Глава 2

    Однажды город огласился лаем собак и шумом. Народ забегал по городку и засуетился. Она выглянула в окно и увидела, как по дороге мчатся на лошадях трое молодых людей и свора собак. Она не стала выходить на крыльцо, и тройка всадников, подняв страшную пыль, промчались мимо ее домика к центру городка.
    Когда к ней зашел старик Проспер, который всегда находил минутку, чтобы заглянуть к ней и спросить, ничего ли ей не надо, она спросила у него жестами, которые он уже научился понимать, кто это был.
   — Э, милая, это приехал сын нашего лендлорда. А с ним его друзья. Он часто приезжает сюда отдыхать и навещать родных. Сам он чаще бывает в военных лагерях, занимается военным делом. Но когда он приезжает — весь город гудит, как пчелиный улей. Неплохой он человек, но уж больно шумный да разгульный. А уж когда с друзьями приезжает — удержу у него нет никакого. Все таверны открыты ночи напролет — он хорошо платит и гуляет всеми ночами из одной в другую. А тебе бы лучше не попадаться ему на глаза — шут его знает, что ему придет в голову, когда он тебя увидит — ты ведь не крестьянская девка, ты молодая да красивая, к тому же благородная, он вообще на проказы. Да ведь и немую тебя обидеть может! Попрячься от него, он через недельку уедет, да живи себе спокойно. Наши женщины, что побогаче — купчихи да мещанки, те своих дочерей прячут, да плохо у них это выходит. Девицы-то сами от него без ума. Да что же это я, при приличной девушке да про такие вещи? Прости меня, дочка, а совета моего послушай! Я тебе зла не желаю.
    Она улыбнулась, как обычно, и опустила глаза.
    Послушавшись старого Проспера, она отправилась в лес неподалеку от дома и подальше от глаз молодого милорда. Не хотелось ей сейчас никаких неприятностей. Она только-только стала от них отходить. К тому же она знала, что она действительно красива, и знала, что от такого мужчины, как описал ей Проспер, можно ждать только неприятностей.
    Но судьба распорядилась иначе. Молодому лорду захотелось побаловать своих друзей охотой сразу, лишь только он переступил порог родительского дома.
    Она услышала шум еще издалека, но теперь бежать уже не было смысла. Это было бы просто глупо, к тому же, она могла бы за себя постоять.
    И она снова присела, собирая лечебную траву, в надежде, что он ее не заметит и проскачет мимо. В этот момент из-за кустов на нее вылетел всадник и чуть не сбил ее, в последний момент натянув поводья. Лошадь с ржанием взвилась на дыбы и опустилась с грохотом на передние копыта прямо перед ее носом.
   — Черт тебя возьми! — заорал на нее всадник, — моя лошадь чуть не сломала ногу из-за тебя!
    Она посмотрела на него, но в этот момент ей улыбаться не захотелось.
    Однако, всадник переменил гнев на милость и теперь с интересом смотрел на нее, не слезая с лошади.
   — Кто ты, лесная нимфа? Или ведьма? Что ты делаешь в моем лесу? — спросил он. Она молчала.
   — Почему ты не отвечаешь?
    Она показала ему жестами, что она не может говорить, и он, вдруг спрыгнув с коня, согнулся, уперев руки в колени и расхохотался. Отсмеявшись, он сказал:
   — Прости, что напугал тебя. Надеюсь, ты не из-за этого разучилась говорить?
    Она покачала головой и улыбнулась.
   — Слава Богу, я не люблю чувствовать себя виноватым. Значит, ты слышишь, но не говоришь? Интересно. А как ты тут оказалась? Я что-то не припомню тебя… Ты недавно приехала?
    Она кинула.
   — А как тебя зовут?
    Она взяла палочку и написала на утоптанном клочке земли «Алголь».
   — Какое странное имя! Это, кажется, латынь? Не помню. Никогда не встречал такого чудного имени. А меня зовут Дориан Эшли. А что ты делаешь в моем лесу? Ты что, ведьма? Ведьм обычно сжигают на кострах, ты знаешь об этом? — спросил с усмешкой молодой лорд.
    Алголь опустила глаза.
   — Почему ты не смотришь в глаза? Ты в чем-то виновата? — спросил с издевкой Дориан.
    Алголь подняла на него взгляд и смело посмотрела ему прямо в глаза. В ее взгляде было усмешки не меньше, чем во взгляде Дориана. Он заметил это.
   — Представляю, что бы ты мне сейчас сказала, умей ты говорить, — рассмеялся Дориан, похлопывая по голенищу сапога хлыстиком, — но вообще-то, я бы не советовал тебе ссориться со мной. Я приехал достаточно надолго сюда, чтобы успеть отравить тебе жизнь, если ты не захочешь быть со мной повежливее.
    Алголь вскинула брови и рассмеялась. В ее смехе сквозило такое издевательство, что Дориан невольно залюбовался ею.
   — Хочешь, я навещу тебя сегодня? — спросил он Алголь, — я вообще-то не такой уж и противный, как тебе наверное уже обо мне сказали. Просто мне скучно. В этом городе ничего никогда не происходит, вот и приходится себя развлекать. Но даже не в этом дело. Просто, когда я нахожусь в военном лагере с моими друзьями, там всегда есть, чем заняться, где пошуметь, с кем-то выпить старого доброго вина. Да и в сугубо мужской компании и шутки другие. Но на самом деле я простой человек да и гадить другим людям у меня нет такой привычки. Просто когда я приезжаю сюда, я вижу постные лица горожан и меня прямо так и подмывает что-нибудь им вытворить, чтобы встряхнуть их хоть ненадолго. А они этого не понимают. Вот и ходит обо мне слава, что Дориан Эшли, старший сын лорда Эшли — бесстыдник, грубиян, охальник, проказник и негодяй. Но я тебя не обижу. Я вообще никого не обижаю, только другим так не кажется, — сказал Дориан, глядя на нее своими насмешливыми серыми глазами, закинув длинные русые волосы за спину. Его лицо было открытым, глаза задорными, а улыбка обезоруживающей, что Алголь подумала, что человек с таким лицом вряд ли негодяй, каким его представляют многие горожане, особенно старшего поколения. Просто в нем кипит юношеская сила и приложить ее некуда. Войн пока не было, военный лагерь остался за много миль отсюда. А женщины, которых обесчестила его компания во главе с ним самим — что ж, никто никого на сеновал силком не тащил, к тому же им неплохо платили.
   — Ну так как? — спросил Дориан, — хочешь, я приеду к тебе? Ведь тебе тут одной наверно скучно. Молодежь здесь глупая, старики нудны. Ты не подумай плохого. Я просто поболтаю с тобой. Не часто встретишь собеседника, который будет тебя слушать, не перебивая. Ну а там, как получится, как ты захочешь. Друзья найдут как развлечь себя, а я… Я просто представляю, как тебе здесь скучно.
    Алголь улыбнулась и пожала плечами.
   — Хорошо, тогда я приеду около пяти. Будь же дома.
    Дориан легко вскочил в седло, отдал салют рукой, сжимавшей хлыстик, подмигнул ей и исчез в валежнике за кустами.
    Алголь усмехнулась. Она не знала, что и думать. После того, что ей наговорил старый Проспер про молодого лорда Эшли, она, как порядочная девушка, не должна была его и близко к себе подпускать. А она позволила ему приехать к ней в ее дом, где нет опекунов и ни одного мужчины из ее семьи, к тому же вечером. Ну и разговоров будет потом! Как ее только не назовут! Не успела приехать, такая тихоня, и сразу же завела шашни с совершеннейшим бесстыдником лордом Эшли! Ну и черт с ними. Сейчас она прекрасно понимала молодого Эшли — городок был действительно скучен, она выбрала его, потому что это было самое лучшее место для забвения, но молодому лорду, выросшему здесь, действительно ничего хорошего не представлялось, а пересуды развлекли бы самого Дориана. Да ей и самой было уже все равно, что о ней будут думать. Она уже давно отучила себя от прислушивания к чужому мнению о своей персоне. Ей уже давно было наплевать, что говорят о ней и ее близких, когда они были живы еще. Слишком много событий произошло за ее короткую жизнь, чтобы она обращала внимание на такие мелочи. Жаль только, что ее покой столь скоро нарушен и будет еще больше нарушен, когда об этом узнают в городке. Но Дориан произвел на нее совершенно иное впечатление, чем то, что ожидала Алголь. Дориан показался ей человеком совершенно нормальным, неглупым и не похожим на других в этом городке, весь грех которого заключался в его неуемной молодости. Что было интересного для молодого умного и достаточно красивого дворянина в маленьком городке, где, кроме его семьи, не было больше ни одного дворянского дома, не было общества, в котором он мог бы вращаться, где жили только работающие на его семью крестьяне и мещане, купцы и мелкие ремесленники? Алголь понимала это, ибо сама она, прикидываясь простой девушкой — мещанкой, получившей образование в приютской школе, не требующая к себе никакого внимания, была из старинной дворянской семьи, ведущей свои корни от немецких королей, имевшей веское имя, но обнищавшей и ушедшей со славной арены светского общества Англии. Ее отец был прямым потомком родственников немецких королей и был благороднейшим человеком, но, к несчастью, мать Алголь умерла, и он был вынужден жениться вторично, чтобы поправить дела. К сожалению, его вторая жена, на которой он женился, когда Алголь было восемь лет, невзлюбила девочку, и отец, скрепя сердце, отдал ее в приютскую школу в Йоркшире. И хотя это была очень хорошая школа, все же это был приют для богатых и благородных, но несчастных нелюбимых детей. Поэтому из-за произошедших событий она скрывала свое благородное происхождение. И если бы не эти события, и если бы она умела говорить, ей было бы много что сказать о себе молодому дворянину по имени Дориан Эшли, стоявшему гораздо ниже ее на ступенях в табеле о рангах, который скучал в своем поместье из-за отсутствия достойного его общества.
    Алголь собрала разбросанные травы, которые выронила от испуга, когда на нее выскочила лошадь Дориана, поправила длинные прямые черные, как смоль, волосы, убранные в простую прическу гувернантки, и потихоньку отправилась домой. Она решила приготовить к приходу Дориана что-нибудь вкусное, чтобы сделать этому скучающему повесе что-нибудь приятное. Он пожалел ее, немую и одинокую беженку, ничего не зная о ней. Почему бы и ей не пожалеть человека, который, находясь в толпе, оставался одиноким, не имея близкого человека рядом?
    Готовить Алголь умела и даже любила, что было странным для женщины ее родовитости.. Но не стоит забывать, что большую часть своей жизни она провела в приюте, и хотя ее воспитали, как истинную леди, руки ее были привычны к труду, а гордыня умерла еще тогда, когда восьмилетняя леди впервые почувствовала розги на своем теле, а образ родного дома остался в качестве отца, целующего ее и сажающего в экипаж, отправляющийся в Йоркшир, и улыбки его новой жены в окне второго этажа дома, который она имела право считать своим. Жизнь играет людьми в шахматы, где король может быть низложен простой пешкой, а простая пешка может стать ферзем.
    Когда Дориан в пять часов появился на крыльце скромного домика Алголь, на столе уже стояло вино, мясо и вкусно пахнущий пирог с шоколадом.
   — Ого, — сказал Дориан, — кажется, я тут пришелся ко двору! Пожалуй, это единственное место в этом проклятом городке где меня так славно встречают! Ты, похоже, славная девушка, Алголь, вот только имя у тебя не хорошее. Я тут по возвращении заглянул в учебник латыни и обнаружил, как я и предполагал, что Алголь — ведьма. Я не буду тебя так называть. В моем представлении ведьма — это что-то вроде старой купчихи Дамнер — толстая смуглая старая беззубая ворчливая карга с бородавками и усами на лице. Я лучше придумаю тебе другое имя, правда, я пока не решил, какое.
    Алголь пожала плечами — уж если отказываться от своей прошлой жизни, то отказываться совсем — и от имени тоже. Некогда уважаемое имя запачкано грязью, и хотя Алголь с гордостью носила его, от ее семьи ничего не осталось, да и не стоило возбуждать интерес посторонних — кому-нибудь однажды захотелось бы разузнать о ней, а имя ее редкое и достаточно знаменитое, чтобы предоставлять его врагам в качестве козыря. К тому же, если ему так хочется — от нее не убудет.
   — А это тебе, — произнес Дориан и несколько смущенно, пытаясь замаскировать смущение насмешливостью, протянул ей из-за спины букет огромных багровых роз из своего сада, которых нарвал потихоньку от садовника и друзей. Такие розы в этом городке росли только в саду его отца, и садовник оберегал их, как зеницу ока, так что и молодого лорда вряд ли бы пощадил за такой урон саду и «Славе Дижона».
    Алголь в восхищении окунула в них лицо, вдыхая божественное благоухание и с благодарностью посмотрела на Дориана. Тот улыбнулся бесшабашно и произнес:
   — Ты так радуешься, словно я принес тебе брильянт чистой воды. Даже как-то странно получить такой многозначительный взгляд от такой красивой женщины за столь скромное подношение. В другой раз я придумаю что-нибудь посущественнее. А вот кстати тебе и имя — Джой . И благозвучнее, и к тебе подходит. Так чего тебе подарить?
    Алголь покачала головой, словно говоря : «Ничего не надо».
   — Вот удивительный человек! — пожал плечами Дориан и уселся за стол.
   — Ого, а ты прекрасно умеешь стряпать! Только одного не пойму. Что-то здесь не так. Ты живешь как простолюдинка, но что-то говорит мне, что это не так. Что же? И почему ты не умеешь говорить? Я же от любопытства готов сожрать свою шляпу. Много бы я дал, чтобы разгадать твою тайну, девочка. Но ничего. Я еще попытаюсь.
    Алголь опять протестующе закачала головой.
   — Ага, ты не хочешь, чтобы я узнал, кто ты и откуда? Что же ты такое натворила, что так скрываешься ото всех? Ты, наверное, и вправду ведьма, а? Ну ладно. Я не хотел тебя обидеть. И все же я узнаю о тебе все.
    Тогда Алголь встала, взяла перо и чернила, присела к столику у окна и написала что-то, после чего протянула листок Дориану. Тот взял его и прочел : «Если ты хочешь, чтобы я была твоим другом, приходи ко мне к такой, какая я есть. И я приму тебя таким, какой ты есть, без всего, что приходится создавать тебе вокруг себя, чтобы кому-то понравиться. И я не буду ничего о тебе доискиваться. Но если ты будешь искать сведения обо мне — лучше уходи и никогда не тревожь меня больше ни своим появлением, ни своим участием. Если же тебе слишком интересно, что я такое — наберись терпения. Однажды, когда я буду уверена в том, что ты не предашь меня, я расскажу тебе все. Но не сейчас. Я ни в чем не виновата, но я вынуждена вести такой образ жизни по обстоятельствам, не зависящим от меня. Одно могу сказать — ты прав, я не простолюдинка, я очень благородного происхождения. Но ничего не доискивайся больше. Мне это может сильно повредить.»
    Дориан прочел и сказал после молчания:
   — Хорошо. Я поверю тебе. И не буду причинять тебе беспокойства. Наверное, ты действительно имеешь веские причины так жить. Я ничего никому не скажу о тебе. Ты странный человек, за тобой по пятам ходит какая-то тайна. Вероятно, теперь я должен говорить «вы»…
    Алголь отрицательно покачала головой.
   — Ты можешь рассчитывать на меня, если что. Если хоть один человек посмеет обидеть тебя здесь — сделай так, чтобы я об этом незамедлительно узнал. Я не позволю никому обидеть тебя. Я не знаю, что у тебя произошло там, откуда ты приехала, но видно, тебя там здорово обидели. Так вот, здесь никто не сделает этого — слово дворянина, — сказал Дориан, — и знаешь, я бы хотел еще увидеть тебя. Что-то мне говорит, что ты не случайно приехала и остановилась именно в нашем городке, где живу я. Таких случайностей не бывает. Я ждал всю жизнь кого-то. Может быть, тебя?
    Алголь снова пожала плечами.
   — Ты не будешь против, если мы будем видеться? — спросил Дориан.
    Алголь улыбнулась и покачала головой.
   — Может быть, когда ты захочешь рассказать мне, что с тобой случилось, я смогу чем-нибудь помочь тебе?
    Алголь снова написала на листке: «Поверь мне, мне очень одиноко без единственного близкого человека, все здесь чужие, хотя такие милые, все чужие в этом мире. Надо мной тяготеет какое-то проклятье. Мне всегда не везет и я приношу неудачу людям, которые окружают меня. И я боюсь, что если ты захочешь быть со мной рядом, то первое, что случится с тобой нехорошее, и ты обвинишь в этом меня. Так быть может, не стоит тебе касаться этого, чтобы не навредить себе? К тому же любая помощь повлечет еще больше бед, это я уже поняла по своему горькому опыту».
    Дориан прочел и сказал:
   — А теперь мне еще больше хочется быть с тобой рядом. Я не знаю, кому ты что принесла, мне это не важно. Если ты из-за этого сама страдаешь и тебе из-за этого одиноко, если все оставляют тебя — тогда я тем более должен быть рядом с тобой. Ведь я знаю по себе — как тяжело, когда нет рядом ни одного человека, которому ты мог бы доверить все. К тому же, если ты находишься под каким-то злым роком, то не будет ли для меня самым сильным развлечением бросить ему вызов? Я сам очень одинок, не смотря на то, что у меня есть друзья. Давай попробуем помочь друг другу? Вдруг что-нибудь из этого получится? Вдруг судьба отступит и ты снова станешь счастливой?
    Алголь положила ему руку на руку и посмотрела ему в глаза, подумав о том что она наверное, никогда не была по-настоящему счастливой. Дориан взглянул на нее и внутри его что-то дрогнуло.

К содержанию   Глава 3