Глава 6

  — Мы работаем с психопатами уже много лет. Они делятся на разные категории, — говорил ребятам агент ФБР, — и почти всегда эти категории ведут себя одинаково. В вашем случае ваш приятель возомнил, что ваша подруга любит его. Может быть, она себя вела так, что он мог позволить себе так подумать, может быть, он просто сам решил, что это так и есть. Теперь это уже не имеет значения. Большинство психопатов, помешанных на этой почве, имеют обыкновение издеваться над своим избранником, мстить ему за то, что он страдает от неразделенной любви и именно поэтому он убивает людей, дорогих жертве, ее друзей или родных. Именно это доставляет наибольшие страдания выбранной им жертве. Их изощренное воображение заставляет их выдумывать самые дикие способы расправы, и именно поэтому они очень любят посылать по почте или подбрасывать всевозможные части тела убитых им людей своей жертве. Они прекрасно отдают себе отчет, в какой ужас это приводит жертву, они стараются довести ее до умопомешательства, чтобы оголить ее нервы, заставить себя бояться. Чаще всего психопаты застают своих жертв врасплох именно из-за того, что те начинают их бояться. Если жертва ведет себя по незапланированному ими сценарию, перестает их бояться или воспринимать всерьез, это их выводит из себя. Иногда они даже теряются и могут отказаться от своих планов. Они наслаждаются страхом и болью жертвы, потому что в жизни, как правило, это ущербные и в чем-то обделенные люди, поэтому такое положение вещей позволяет им чувствовать себя на высоте, хозяином положения, властителем человеческого страха. Именно ради этого, ради удовлетворения своего «я», чтобы показать, что они не такие уж убогие, как их считают, они и идут на такие преступления. Причем чаще всего они считают, что их действительно обидели и что они творят правосудие, что они правы. В вашем случае именно это и происходит. Я бы посоветовал вам, если уж вам так хочется действий, чтобы не сидеть сложа руки, напишите записку, пусть это сделает ваша подруга, где бы она написала ему какие-нибудь гадости, вложить в эту записку как можно больше презрения и насмешек, показать, что вы не боитесь его, что он ведет себя, не как крутой убийца, а как глупый ребенок, и подсунуть эту записку, ну, скажем, Тристиции домой. Он наверняка там появляется время от времени не смотря на то, что дом находится под наблюдением. Тем не менее, советую вам держаться пока вместе. Это выведет его из равновесия и, возможно, спровоцирует на какие-то действия, в которых он, нервничая, что его план напугать вас не удался, совершит ошибку и нам удастся его засечь и взять. Что же касается вашего плана выманить его. Мысль неплохая, но пока нужно повременить. Попробуйте спровоцировать его обиду запиской. И исходя из его дальнейших действий мы уже будем решать этот вопрос. Вам понятно?
  — Вполне, — ответил Инферн, — ну а вдруг мы спровоцируем его не на ошибку, а на очередное убийство? Ведь если, как вы говорите, он убивает дорогих жертве людей, это может быть кто угодно. И хотя мы и будем вместе и нас он не тронет, он может взяться за кого-нибудь еще. Или просто убьет первого попавшегося, чтобы прислать очередной подарок Тристиции?
  — Тристиция одинока, а ее единственная подруга уехала в Штаты, — сказал Дарий, — так что можно рискнуть.
  — Держите меня в курсе событий. За домом Тристиции постоянно установлена слежка. Если он там появится, мы его непременно возьмем. А вот вам мой прямой телефон, звоните в любое время, — написал на бумажке телефон агент ФБР и они расстались.
    Мортифер сидел в комнате Тристиции и пил кофе. Тристиция заснула. Вдруг Мортиферу показалось, что в коридоре раздались чьи-то тихие шаги. Он взял оставленный Инферном пистолет, взвел его и осторожно прокрался к двери, приложив к ней ухо. Там было тихо. Так тихо, что ему показалось, что с той стороны двери тоже кто-то приложил ухо и так же напряженно вслушивается. Мортифер резко распахнул дверь и ему показалось, что в сторону кухни метнулась тень. Он, осторожно ступая, прошел по коридору, подкрался к кухне и держа пистолет наготове, нырнул в дверь, как заправский полисмен. В кухне никого не было. Он прошел в соседнюю с кухней комнату, но так тоже было пусто. Он за-глянул в ванную, туалет и кладовку. Никого. «Наверное, показалось» — решил он.
  — Черт! — выругался он, поняв, что оставил Трист в комнате одну. Он тут же рванулся в комнату, влетел, как угорелый, но в комнате тоже было тихо. Трист по-прежнему спала. Она лежала в той же позе, что он ее и оставил. Вдруг его внимание привлекла чуть колышущаяся занавеска. Он, затаив дыхание от нервного напряжение, рывком откинул ее и увидел от крытое окно. «FUCK!»-выругался он в ужасе. На улице никого не было. Он метнулся к Трист и рывком схватил ее. Она подскочила, распахнув полубезумные глаза и Мортифер перевел дыхание с непередаваемым облегчением.
  — Господи боже мой, с тобой все в порядке... — он сграбастал ее.
  — Что-то случилось? — встревоженно спросила Трист. — Нет, ничего, — ответил Мортифер.
  — Он опять был здесь? — тихо спросила Трист, —только не скрывай от меня ничего. Я не кисейная барышня, в обморок не хлопнусь.
  — Я не знаю. Я услышал в коридоре шаги, пошел все проверил, никого не было. А когда я вернулся, окно было раскрыто. Наверное, он был здесь.
  — Тогда ищи очередное послание, — сказала Трист.
    Они начали осматривать комнату и нашли прикрепленную к стене у телевизора записку.
  — Я сама, — сказала Трист, забрав ее из рук Мортифера. Пока она читала, Мортифер с волнением следил за ее лицом.
  — Как обычно, — пожала плечами Трист.
  — Трист, мне не нравится твое спокойствие. Это предвестник истерики, — сказал Мортифер, забирая записку.
  — Все хорошо, просто я начинаю привыкать ко всему этому.
  — Я не верю, что к такому можно привыкнуть. И если бы ты начала орать, я бы воспринял это как должное, чем то, как ты сейчас реагируешь на это.
  — Ничего. Мне действительно не по себе, но я не буду орать. Я не хочу, чтобы он, если он где-то поблизости, знал, что я боюсь, — ответила Трист, протянув Мортиферу записку.
    Мортифер взял ее и принялся читать. Она гласила:
    «Я не выпускаю тебя из вида, моя милая. Помни об этом. И не делай глупостей. Я все равно предупрежу их. Самое лучшее для тебя — просто ждать того счастливого момента, когда мы воссоединимся. Я все еще надеюсь на это. Твой Фратер.»
  — Он хочет свести меня с ума, — сказала Тристиция, прикуривая сигарету, — но я постараюсь разочаровать его.
  — Спокойно. Он четко следит за нашими передвижениями, и теперь, стоило только нам переменить место, он уже знает об этом, мало того, он умудряется проникнуть вовнутрь, — сказал Мортифер, тоже прикуривая сигарету, — стало быть, он всегда находится где-то поблизости.
    В этот момент в замке заскрежетал ключ. Мортифер и Трист насторожились. Мортифер взял прихваченный с кухни мясной тесак, а Трист пистолет, и они осторожно прокрались в коридор. Дверь распахнулась и их глазам предстал Летифер, а за ним и Дарий с Инферном.
  — Это еще что за вооруженное нападение? — спросил Инферн, указывая на зажатый в руке Мортифера нож.
  — Это вооруженная защита, — сказал Мортифер, опуская нож.
  — Что-то случилось? — спросил Дарий.
  — Ну, если то, что наш общий друг побывал здесь и оставил очередное заверение в своем почтении, считать случившимся, то да, — ответила Трист.
  — Едритская сила! — рявкнул Инферн и присел, — ну стоит отлучиться на час, и я пропустил самое интересное — выпустить ему кишки! А ведь я так мечтал опробовать свою игрушку именно на нем!
  — Дурак ты, — усмехнулась Трист.
  —Спорить не буду, но позволю себе втайне не согласиться, — с достоинством ответил Инферн.
  — Ну а что поведал нового наш специалист по психам? — спросил Мортифер.
  — Он нам посоветовал интересную вещь, — с казал Дарий и рассказал все, что им сказал ФБРовец.
  — Действительно интересно, — согласилась Трист, — но выйдет ли что-то путное из того, если мы вступим с ним в переписку?
  — Да, развивать свои таланты в эпистолярном жанре у нас нет времени, — согласился с ней Мортифер.
  — Но это может как раз ускорить события, — сказал Дарий, — и спровоцировать его на какие-то действия, что даст шанс полиции взять его.
  — Ну хорошо, это все равно не повредит. Давайте попробуем, — согласилась Трист, — ну и что мы будем ему писать?
  — Сейчас придумаем, — сказал Инферн, — доверьте это мне. Уж я постараюсь его приложить. Пиши...
    Через несколько минут было готово послание, наполненной такой желчью, что самый великий злопыхатель позавидовал бы творчеству пятерых доведенных до отчаяния людей.
  — А теперь попробуем подкинуть эту писульку тебе домой, а поедем туда под видом, будто бы хотим взять кое-что из твоих вещей, — предложил Мортифер.
    Через некоторое время пятеро ребят были уже около дома Тристиции.
  — Я думаю, что он где-то рядом. Он всегда рассчитывает наши шаги наперед. Я думаю, он не оставил бы без внимания нашу вылазку из дома, — сказал Дарий.
  —Смотрите по сторонам, — сказала Трист и они вошли в подъезд, где, как обычно, была темень непроглядная.
  — Черт знает что такое! — возмутился Инферн, так в темноте недолго и нож в брюхо получить.
  — Спокойно, я пойду вперед, — сказал Мортифер.
  — С чего бы такой героизм? — спросил Летифер.
  — Просто у меня полутораметровая палка, которую я подобрал только что на улице. Ей я и буду впереди крутить так, что если там кто-то есть, то он на нее обязательно наткнется.
  — Ты об этом на весь подъезд еще крикни, а то ему плохо слышно, — сказал Инферн.
  — А если кто-то из соседей на твою палку «нанзится»? — спросил Летифер.
  — Ну что ж, мне, право, будет очень жаль, но я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас «нанзился» на нож, — ответил Мортифер и осторожно устремился вверх по лестнице, нащупывая ступени.
  — Мать твою… – раздалось у него за спиной.
  — Что?! — спросил он, резко обернувшись, но ничего не видя в темноте.
  — Тут ступеньки нет, — сдавленно прошипел Летифер, — я коленку ушиб!
  — Тьфу ты, нельзя же так орать! — зло сказал Мортифер, не опуская своей спасительной палки.
  — Представляю, как мы сейчас выглядим, если бы зажегся свет, — сказала Трист.
  — Не важно, — отметил Инферн, — никто не увидит. К тому же выглядим мы действительно по-идиотски. Особенно Морт со своей палкой. Прямо Дункан Маклауд из клана Маклаудов.
  — Замолчи, дурень! — давясь смехом, сказал Мортифер, — если этот воинствующий молодец здесь, то он уже с последнего этажа нас слышит.
  — Эй, воинствующий молодец, якорь тебе в зад, ты еще здесь? — заорал Инферн, — мы уже идем. И берегись, если ты нанзишься на палку Мортифера. Это самый ужасный из всех «палковводцев», которых я знал!
  — Да заткнешься ты или нет? — прикрикнул Мортифер, в то время как остальные уже хохотали в голос, — иначе я тебе самому палку введу, куда следует!
  — А куда следует? — спросил Инферн.
  — А вот найдем сейчас здесь Фратера, и я тебе в подробностях, как на анатомическом атласе, покажу, — пообещал Мортифер.
  — А может, на палку ножик привязать? — спросил Летифер.
  — А еще лучше дохлую кошку, — предложил Инферн, — идти и говорить: «Я, Том Сойер, Черный Мститель каких-то там морей, и Гек Финн, какая-то там рука, идем на кладбище выводить бородавки!».
  — Я говорил, что не надо было его с собой брать! Так я и знал, что он превратит трагедию в фарс! — сквозь смех проговорил Мортифер, споткнулся и, оступившись, грохнулся, ссадив коленку.
    То, что он произнес, скрыл общий хохот, и к счастью, ибо произнесен-ное им вряд ли приличествовало данной ситуации.
  — Не ругайся, — сказал Инферн, — а то на языке бородавка выскочит.
  — Послушайте, господа, а на каком мы этаже находимся? — спросил Дарий.
  — Вот бы кто знал, — ответил Инферн.
  — Когда Мортифер упадет еще раз, значит на моем. У меня там тоже ступеньки нет, — сказала Тристиция.
  — Ну чего, точи ножи, Летифер, сейчас мы займемся разделкой мяса, — не умолкал Инферн.
    В этот момент палка Мортифера воткнулась во что-то мягкое и это что-то очень напоминало живот.
  — Стоп, господа, я кого-то припер к стене, — сказал он, стараясь держать крепче. Первой мыслью его было, что это как раз Фратер и есть.
  — А нанзил? — спросил Инферн.
  — Пока нет.
  — Ну так давай, не теряй возможности, а я пока пушку заряжу.
    Мортифер, прижимая кого-то к стене палкой, спросил:
  — Кто это?
  — А кого вам нужно? — раздался в ответ испуганный голос.
  — А кто это? — опять спросил Мортифер, понимая, что на Фратера этот голос не похож.
  — Я Майлз, из 50-й квартиры. Я, собственно, за хлебом...
  — Господи, Морт, отпусти его, — сказала Тристиция. это действительно мистер Майлз. Извините... Просто тут так темно и мы шарили палкой, чтобы не упасть...
  — Ничего себе... шарили... Вы мне чуть кишки не выпустили, — ответил мистер Майлз, все еще с тревогой в голосе.
  — Да вы не бойтесь, мы, собственно, другому шли кишки выпускать, — сказал весело Инферн.
  — Боже правый! — вскрикнул Майлз, — да что же это делается! Правильно я сделал, что хотел спрятаться и пропустить вас мимо! Ну нигде, даже в собственном доме, нет спасения от бандитов! А от вас, Тристиция, я такого не ожидал. Ведь это вы, не так ли?
  — Нет, мистер Майлз, я Черный Мститель Испанских морей, иду выводить бородавки, — ответила невинным голосом Тристиция.
  — Черт бы вас побрал, — сказал мистер Майлз и постарался в кромешной темноте как можно резвее проскочить мимо ребят.
    Инферн, поддаваясь непонятному импульсу, со всей дури воткнул ему палец в бок и принялся щекотать, пока тот с криками не промчался вниз и не упал где-то между вторым и первым этажом. Потом хлопнула входная дверь и все стихло.
  — А теперь хватит хохмить, — сказал Мортифер. — и так уже нахохмили. Вот, человека напугали. Он еще, чего доброго полицию вызовет. Пошли тише и быстрее.
    Наконец, они добрались на нужный этаж, взяли кое-что из вещей Трист, оставили записку на самом видном месте и отправились вниз. Впереди шел Инферн с бельевой палкой Трист. Сзади всех, спускаясь задом наперед, ведомый Тристицией, замыкал шествие Мортифер все с той же своей палкой. Они боялись, что если Фратер и был здесь, то мог в любой момент воткнуть нож в спину последнему идущему. Но они выбрались без приключений, если не считать, это Летифер придавил ногой хвост чьей-то кошки, пробиравшейся домой. Ее крик заставил их подпрыгнуть и покрыться семью потами, за что Летифер получил хорошего тумака по уху от идущего сзади него Дария.
    Они вырвались на улицу и с облегчением сели в машину Инферна. Они не знали, что все это время сверху очень внимательно следил чутким слухом за их передвижениями некто, кто явно не хотел раскрывать своего присутствия. Стоило только ребятам отъехать от подъезда, как человек этот, скрипевший зубами, слыша их идиотские реплики на протяжении всего их подъема, прокрался к квартире Трист и открыл дверь.
    Освещая себе путь маленьким фонариком, он бродил по квартире, осматривая выброшенные из шкафа вещи Трист. На полу что-то поблескивало, он наклонился — в его пальцах оказалась маленькая сережка с готической буквой «М». Он усмехнулся — это была сережка Мортифера, видимо, случайно утерянная им. Он спрятал ее в карман и тут его взгляд упал туда же, куда упал луч фонаря. На столе стояла прикрепленная к зеркалу бумажка, которой в прошлый раз, когда он здесь был, не было. Он с интересом взял ее, принялся читать... Дочитав до конца, он глухо зарычал и, скомкав бумажку, зашвырнул ее в угол. Но потом подошел, поднял ее, расправил и понюхал — она пахла едва уловимым ароматом духов Тристиции. Он сложил ее и спрятал все в тот же карман, чему-то кивая. Если бы кто-то в этот момент видел бы его глаза, он бы ужаснулся. Ибо то, что написано было в записке, предназначалось ему, и он не ожидал этого. А то, как там было написано, привело его в бешенство.
    «Если ты держишь в руках это, значит ты в моей квартире, а стало быть, ты непременно наступил в то дерьмо, что мои друзья разлили перед дверью, жалкий придурок. Теперь тебе надо не играть в свои идиотские игры Чингачгука, а отмывать ботинки, впрочем, ботинки эти не грязнее твоей задницы, которую тебе тоже не мешало бы вымыть. Ты тупой идиот, надеешься, что этими своими экзерсисами ты приведешь меня в удивление. Ты добился своего. Я крайне удивлена, что могла когда-то общаться с таким дегенератом, как ты. И чем больше ты выкобениваешься, тем смешнее ты выглядишь в моих глазах. И если ты убьешь меня, я буду рада, что мне не придется дышать одним с тобой воздухом из твоей зловонной пасти. Но я уверена, что ты обконишься сделать это. У тебя не хватит духу, жалкий паяц. Нам очень жаль Омэна и Ностера, но твои потуги нас приводят в состояние истерики от смеха. Ты мудак, и таким был всегда, просто мне было жаль тебя разочаровывать в себе самом. Ты-то себе казался весьма крутым. Так вот, если тебя это успокоит, мы смеемся в голос, когда вспоминаем твое имя, которое ты грозился навязать нам. Да, мы сколь часто вспоминаем твое имя, как ты хотел, столь часто надрываемся от смеха при воспоминании о тебе, урод.
    Не твоя Трист, которую трахал, трахает и будет трахать другой мужик, а ты — никогда.»
  —Я убью тебя, сука! — прошипел Фратер. — но прежде сдохнут все твои козлы на твоих глазах. Особенно я поиздеваюсь над тем, кто, как ты говоришь, тебя трахает!
    После чего неожиданно даже для самого себя, он заплакал.

К содержанию    Глава 7