказать об этом, но промолчала. Она знала, что Рэдфорн ни за что не одобрит ее.
  - Идите спать, Рэдфорн, — прошептала она и прочла по его губам:
  - Простите меня, но я, кажется, опять все испортил, как обычно.
    Дорэн хотелось закричать, кинуться к нему, прижать его к себе, расцеловать, но она лишь со слезами в голосе сказала:
  - Идите спать, Рэдфорн! Я клянусь что сделаю все, чтобы вас оправдали! Я буду очень ждать вашего возвращения!
    И она выскочила из зала. Когда она нашла Кирклу, она сказала ей:
  - Киркла, вот тебе адрес ведуньи и письмо для нее. Отправляйся к ней и проси для меня и для него защиты.
  - А ты? — спросила Киркла.
  - А я... Я хочу поехать к королю с этим письмом. Если до недавних пор никто не знал, что я — женщина, и не знал бы и до сего времени, если бы я не сорвалась, то король и подавно не узнает меня.
  - Это безумие! — вскричала Киркла, — ты погибнешь!
  - Нет, никто кроме меня не сможет это сделать. Я должна попытаться. Ради него и ради моей любви. Если я этого не сделаю, его казнят, а так я оттяну время и Гордон с друзьями может быть найдут настоящего убийцу. Надо хоть что-то попытаться сделать, иначе если Рэдфорн погибнет — умру и я.
  - Дорэн, я не могу тебе ничего сказать. Поступай, как знаешь. Но до колдуньи я доеду, — поцеловала подругу Киркла.
  - Ну и отлично. И не пугай меня опасностями, я и так боюсь. Спокойной ночи! — Дорэн ответила на поцелуй и отправилась к себе.
    Потом она прокралась в комнату Гордона и сказала ему:
  - Гордон, я знаю, вы поклялись Рэдфорну быть со мной и оберегать меня. Вы должны быть здесь и искать настоящего убийцу. Я должна ехать одна, так мне будет проще. По моей истории, которую я приготовила королю, будет проще. Я вернусь, и тогда вы сдержите свою клятву. Клянитесь мне, что не поедете за мной даже тайком.
  - Сегодня прямо-таки вечер клятв и обетов. Я клянусь вам, хотя я нарушаю клятву, данную мною Рэдфорну, — ответил Гордон, скрепя сердце и понимая, что он поступает не так, как должен.
    Лежа в постели, она думала о том, что может быть сегодня она в последний раз видит Рэдфорна. Она может погибнуть, но это — не главное. Главное, что может погибнуть он. Мысль эта, жестокая как змея, не давала ей уснуть. Да и вряд ли из них кто-либо спал в эту злополучную ночь. Проплакав от отчаяния и неизбежности разлуки, Дорэн встала и тихо направилась в комнату Рэдфорна. Тот не спал и поднялся на скрип двери. Увидев Дорэн, он встал и она, молча подойдя к нему, прижалась щекой к его груди. Он обнял ее и они так и стояли, озаренные светом луны, заглянувшей к ним в окно. И им хотелось выть.
  - Знаешь, я подумала, что мы можем больше не увидеться никогда, Рэдфорн, и я не могу отпустить тебя так. Я хочу знать, что хотя бы одна ночь счастья у нас была.
    Рэдфорн прижал палец к ее губам, но она спросила:
  - Ты любишь меня?
    Он кивнул.
  - И ты будешь помнить обо мне там, куда ты уедешь?
    Рэдфорн опять кивнул, прижав ее руку к своему сердцу, как бы говоря: “Трудно забыть то, что находится внутри души и сердца”. Глаза его печально блестели.
  - И ты обещаешь мне выжить и вернуться, чтобы найти меня?
    Он кивнул медленно, но твердо.
  - Я люблю тебя и ничто не сможет отвратить меня от тебя! — она обхватила его шею руками и Рэдфорн впервые в жизни понял, что значит целовать любимую женщину.
    Утро застало их в седле. Рэдфорн, целуя Дорэн и прощаясь с сестрой и другом, с тоской помчал коня в Шотландию. Киркла — в Лондон, к Джемайме Бакстер. Гордон — в Уотфорд, к друзьям, а Дорэн — в Стенс, в Саутгемптон. И как это ни трагично, они разъехались на все четыре стороны света, не зная, свидятся ли когда вновь.
    Рэдфорн знал, куда направлялась Дорэн, и велел Гордону беречь ее. Но Гордон уже знал, что давая клятву другу сберечь ее, он вряд ли сможет ее сберечь там, куда она едет. Но он за нее в ответе, и если она погибнет, то он должен будет объяснить Рэдфорну, как это могло случиться, и тот наверняка проклянет его, что он отпустил ее одну в пекло Ада. Но выхода не было, Дорэн действительно было лучше быть одной там, куда она едет, иначе вся ее легенда о случайности развеется, как дым. Нельзя было терять ни минуты. А Гордон должен был найти убийцу во что бы то ни стало.
    Лондон и окрестности кишели слухами об убийстве королевского гонца, слуги белой розы, от руки сторонника Ланкастеров. До короля же эти слухи при помощи гонца Стенфилда домчались быстрее Дорэн и по Англии уже стал расходиться указ о поимке графа из алой розы, Рэдфорна Круэла, государственного преступника и monitoire — официальное послание, грозящее церковным наказанием тому, кто знает и умалчивает о преступнике и его местонахождении.
    А Дорэн ехала в Саутгемптон, чтобы с детской наивностью сделать то, что невозможно, лишь бы спасти своего любимого человека.

К содержанию    Глава 14

..